...а мы - с Земли
Шрифт:
«Привет!» — отправил он сообщение Роме. Тот перетащил матрас на берег, ближе к морю, и сидел на нем. Кудряшки шевелились от морского соленого ветра, ноги по голень покрывал тонкий слой песка. Наверное, партнер прогулялся по прохладной утренней воде, и Воле тоже захотелось по ней пройти.
Дети грудой лежали здесь же, на матрасе, укрытые маленьким пледом, из-под которого выглядывали пятки Вали и мохнатая лапка. Зрелище показалось Воле настолько милым, что он зафиксировал его на память, со всех ракурсов, а после сел рядом с Ромой.
«Восемь», — пришло сообщение от партнера.
«Ага…», — тут же погрустнел
И ближе к вечеру маска осточертела так, что ее захотелось содрать вместе с лицом.
Все началось вроде бы безобидно: Воле прислали дополнительные инструкции по корректировке маскулинности. А именно, начиная с сего дня и до достижения необходимого результата ему предписывалось делать дополнительный упор на физическую подготовку. Далее шел список рекомендаций: пробежка по утрам, подтягивание и прочие пункты с бессмысленными заданиями. Воля искренне не понимал, зачем это нужно, потому что его лично все устраивало; но в то же время он понимал, что, согласно условиям эксперимента, ему придется требования выполнять.
Вот только он не думал, что требований этих окажется так много.
Далее инструкция настоятельно рекомендовала, иными словами, прямым текстом приказывала, чаще заниматься такими делами, как охотой или рыбалкой. Воля не любил ни то, ни другое, но ради отвода глаз решил хотя бы порыбачить.
Роме тоже досталось: организаторы решили, что его лучший в мире партнер не соответствует параметрам правильной фемины, которая должна обладать грацией и хрупкостью, и рекомендовали сесть на диету. Воля раньше и слова-то такого не знал, «диета». А подразумевал новый термин следующее: отныне Ромочке следовало тщательно следить за питанием и потреблять в день определенное количество неких «калорий». Партнер долго вздыхал и хмурился, изучая перечень допустимых продуктов, а после прислал сообщение:
«Ужинать будем после восьми!».
Воля кивнул.
Еще вчера они внезапно сообразили, что во время трансляции очень удобно общаться сообщениями — вроде бы как на виду у наблюдателей, а в то же время и приватно. Так можно было язвительно прокомментировать очередное замечание Геры, которого Воля невзлюбил еще во время первого собрания, когда подключился к его трансляции. А невзлюбил он его потому, что на съезде тот неоднозначно смотрел на Женю, и, что самое странное, коллега тоже весьма недвусмысленно смотрел на антрополога. Не надо было обладать высоким интеллектом, чтобы сообразить, что эти двое не просто так друг на друга пялятся. А кто в здравом уме и трезвой памяти начнет встречаться с таким заносчивым, вспыльчивым, вредным и себялюбивым созданием, как Женя? Только точно такой же заносчивый, вредный и себялюбивый человек, как Гера! И, хотя с антропологом Воля лично не общался и ранее никогда не пересекался, мнение о нем он сложил далеко не самое лучшее, и малейшее замечание поневоле воспринимал в штыки.
— Доброе утро, — раздался тот самый издевательски-приятный голос.
— Здравствуй, Гер, — за двоих ответил Рома.
— Как спалось?
— Замечательно.
— Воля, ты дополнительные инструкции получил? — как будто бы дружелюбно спросил утренний наблюдатель.
— Получил, — как будто бы дружелюбно ответил он, одновременно отсылая Роме злые
— Рома, а ты?
— Да, Гер.
— Кстати, оденься. По новым правилам, вы не должны перед детьми без одежды ходить.
— Разумеется, Гер, — невозмутимо сказал Рома
— И, кстати, в доме, в ванной, бритва лежит. Это такая штука, которой сбривают волосы. Тебе надо побрить, для начала, подмышки.
— Да-да. Конечно. Я читал. Фемина должна быть гладкой и какой-то там еще, — Рома задумчиво почесал кончик носа. — Гер. Я не понимаю. Я прошел отбор потому, что у меня развиты вторичные половые признаки. Зачем же мне теперь от них избавляться?
— Рома, опять ты за свое. Так надо.
— Но это не логично.
— Не ищи логики, просто выполняй требования, и все. Еще вопросы есть?
— Да нет, — пожал плечами партнер.
— Хорошо. И не забывай пользоваться косметикой. Воля, а тебе пора на пробежку.
Книги на сайте - Книголюб.нет
Воля отправил Роме еще одну партию злых смайликов, но с матраса встал, и нехотя пробежал вдоль берега метров сто. Запыхался, вспотел, согнулся пополам и дальше пошел медленным шагом. Решил, что для первого раза этого более, чем достаточно, и с чувством выполненного долга вернулся в дом — переодеться.
Во время завтрака под тенью раскидистой пальмы, с детьми на вытянутых ногах, ему было показалось, что все не так уж и плохо, пока он не сообразил, что Ромы рядом нет. Партнер решил раздобыть бананов, для чего полез на соседствующую пальму. Длинное платье он не стал укорачивать, а перевязал узлом на боку, и таком виде добрался почти до середины ствола. Что возмутило наблюдателя — он немедленно велел поменяться, употребляя такие слова, как «Воля, ты — добытчик!» и «феминам не положено!».
Рома немедленно слез.
А Воля больше всего на свете боялся высоты. И обычно, еще два дня назад, он так и говорил: «Я боюсь высоты!», и все всё прекрасно понимали, но сейчас признаться Гере в слабости оказалось невыносимо. Он заранее слышал презрительную нотку в его голосе, мол, ах, Воля, что ж ты за самец такой, какой-то там высоты — и боишься! Да как же ты, голубчик, на гравиталете-то тогда летаешь, и как же тебе удалось с подобными данными конкурсный отбор пройти? А тебе бояться не положено, и ты должен — обязан! — сейчас же и немедленно страх побороть, иначе никакой ты не самец. Примерно с такими мыслями он переложил детей на матрас, уверенно подошел к пальме и задрал голову. Прищурился от солнца, задумчиво обошел ствол, решил, что соседнее дерево подойдет куда как лучше — бананы там еще не созрели, зато оно было короче раза в полтора. Переместился, обхватил руками ствол, подтянулся.
— Может, не надо? — робко спросил Рома. И даже панды на матрасе притихли, и Валя перестал сопеть — Воле казалось, что за ним напряженно следит весь мир, и сдаться сейчас, на пол пути, для него было равносильно позорному поражению в непонятном соревновании.
— Надо, — буркнул он, из принципа подтягиваясь все выше, и выше, и выше.
— Да не нужны нам эти бананы. Волечка, слезай.
— Нет, — упрямо ответил он.
На высоте около пяти метров голова уперлась в раскидистые листья. Воля сильнее стиснул бедра, убедился, что держится довольно устойчиво, открутил гроздь бананов и, не глядя вниз, крикнул: