...Для того, чтобы жить
Шрифт:
— Солидная у тебя подготовка.
— А стихи и песни ты знаешь? — спросила секретарша.
— Знаю! — уже поборов смущение, радостно гаркнул Мишка. — С выражением читать или быстро?
— Если умеешь, конечно, с выражением.
Мы с тобой родные братья, —Я — рабочий, ты — мужик.Наши крепкие объятья —Смерть и гибель для владык! —громко и выразительно прочел Мишка.
— Только не давайте ему петь! — предупредил Олег. — Он будет так стараться, что вы оглохнете.
— Почему же? — сказала секретарша. — Можно петь тихо.
— Тихо нельзя, — возразил Мишка. — Я буду петь про революцию и Красную Армию.
— Ну и что же? Спой тихо, — посоветовал заведующий.
— Тихо нельзя! — настойчиво повторил Мишка. — Про революцию и Красную Армию нужно петь во весь голос, чтобы враги слышали и боялись!
— Это кто же тебе сказал? — удивился Илья Андреевич.
— Это сказал бригадный комиссар дядя Федя. Он с нашим папой воевал в Первой Конной армии товарища Буденного!
— Ну, раз дядя Федя, значит, все правильно, — успокоил его Илья Андреевич. — Так ты что хотел, Курганов?
— Я вот принес справку из поликлиники и метрическую выпись Мишки, а какие еще документы надо — не знаю.
— Заявление родителей, — подсказала секретарша.
— А можно, я сам заявление напишу? Ведь мама прийти не сможет. Она в это время на работе. А уже скоро занятия.
Заведующий внимательно посмотрел на Олега и разрешил:
— Хорошо. Напиши сам.
Примостившись на уголке стола, Олег тут же написал:
ЗАЯВЛЕНИЕ
Прошу зачислить моего брата, Михаила Курганова, 1924 года рождения, в 1-ю группу 4-й объединенной трудовой школы.
18 августа
1932 года
Ученик 7-й группы «А»
Курганов Олег.
Мишка был на седьмом небе от счастья. Сначала он по очереди рассказал всем своим друзьям, каждый раз добавляя все новые подробности, как «заведующий всеми учителями» устроил ему экзамен и как он, Мишка, здорово ему отвечал.
Часа через два не осталось ни одного мальчишки в квартале, включая трехлетних близнецов Илюшку и Леньку, кто бы не слышал этой удивительной истории.
Тогда он стал охотиться за редкими прохожими. Пристроиться сбоку, бежит, подпрыгивая, и говорит:
— Меня в школу уже записали! В первую группу «А»… Теперь я с братом вместе буду учиться!..
А с трех часов Мишка уже дежурил на углу Гимназической и Богатяновского, поджидая маму, чтобы никто не опередил и он сам сообщил ей эту радостную весть.
ГОЛОС ТВОЕЙ ТРУБЫ
Часов в десять утра к Олегу зашел Феодал. Поболтал о всякой ерунде. Выпросил почитать «Бунт на «Эльсиноре» Джека Лондона и, уже уходя, вдруг вспомнил:
— Да. Я же вечером встретил этого… ну, секретаря ячейки. Он сказал: «Пусть Курганов утречком заскочит».
— Так чего ж ты молчал?! — возмутился Олег. — Мог и вчера сказать. А сейчас уже одиннадцать.
— Что я, обо всем помнить должен? Вспомнил и сказал…
Олег быстренько выпроводил Феодала и побежал к заводу.
— Поздно спишь! — увидев его, сказал Женя Стрельников.
— Я спал?.. Да я позже шести не встаю!
— Не лезь в пузырь. Шучу, — улыбнулся Стрельников. — Ты своего вожатого не забыл? Повидаться хочешь?
— Васю?! Да мы каждый день… А где он?
— В краевой больнице. За вами скучает. Сходи. Передай вот письмо. Ну и на словах: пусть, мол, держит хвост морковкой да поживей выздоравливает. Дел у нас по самые ноздри…
Олег забежал домой, отобрал три журнала «Вокруг света», где печаталась с продолжением приключенческая повесть «Сказание о граде Ново-Китеже» и по Сенной мимо горводопровода, мимо Софиевской церкви заторопился к Четырнадцатой линии, где находилась краевая больница.
Олег познакомился с Васей пять лет назад. Тревожное было время. Продавцы газет на Большой Садовой чуть не каждую неделю выкрикивали новые сообщения: «Англия заявила о разрыве дипломатических и торговых сношений с СССР…», «Экстренное сообщение! Вчера в Варшаве убит посол СССР товарищ Войков!..», «Бандитский налет на советское полпредство в Пекине!..», «Английские шпионы в Ленинграде!.. В партийный клуб брошены бомбы!.. Тридцать человек раненых!..»
Олег и его сверстники не разбирались в тонкостях мировой политики. Но твердо знали одно: богатеи всех стран точат зубы на СССР. Ребята ненавидели этих пузатых империалистов, которые сидят на мешках с золотом, обжираются, а их, советских, хотят сделать своими рабами.
Мальчишки бегали на митинги то к заводу «Жесть-Вестен», то к гвоздильному, то к заводу имени Октябрьской революции. Слушали выступления рабочих, кричали: «Долой провокаторов!». Пели со всеми «Наш паровоз, вперед лети…» А потом, потрясая деревянными саблями и ружьями, мчались в атаку на «белогвардейцев», громили маньчжурских бандитов-хунгузов…
Олег с Ленькой Семиным ремонтировали сломанные в дневном бою сабли, когда в калитку влетел взъерошенный Толька:
— На Крепостном сейчас манифестация будет!..
Что такое манифестация, не знал никто. Но разве можно пропустить такое! И они помчались к Крепостному. Народу тьма-тьмущая. Запрудили тротуары. Со всех дворов и прилегающих улиц высыпали. А но дороге идут комсомольцы с кимовскими значками на груди, пионеры в зеленых рубашках, молодые рабочие, фэзэушники. Над их головами знамена, надписи на кумаче: «Долой поджигателей войны!», «Да здравствует мировая революция!». Едва смолкнет оркестр, тотчас рассыпают четкую дробь пионерские барабаны, взмывают песни.