...И в трещинах зеркальный круг
Шрифт:
Глава 17
Элла повесила трубку, улыбнулась про себя и вышла из телефона-автомата. Она была очень собой довольна.
– Главный инспектор Его Всемогущество Крэддок! – пробормотала она себе под нос. – Да я его работу делаю в два раза лучше, чем он. Вариации на тему «Тайное стало явным».
Она с наслаждением представила себе реакцию человека на другом конце линии. Наверное, ему было не по себе, когда он услышал в трубке угрожающий шепот:
«Я
Она беззвучно засмеялась, уголки ее рта изогнулись в злобной и жестокой усмешке. Психологу было бы интересно взглянуть на нее в эту секунду. Только в последние дни к ней пришло это ощущение силы, власти. Она сама в полной мере не осознавала, как действовало на нее это пьянящее чувство…
Она прошла мимо Ист-Лоджа, и миссис Бэнтри, как всегда возившаяся в саду, помахала ей рукой.
Черт бы побрал эту старуху, подумала Элла. Поднимаясь по дорожке, она спиной чувствовала взгляд миссис Бэнтри.
Вдруг в мозгу у нее откуда ни возьмись всплыла поговорка: «Повадился кувшин по воду ходить, тут ему и голову сломить…»
Чушь. Никто не заподозрит, что именно она шепчет эти угрожающие слова…
Она чихнула.
Черт бы побрал эту сенную лихорадку.
Когда она вернулась в свой кабинет, у окна стоял Джейсон Радд.
Он круто повернулся:
– Где вы были? Я уж тут терялся в догадках.
– Надо было поговорить с садовником. У нас… – Она остановилась, увидев выражение его лица. – Что случилось?
Он совсем осунулся, глаза еще больше спрятались в глазницы. От клоунского веселья не осталось и следа. На него явно давил тяжелый груз. Бороться с перегрузками он умел, но в таком состоянии она не видела его никогда.
– Что случилось? – еще раз спросила она.
Он протянул ей лист бумаги:
– Результаты анализа кофе. Того самого, которое Марина отказалась пить.
– Вы послали его на анализ? – Она даже вздрогнула. – Но вы выплеснули его в раковину. Я сама видела.
Его широкий рот искривился в улыбке.
– Ловкость рук, Элла. Вы не знали, что я настоящий фокусник? Да, я вылил почти все, но кое-что оставил – для анализа достаточно.
Она взглянула на листок, который держала в руке.
– Мышьяк? – В голосе слышалось недоверие.
– Да, мышьяк.
– Значит, Марина была права, когда сказала, что кофе горчит?
– Нет, насчет этого не права. У мышьяка нет вкуса. Но инстинкт ее не подвел.
– А мы думали, что она ведет себя как истеричка!
– Станешь тут истеричкой! Шутка ли дело? Прямо на ее глазах замертво падает женщина. Записки с угрозами сыплются одна за другой… Сегодня, кстати, не было?
Элла покачала головой.
– Кто их подбрасывает, черт побери? Хотя, наверное, ничего сложного нет – все окна нараспашку. Подбрасывай на здоровье.
– Что же теперь, закрыть наглухо все окна и двери? В такую жару? В конце концов, у дома дежурит полицейский.
– Да, к тому же Марина и так испугана, не хочу пугать ее еще больше. На записки с угрозами можно было бы не обращать внимания, но мышьяк, Элла, мышьяк – это совсем другое дело…
– В доме отравить пищу никто не может.
– Так ли уж не может, Элла? Так ли не может?
– Кто-то увидит. Ведь без специального разрешения…
Он перебил ее:
– За деньги, Элла, люди идут на многое.
– Не на убийство же!
– И на убийство тоже. Кстати, человек может и не знать, что совершает убийство. Слуги…
– Уверена, что слуги здесь ни при чем.
– А Джузеппе? Не знаю, так ли я могу доверять Джузеппе, если речь идет о деньгах… Конечно, он работает у нас не первый день, и все же…
– Неужели нужно себя так терзать, Джейсон?
Он плюхнулся в кресло. Подался вперед, длинные руки повисли между колен.
– Что делать? – слабым голосом медленно произнес он. – Господи, ну что же делать?
Элла молчала. Она сидела и смотрела на него.
– Здесь она была счастлива, – сказал Джейсон. Он обращался скорее к себе, чем к Элле. И смотрел на ковер. Если бы он поднял голову, то, скорее всего, подивился бы выражению ее лица. – Была счастлива, – повторил он. – Надеялась найти здесь счастье и вроде бы нашла его. Она сама сказала это в тот день, когда пришла миссис… забыл, как ее зовут…
– Бэнтри?
– Да. Когда мы пригласили миссис Бэнтри к чаю. Марина сказала тогда: «На душе так покойно». Наконец-то она нашла место, где можно осесть и быть счастливой и ни о чем не тревожиться. Господи, ни о чем не тревожиться!
– И они зажили спокойно и счастливо? – В голосе Эллы послышалась легкая ирония. – Попахивает детской сказочкой.
– Во всяком случае, она в это верила.
– А вы – нет, – сказала Элла. – Вы ни в какую райскую жизнь не верили?
Джейсон Радд улыбнулся:
– Нет. В вечное блаженство я не верил. Но мне казалось, что какое-то время – год или два – можно будет жить в покое и согласии. Я надеялся, что она станет другим человеком. Появится уверенность в себе. Она почувствует себя счастливой. А когда она счастлива, она превращается в настоящего ребенка. Да, в настоящего ребенка. И вдруг – такое.
Элла заерзала в кресле.
– С каждым из нас что-то случается, – резко бросила она. – Такова жизнь. От этого никуда не деться. Кто-то умеет подлаживаться под обстоятельства, кто-то – нет. Она из тех, кто не умеет.