...начинают и проигрывают
Шрифт:
И занес вчера, когда меня дома не было. Прибегаю вечером ребятню кормить — уже стоит! И как чуял, что эти бандиты полезут, нарочно сказал: не сметь! А они отвертку добыли, разводной ключ — и чинить… Ишь, придумали!— Погрозил кулаком.— Чужая вещь!
Вовка откликнулся всхлипом…
Только рассвело, явился Арвид. Измученный, лицо цвета мела пополам с синькой. Сразу видно: не спал.
– Ну?— я жаждал новостей.
Он покосился на сопящего Кимку.
— — Нормально.— Вот и все его новости!— Только спать-умираю.
— Что же все-таки больше? Арвид подумал недолго.
— Пожалуй, есть.
— Тогда пошли, пока еще жив…
Был ранний час. В столовой сравнительно мало народу. Но Зинаида Григорьевна с Диной уже сидели за столиком у окна.
— Хоть заодно тебя с землячкой твоей познакомлю,— потащил я к ним Арвида.— Вот вам, товарищи, давно обещанный самый наилатвийский латыш.
Дина первая протянула Арвиду руку.
— Ой, вы и вправду существуете? А я думала — лей тенант сочинил.— И обратилась к Зинаиде Григорьев не:— Как, ты говорила, по-латышски доброе утро?
Зинаида Григорьевна сдержанно улыбнулась:
— Кажется, лабрит.
Арвид, повернувшись к ней, ответил целой тирадой — я не понял ни слова. Зинаида Григорьевна тоже. Смеясь, замахала руками:
— Нет, нет, нет! Я помню еще «здравствуйте», «до свидания», ну, еще «хлеб"— и все.
— О!— Арвид не скрывал разочарования.— А я уже обрадовался, решил, маленькая тренировка по-латышски.— Вздохнул тяжело.— Скоро совсем забуду. Вернусь в Латвию и буду ходить как чужой.
Ну, на крайний случай обойдетесь русским,— успокоила Зинаида Григорьевна.— В вашем городе многие говорят, а уж вы-то просто великолепно.
— Спасибо,— поклонился Арвид.— Долго жили у нас?
— Не очень. Мужа перевели в гарнизон — и я за ним, как нитка за иголкой.
— Понравилось?
— Хороший город. Компактный, уютный, не то что этот… Площадь с костелом, старый купеческий дом он как-то очень поэтично называется.
— Дом рухнувших надежд?
— Да-да! Ему, наверное, три века.
— Ну, это еще что! Вот на набережной, возле ратуши…
И пошли воспоминания! Старинные здания, улицы, скверы… Я никогда еще не видел Арвида таким оживленным, таким разговорчивым. Вот что значит — родные края!… Или, может, ему Зинаида Григорьевна понравилась?
Я присмотрелся. А что-вполне! Тонкий профиль, лучистые глаза. А улыбка! И умница… Скинуть бы ей лет десять.
Мы с Дикой уже поели пшенную кашу, выпили не очень сладкий чай, а они все еще предавались воспоминаниям, главным образом, Арвид:
— А на озере за Новым Форштадтом вы были?
— Как же! Чудное местечко!— хвалила Зинаида Григорьевна.— И беседки возле него — прелесть!… Представляете, товарищи,— это уже нам,— настоящие деревянные кружева, тончайшая работа!
— Вы и в беседках были?— удивился Арвид.
— О, мы с мужем такие любители… Все вокруг
— Действительно! И ведь жили у нас короткое время.
— Да, всего полгода. Погодите, сейчас сосчитаю,—
Зинаида Григорьевна потерла лоб кончиками пальцев.-Двадцать седьмого января сорок первого года я при ехала- вот когда. Да, точно! Мужа перевели немного раньше, а я двадцать седьмого… Нет, кончится война я снова туда, к вам! Примете?
Арвид довольно щурился.
— У нас говорят: первый раз — гость, второй раз друг…
Дине надоело сидеть посторонней наблюдательницей- она не из тех, которые терпеливо ждут, когда о них вспомнят.
— Да хватит вам!— бесцеремонно прервала поток воспоминаний.— Давайте лучше выясним, как насчет встречи Нового года. Учтите: кавалеров-одиночек принимаем без ограничений.
Я сразу вспомнил вислоносую.
— Дожить еще надо,— сказал уклончиво.
Зинаида Григорьевна словно мои мысли подслушала.
— Не бойтесь,— успокоила она,— Лели не будет, она нам на работе изрядно надоела. Я, Дина — надеюсь, против нас вы ничего не имеете?… Еще дама одна из прокуратуры.
— Аделаида Ивановна?— насторожился я.
– Вы ее знаете?— вскинула брови Зинаида Григорьевна. И сама же себе ответила:— Ах, да, по работе, я все забываю… Тогда у вас, наверное, будут еще знакомые. Прокурор с супругой — очень милая женщина, Леденцов из суда. Остальных вы вряд ли знаете. Ну как? Согласны?
— Вы очень любезны…— Арвид отвесил галантный полупоклон.
Я продолжил в шутливом тоне:
— Но соглашаться сразу несолидно. Товарищи дамы посчитают, нам некуда ткнуться.
— Ну, думайте, думайте,— рассмеялась Зинаида Гри горьевна.— Два дня сроку — хватит?…
— Но ни минуты больше!— вмешалась Дина.— Ведь еще доставать. Шнапс и прочее.
Я сделал строгое лицо:
— Водка? Где?
Дина показала язык:
— Так я и сказала — ждите! Вот выпьете с нами тогда другое дело. Тогда вы соучастники…
В зал повалил народ. Сразу стало шумно.
— Пора, Дина,— поднялась Зинаида Григорьевна.-Кончилась смена — еще опоздаем.
Они торопливо попрощались, ушли.
— Интересная женщина!— У Арвида в глазах появилось новое выражение — что-то такое лирическо-мечтательное.
— Она — да! Но видел бы ты эту Аделаиду! И еще Вадим… Нет, не хочу! Лучше к ребятам в госпиталь.
Арвид не стал возражать:
— Ты верно сказал: дожить надо…— Зевнул, потянулся так, что затрещали кости,— Ну, я спать! Хотя нет,— тут же поправил он сам себя,— надо еще письмо приятелю написать…
На комбинате меня ждала потрясающая новость.
– Знаете, Изосимова посадили!— Хайруллин, второй диспетчер, сменивший утром Тиунова, смотрел на меня растерянно.— Только что звонили.