...Встретимся в октябре...
Шрифт:
И он до сих пор был в одежде.
Неожиданно он обнял меня за плечи и перетянул на себя, зарываясь пальцами в мои волосы. Боже, как же он пахнет… Так по-мужски. Я прижалась носом к его шее и жадно вдохнула. Тело жило инстинктами. Рука самой собой забралась под его влажную от пота толстовку. Пальцы ощутили твердость живота, капельки пота и мягко-колючие волоски.
Какой же он… Я закинула ногу на его бедра. Он мой! Только мой! Никому не отдам.
Расслабленное блаженство сменилось холодной дрожью. А что если так думают
Еще одна мысль змеей заползла в мозг. А вдруг, ему не понравилось? Может, для него это – обычное дело? Я ведь даже… ничего для него не сделала. И полноценного секса между нами не было.
И… еще миллион причин, от которых заболела голова. Дима начал гладить меня по спине, посылая по коже разряды тока, которые мурашками пробегали по всему телу. Как же хорошо…
Говорить ничего не хотелось. По правде, я просто боялась, что могу сказать что-то не то. Но нам ведь нужно столько всего обсудить…
Я чуть подняла голову, чтобы посмотреть на Диму. Оказалось, что он внимательно меня разглядывает с таким серьезным видом, что стало страшно. Он осторожно коснулся пальцами моего подбородка, заставляя приблизить к нему лицо. Когда он потянулся ко мне и прикоснулся своими губами к моим, мир остановился. Исчезло все. Остался только Дима и его сумасшедший медленный поцелуй, от которого все внутри замирало.
Я чувствовала на его губах терпко-сладкий вкус. Когда поняла, что это вкус моей собственной влаги, меня бросило в жар. Это было так… интимно и горячо. На его губах осталась часть меня. Как будто я сделала его своим.
Где-то я читала, что все коты – эгоисты. Они считают, что хозяин принадлежит им. Я не смогла сдержать смешка.
Дима отстранился и, нахмурившись, спросил:
— Что тебя так веселит? Смешно целуюсь?
Я с трудом сдержалась, чтобы не расхохотаться:
— Не отвлекайся! – Мои руки сами собой легли на его плечи, и я с жадностью набросилась на его рот.
Он весь мо-о-ой… Его вкусные губы мои. И язык, который творил все те невероятные вещи, тоже мой. Я начала медленно задирать его толстовку, со страхом ожидая, что он остановит меня. Но Дима не сделал этого. Просто ждал, что будет дальше.
Как можно дальше я откинула его одежду и прижала ладонь к ребрам. Совсем рядом, чуть выше, билось его сердце, но я почему-то боялась прикасаться к коже в том месте.
Дима намотал мои волосы на кулак и слегка потянул:
— Над чем ты смеялась? – У него был такой мрачный и тяжелый взгляд, что я снова улыбнулась и обвела выпуклый белый шрам, пересекающий лесенку ребер.
— Это секрет.
Он снова потянул меня за волосы, а потом прижал большой палец к моей губе.
— Скажи-и-и…
Я прикусила зубами чуть солоноватую кожу, наслаждаясь его вкусом.
— Не скажу.
— Настя… – В его голосе звучало предупреждение, а на скулах появился едва заметный румянец.
— Что? Накажешь меня? Лишишь ужина? Заставишь гоняться за мышью? Запретишь… – Я поцеловала странный шрам, похожий то ли на звезду, то ли на снежинку. – …делать так? – Я осмелилась и лизнула его плоский сосок. Дима вздрогнул зашипел сквозь зубы, приподнимаясь на локтях. – Или вот так? – Я начала сползать по его телу вниз, оставляя на коже сначала легкие поцелуи, а потом укусы. Хотелось распробовать его всего на вкус.
Дима шумно выдохнул и снова упал на матрас, путаясь пальцами в моих волосах.
— Не надо, На-а-астя… – Но не смотря на то, что он говорил, его руки надавливали на мой затылок, заставляя опускаться ниже и ближе к его телу.
Даже его реакция возбуждала. И это все из-за меня. Не из-за всяких там Кристин и продавщиц из магазина, а из-за меня!
Я поцеловала местечко под пупком, откуда начиналась полоска темных волосков, и Дима рвано выдохнул. Его член снова начал вставать, маня и искушая попробовать на вкус.
Надеюсь, не сильно опозорюсь… Мне до безумия хотелось сделать ему приятно, но я понимала, что опыта у меня не то что – недостаточно. Его вообще нет. А если ему не понравится? Жаль, что это не сон. Там я была храброй и могла решиться на что угодно. Но сейчас…
Я несмело коснулась белых капель на Димином животе.
Он дернулся, а его член снова отвердел, практически потянувшись к моим губам.
Я наклонилась, а он вдруг остановил меня:
— Не надо, если не хочешь…
Я никогда не разбиралась в людях. Но в Димином взгляде отчетливо читалось желание. Желание, чтобы я это сделала.
— А если хочу?
Он сглотнул и прикрыл глаза, словно ему было очень больно.
Я приблизила лицо к потемневшей, налившейся кровью головке. Никогда не думала, что мне захочется… что я буду нуждаться в том, чтобы коснуться губами мужской плоти. Но это был Дима. В нем все было идеальным. И мне до слез и отчаяния хотелось, чтобы он весь был моим. Чтобы ему понравились мои неловкие ласки, чтобы они стали ему необходимыми.
Словно проверяя его и себя на прочность, я снова спросила, касаясь губами гладкой горячей кожи головки:
— Так что мне делать, если хочу? – От каждого движения губы скользили по бархатистой коже. Из небольшой щели выступила белая мутная капелька. Я тут же слизнула ее, тихонько застонав от невероятного мужского вкуса. Даже здесь Дима был совершенным. – Что сделать, если хочу попробовать твой вкус? И провести языком по этой вене? – Я сделала то, о чем говорила – лизнула выделяющуюся молнией вену, скользящую по твердому стволу.
Это невероятно. Между ног снова стало влажно и горячо.
Дима опять застонал: