10 гениев войны

Карнацевич Владислав Леонидович

Красной нитью через всю внешнеполитическую деятельность героя данного очерка проходит идея превращения Швеции в балтийского гегемона, а Балтийского моря – во внутреннее озеро скандинавской державы. Однако для начала следовало провести важные реформы внутри страны, в том числе и военную, о которой мы поговорим чуть ниже. Кроме того, шведские правители понимали, что борьба на два фронта одновременно – с Данией на западе и Россией и Польшей на востоке – чревата катастрофой. Война с Данией, которую затеял Карл IX, имела целью поставить под свой контроль проход из Балтийского моря в Западное (Северное). Эта кампания сразу же началась с поражения шведов. Дания быстро захватила город Кальмар, отчего война и стала называться Кальмарской. За следующие два года в руки датского короля перешли важные крепости Эльфсборг и Гулльберг, что лишило шведов искомого выхода на Запад. Более того, датский флот атаковал восточные берега Швеции и дошел до Стокгольмских шхер. Оксеншерна настоял

на немедленном прекращении войны, что и было сделано в Кнёреде в 1613 году. Здесь противники подписали мирный договор, согласно которому Швеция могла вернуть Эльфсборг только после выплаты Дании большой контрибуции (Густав Адольф смог сделать это только через семь лет, заняв денег у голландцев); Швеция также отказывалась от своих претензий в Северной Норвегии (Норвегия, надо сказать, оставалась под властью Копенгагена до 1814 года).

Заключение Кнередского мира было тем более своевременным, что на востоке продолжилась война с Россией. Узнав о том, что в Москве уже правит Романов, Карл Филипп, находившийся в Выборге, начал переговоры о разделении границ между Россией и Швецией, рассчитывая, конечно, на серьезные приобретения для своей страны на северо-западе России. По мнению шведов, эти переговоры могли быть тем успешнее, чем больше земель они успеют захватить в этом регионе, так сказать, явочным порядком. Война, которая, по сути, началась в 1613 году, приобрела больший размах в 1614-м (с этого года в ней принимал активное участие и Густав Адольф лично) и продолжалась до 1617 года, за что получила название Трехлетней. Шведы планомерно захватывали новгородские земли на всем их протяжении от Лапландии до Старой Руссы. Король всячески подчеркивал, что ведет военные действия только в связи с нарушением русскими предыдущих соглашений с ним и его отцом. Очень настороженно и неприязненно относился к Москве и канцлер Оксеншерна. Недаром он писал крупному шведскому военачальнику Якобу Делагарди: «Несомненно, что в русских мы имеем неверного, но вместе с тем могучего соседа, которому из-за его врожденных, всосанных с молоком матери коварства и лживости нельзя верить, но который вследствие своего могущества страшен не только нам, но и многим своим соседям».

Дважды шведы осаждали Псков. Вторая осада происходила летом – осенью 1615 года под личным руководством короля и окончилась для него полной неудачей. 30 июля здесь псковские отряды наголову разбили осаждавших, убив фельдмаршала Эверта Горна и ранив самого монарха. Некоторые историки считают, что именно эти события послужили одним из главных поводов для проведения в Швеции масштабной военной реформы. Впрочем, в остальном действия шведов были вполне успешны, русские были слишком ослаблены событиями последних 12 лет и не могли продолжать войну на северо-западных границах.

Густав II Адольф практически всю войну настойчиво призывал русских к переговорам. В качестве посредников выступили Нидерланды и Англия. В 1616 году было уже фактически заключено перемирие. В новогоднюю (для шведов) ночь с 1616 на 1617 год были начаты мирные переговоры в селе Столбово на реке Сясь (на полпути между Тихвином, занятым русскими, и Ладогой, где находился шведский штаб). Договор был заключен здесь 27 февраля 1617 года. Согласно Столбовскому миру, Новгород, Ладога, Старая Русса, Гдов возвращались России. В то же время бывшие русские владения в Ингрии (Ижорской земле): Ивангород, Ям, Копорье, а также все Поневье и Орешек с уездом (Нотебургский лен) переходили к Швеции. Ей же было передано Северо-Западное Поладожье с городом Корела (тот самый Кексгольм). Кроме того, Россия должна была выплатить Швеции контрибуцию, отказаться от притязаний на Лифляндию. Последним пунктом Столбовского мира было соглашение не оказывать никакой помощи Польше и даже заключить против нее союз. На это обе державы пошли легко и с удовольствием, поскольку каждая имела к полякам самые серьезные претензии.

Таким образом, Густав Адольф выполнил первую часть своей внешнеполитической программы по установлению шведского господства в Балтийском регионе. Швеция соединила свои владения в Финляндии и Эстляндии. Россия была полностью отрезана от выхода к Балтийскому морю. Густав Адольф был доволен достигнутыми результатами. В своем выступлении перед риксдагом король заявил: «Теперь русские отделены от нас озерами, реками и болотами, через которые им не так-то легко будет проникнуть к нам».

После заключения Столбовского мира Швеция могла все силы бросить на борьбу с Польшей, война с которой длилась, а вернее – тлела уже много лет. Польский король отказывался признавать Густава шведским королем как сына узурпатора и сам претендовал на утерянный шведский престол. Кроме того, сталкивались и геополитические интересы держав (все тот же вопрос о Балтийском море и его хозяевах, в частности же – вопрос о наследовании территории некогда могущественного Ливонского ордена), и религиозные. Войну Швеции с Польшей часто рассматривают в контексте общеевропейского конфликта протестантов и католиков.

Долгое время боевые действия протекали довольно вяло, постоянно прерываясь перемириями. После перемирия, заключенного в 1614 году, война через три года возобновилась на Двине, где в течение кампании 1617 года успех сопутствовал шведской армии. Затем последовал очередной перерыв, по окончании которого Швеция перенесла акцент своих действий на Курляндию. Внимание поляков в это время было отвлечено вторжением турок. В 1621 году, показав прекрасное владение осадным и штурмовым искусством, шведское войско взяло Ригу. Двинский торговый путь оказался полностью в их руках. А в 1622 году шведский канцлер в Огре заключил с Польшей очередное перемирие. Новый перерыв Густав Адольф использовал, пожалуй, наиболее плодотворно, углубив начатую ранее военную реформу и укрепив таким образом армию, ставшую одной из самых передовых армий того времени.

Возрождение и наступившее за ним Новое время нашли свое выражение не только в культуре, религии и экономике. Были пересмотрены и принципы комплектования армии, и непосредственных боевых действий. Густав II Адольф – один из тех, кому приписывают наиболее революционные изменения. Учителем же шведского короля в этом деле был выдающийся теоретик и практик новой войны нидерландский военачальник Мориц Оранский.

Изучив античное военное искусство, Мориц Оранский вынес представление о дисциплине как об основе римского могущества. Долгое время в Европе не помнили об этой важной для любой армии составляющей. В феодальном войске каждый рыцарь искал на поле боя собственной доблести, зачастую не обращая внимания на приказания командующего. Они бросались в атаку раньше времени, топча собственную пехоту; занимались грабежом обоза, когда надо было ударить во фланг или тыл противника; нечего было и говорить о каком-то строевом обучении, тесном и быстром взаимодействии частей на поле боя. Профессиональные армии наемников отчасти решили эту проблему, но осталась проблема поведения армии в походе, мародерства на захваченных территориях, мотивации в случае не очень своевременных или недостаточно высоких, по мнению наемников, выплат. Мориц Оранский попытался изменить эту ситуацию. Он возобновил строевое обучение, перевел ряд забытых команд (в том числе подготовительных и исполнительных, например – «напра-во»), «открыл» шаг в ногу. Солдаты нидерландского полководца учились маршировать, делать ружейные приемы, исполнять повороты и заходить плечом. По сигналу трубы солдаты Морица быстро восстанавливали строй, делая это быстрее, чем, скажем, испанцы, в два-три раза! Генеральные штаты Нидерландов по настоянию полководца начали исключительно аккуратно выплачивать солдатам жалованье.

В нидерландской армии стали широко проводить фортификационные работы. Противники, сначала высмеивавшие «поменявших пики на лопаты» подчиненных Морица Оранского, вскоре были вынуждены сами обратиться к этому инженерному искусству. От офицеров в новой армии требовалось методическое освоение латыни, математики, техники, повысилась ответственность и квалификация низших офицерских чинов. Усиление дисциплины позволило Морицу Оранскому реформировать и тактику. Он начал переход от глубоких построений к тонкому боевому порядку (вместо 40–50 шеренг – в 10), членению армии на мелкие тактические единицы, помогавшие друг другу на поле боя, строго придерживавшиеся команд своих хорошо обученных военачальников.

Не всем удавалось повторить у себя тактику нидерландского новатора. Так, чешские протестанты попробовали было у Белой горы построить войско более тонким строем с интервалами между ротами, но отсутствие как времени для строевой подготовки солдат, так и точного понимания офицерами, как должны действовать их подразделения, привело к сокрушительному поражению, нанесенному хрупкому построению чехов глубокими имперскими колоннами графа Тилли. Шведскому же королю удалось доказать на поле боя, что его выдающийся предшественник двигался в правильном направлении. Скоро шведская армия стала законодательницей военной моды в Европе.

Во-первых, шведский монарх изменил способ комплектования армии. Этим она отличалась даже от нидерландской. В Швеции, как мы уже могли убедиться, свободное крестьянство обладало беспрецедентным правом заседать в риксдаге; это позволяло Густаву Адольфу рассчитывать на то, что его будут воспринимать как действительного отца нации, покровителя всех жителей страны. Шведский король начал комплектовать армию смешанным образом – не только вербовкой наемников (были в его войске и англичане, и шотландцы, и голландцы), но и рекрутским набором, базирующимся на подворной воинской повинности. Каждый полк получил для формирования свой округ. Для полного учета и контроля над всем солдатским материалом, нынешним и будущим, была использована церковная статистика. Так была создана настоящая регулярная армия, обладавшая реальным национальным ядром. Этому шведскому ядру было проще дать столь повышающие моральный дух армии национальные или религиозные лозунги. Шведское общество при Густаве II Адольфе было очень милитаризовано, дворяне стремились занимать командные должности, вовсю работала военная пропаганда. В свое время, кстати, это повторится в Пруссии при Фридрихе Втором.