10 гениев живописи
Шрифт:
Все в том же 1516 году Тициан получил первый официальный заказ для венецианской церкви Санта Мария Глориоза Деи Фрари. Ему предстояло написать грандиозное – семи метров в высоту – алтарное произведение «Ассунта» («Вознесение Марии»). Экспрессия и титаничность образов, совершенно новое независимое решение объединения формы и цвета, присутствие в нижней части картины простых грубых рыбаков чуть не отпугнули заказчиков. Но едва картина была открыта для обозрения, как все единодушно решили, что это творение Тициана может сравниться с росписями Рафаэля в Ватиканских Станцах. Бернсон писал: «Полная мощи вздымается Богоматерь над покорной ей вселенной… Кажется, во всем мире нет силы, которая могла бы противостоять ее свободному взлету на небо».
Ни Тициан, ни его брат до сих пор не были женаты, поэтому Франческо предложил завести помощницу для ведения хозяйства. Получив одобрение Тициана, он привез из родного Пьеве ди Кадоре Чечилию – дочку цирюльника Алоизия. Тихая, миловидная Чечилия стала домашним духом братьев, а вскоре и гражданской женой Тициана. Где-то в далеком Виттенберге Мартин Лютер прибавил на дверях дворцовой церкви 95 тезисов, давая тем самым толчок Реформации.
Слава же Тициана росла, в 20-е годы его рядовые заказчики – дожи и другие высокопоставленные венецианские чиновники, епископы и посланники папы, герцог Альфонсо I Феррарский. Теперь художнику уже не надо искать себе покровителей – они сами его находят. Стоило умереть герцогу Альфонсо, как ему на смену пришел его племянник Федериго Гонзага (впоследствии герцог Мантуанский). Мастерская процветала. Рядом находились друзья, любимая женщина. У художника было уже два сына – Помпонио и Орацио. Его живопись к этому моменту освободилась от цеховых ограничений, и нет отбоя от учеников. Правда, как и всякий великий мастер, он старался избавляться от наиболее ярких, самостоятельных личностей, оставляя под крылом надежных помощников, тех, кто способен следовать его манере, копировать его полотна на продажу. События в мире его по-прежнему не волнуют. Что ему до эдикта о еретиках, изданного Карлом V? До начавшейся в 1524 году великой крестьянской войны в Германии? Даже избрание Джулио де Медичи папой Клементом VII его не затронуло. Разве что сменились папские посланники. А новым посланникам нужны были новые портреты. И наверное, все-таки пришла пора жениться на милой Чечилии. Общественное мнение требовало разобраться в семейных делах. Впрочем, и в заказах не мешало бы навести порядок. Полет фантазии то и дело заставлял художника бросать начатую картину и приниматься за другую. Или вдруг ему начинало казаться, что композиция неверна, и он снимал уже подсохшие краски, чтобы написать фрагмент совершенно по-новому. Рентгеновские снимки картин показывают, что окончательный вариант постепенно вырастал из множества наложенных друг на друга слоев. Церковных отцов Тициан просто приводил в отчаяние своим нежеланием предоставлять точный предварительный рисунок будущего полотна. Заказчик был благодарен, если он набрасывал хотя бы идейный эскиз. Впрочем, это не давало никакой гарантии, что сделанный эскиз будет выполнен. Часто неизменной оставалась только тема картины. Периодически художнику приходили напоминания, что не мешало бы закончить батальное полотно в зале Совета. Когда обычные напоминания перестали действовать, Совет Десяти стал угрожать, что заберет патент маклера. И только после угрозы затребовать все доходы от чина за 20 лет и передачи заказа Порденоне Тициан пересилил себя и в 1538 году закончил работу. По словам современников, она достойна была стать вровень с изображениями битв кисти Леонардо и Рафаэля. Мы, к сожалению, эту картину уже не оценим – «Битва при Кадоре» погибла в пожаре 1577 года.
В 1526 году в Коньяке Клемент VII, Флоренция, Милан и Венеция объединились в лигу для борьбы с Габсбургами. А в 1528 году немецкие и испанские солдаты Карла V захватили и разграбили Вечный город. Папа Клемент VII был пленен, а Медичи изгнаны из Флоренции.
Венеция, тем не менее, еще сохраняла свою независимость. Более того, многие известные личности уезжали из Рима в Синьорию. У Тициана появились новые друзья – флорентийский архитектор и скульптор Якопо Сансовино и поэт Пьетро Аретино. Венецианец привлекал их не только как живописный гений, но как «великолепный умный собеседник, умевший судить обо всем на свете». В лице же Аретино Тициан нашел не только близкого друга, но и предприимчивого человека, а как раз предприимчивости ему не всегда хватало. Пьетро Аретино обладал проницательным умом и не менее острым языком. В интригах он чувствовал себя как рыба в воде, любил натравливать соперников друг на друга и с выгодой использовал свой литературный дар. Современники называли его «секретарем мира» и «бичом монархов». Этот циник и скептик критиковал всех и вся. Он критиковал и Тициана, в основном за неумение вести денежные дела. Аретино взял на себя роль посредника между живописцем и высокими домами. Не без выгоды, впрочем, для себя.
В 1528 году, который ознаменовался тем, что в Вероне родился Паоло Вальяри (будущий Веронезе), а в Нюрнберге умер Дюрер, Тициан принял участие в конкурсе за право расписывать алтарь для религиозного братства Конфратернита ди Пьетро Мартире в доминиканской церкви Санти Джованние Паоло. Из трех художников – Пальма Веккьо, Порденоне и Тициана – предпочтение было отдано последнему. Через два года картину выставили на всеобщее обозрение. Реакцию зрителей полностью описывает фраза итальянского художника и историка искусства Вазари: «одно из величайших творений». К сожалению, и это произведение – «Смерть мученика Петра» – погибло в пожаре, на этот раз в 1867 году. Художник был признан великим открывателем цвета, а картина произвела такое сильное впечатление, что ее композиция впоследствии многократно повторялась различными художниками барокко.
В 1529 году благодаря «Дамскому миру» в Камбре (предварительные условия которого были разработаны матерью Франциска I Луизой Савойской и теткой Карла V Маргаритой Савойской) приказала долго жить антивенецианская лига, и после шестидесяти лет военных действий был подписан мир, который закрепил господство Габсбургов в Италии. На следующий год Папа Римский короновал Карла V в Болонье, и ровесник века из династии Габсбургов стал в придачу к своим титулам еще и королем Италии.
А 5 августа, так и не оправившись после рождения и скорой смерти четвертого ребенка – дочери Лауры, – умерла любимая
В 1534 году, когда Папой Римским стал Павел III, a Игнатий Лойола основал орден иезуитов, Федерико Гонзага, герцог Мантуанский, заказал Тициану серию «Двенадцать римских цезарей», которая дошла до нашего времени лишь в копиях и гравюрах. В это время один из самых значительных заказчиков художника – Урбинский герцог, Франческо Мария дела Ровере, а после убийства последнего – его сын Гвибальдо II, для которого в 1538 году художник написал знаменитую «Венеру Урбинскую».
К этому моменту Тициан успел стать настолько популярным портретистом, что Вазари в своих «Жизнеописаниях» вынужден прервать перечисления полотен венецианца фразой: «Однако что за потеря времени все это перечислять. Не было такого именитого человека, властителя или знатной дамы, которые не были бы изображены Тицианом, живописцем по этой части действительно отличнейшим».
А за два года до этого, будучи в Мантуе, произведения Тициана увидел новоявленный итальянский император. Карл V решил, что монарху Священной Римской империи, почти решившему титаническую задачу – объединить Европу под одним владычеством, – необходим портрет кисти знаменитого венецианского мастера. Тициану предложили принять за образец работу художника Сейсенеггера. И венецианец превратил застывшую дежурную статику образца в полный жизни портрет человека с проницательным умным взглядом. 10 мая 1533 года Карл, покоренный творчеством Тициана, назначил его своим придворным художником и наградил титулом пфальцграфа. Мессер Вечеллио отправился вслед за императором в Болонью и написал его там. Легенда гласит, что во время позирования могущественнейший из монархов не только по-дружески беседовал с художником, но даже поднял и подал ему упавшую на пол кисть. Еще дважды (в 1547 и 1550 годах) венецианский пфальцграф приезжал по приглашению Карла V в Аугсбург, где у императора в это время проходил рейхстаг, и портретировал там не только своего главного заказчика, но и тех императорских приближенных, которые не хотели отстать от патрона. Так в творчестве Тициана возник новый жанр – парадный портрет, – который его друг Пьетро Аретино назвал «историей». Он и тут отошел от канонов и породил новшество – изображение сидящей фигуры, предопределив тем самым развитие портретного искусства в XVII–XVIII веках. Два самых знаменитых изображения Карла V – в кресле у окна и верхом на коне – рассказывают нам целую историю умного, энергичного, но уже слегка усталого и очень одинокого человека. Огромный конный портрет императора в утро перед битвой, в которой Карл одержал одну из самых блестящих своих побед. Какой эффектный и величественный всадник! Но глядя на это волевое лицо, мы замечаем в его взгляде рассеянную грусть, какую-то внутреннюю усталость. Один в поле с надломленной душой. Таким понял и изобразил Тициан «повелителя полумира», когда, возможно, тот сам не сознавал еще своей чрезмерной усталости. Увидев этот портрет, мы уже не удивимся, узнав, что в 1555 году властитель империи, «в которой никогда не заходило солнце», ушел в испанский монастырь Святого Юста. Наверное, им было интересно общаться – двум титанам, достигшим вершин в своем деле.
К этому времени в творчестве Тициана уже четко прослеживалась закономерность – за каждым активным периодом следовал пассивный. Так 30-е годы – третий период небольших форматов, камерных сюжетов, когда Тициан проявил себя великим открывателем цвета, тонко нюансированной палитры, а в 40-е вновь появляется динамика, стремление к единству колорита. В 1543 году – году смерти Николая Коперника – Тициан, будучи в Болонье, написал первый портрет папы Павла III. В творчестве возникают новые темы, стиль стал монументальнее. В 1545 году Тициан написал портрет своего ближайшего друга Пьетро Аретино, который сам Пьетро объявил «чудовищным чудом». Картина, как рентгеновский снимок, вскрыла самые дальние и темные уголки души этого удивительного человека. Франческо Санктис, увидев это полотно, назвал его «портретом волка, вышедшего на охоту», а швейцарский историк Якоб Буркхард спустя два с половиной столетия отметил в нем «подлость и назойливость индивидуума, выраженные не без великолепия».
В том же году кардинал Алессандро Фарнезе с разрешения своего деда – папы Павла III – вызвал Тициана в Рим, где знаменитого венецианца в качестве гостя поселили в ватиканском дворце Бельведер. Познакомить мессера Вечеллио с Вечным городом поручили архитектору, живописцу и историку искусства Джорджо Вазари. Вазари вместе с Микеланджело навестил великого провинциала в Бельведере и, увидев его новые работы, написанные для герцога Оттавио Фарнезе, в особенности «Данаю», был поражен. Разумеется, на обратном пути Микеланджело не удержался от замечания по поводу того, «кто учит этих венецианцев рисунку», но тициановская пластика цвета, колорит «Данаи» произвел на него сильнейшее впечатление. Тициан много работал. По свидетельству Вазари, у каждого человека с именем, у каждого князя был портрет работы Тициана, «ведь он в этой дисциплине в самом деле совершенно прекрасный мастер». В этом же году венецианец начал еще один портрет папы – групповой, вместе с двумя его внуками – кардиналом Алессандро и Оттавио Фарнезе. И опять мощная кисть Тициана зависимо или независимо от желания хозяина выдала то, о чем вслух никто не решился бы сказать. На картине дряхлый владыка папского престола внимательно смотрит на вкрадчиво и хищно склонившегося перед ним юношу с душой убийцы. Через два года после написания этого портрета любимый сын Павла III, герцог Пармский, был убит заговорщиками, во главе которых стоял Оттавио.