10 красивых историй о любви
Шрифт:
Еривановы очень старались, чтобы их семья прочно стояла на ногах, поэтому все у них получалось. Они любили друг друга, доверяли друг другу и были единым целым. Спустя семь лет супружеской жизни, в очередной Новый год, Настя накрывала на праздничный стол угощения, бросая взгляд на сына и дочь. Малыши открывали коробки с подарками, которые им передали бабушки и дедушки. Дети пищали от восторга. Девушка перевела взгляд на мужа и ощутила тепло. Какие же у него глаза красивые. Будто горячий шоколад… Насыщенные, карие, такие родные и любимые. Виталик, как и прежде, смотрел на нее с нежностью, любовью и обожанием. Муж подошел к ней, притянул к себе
– Детей уложим, и я подарю тебе свой подарок, – прошептал он ей на ухо бархатным голосом.
У Насти мурашки пробежали вдоль позвоночника. Она желала Виталика до умопомрачения, до сих пор не могла насытиться этим мужчиной. С каждым годом огонек их любви разгорался все сильнее, превращаясь в жаркое пламя.
– Ты уже исполнил все мои желания, – призналась Настя, с любовью посмотрев на мужа.
– Ну, одно все же осталось, – подмигнул он ей.
– И какое же? – удивленно вскинула она брови, обвив его крепкую шею руками.
– Ты же хотела большую, крепкую семью? Так что придется подарить тебе еще сыночка или дочку, – хитро прищурился он.
Настя звонко рассмеялась.
– Опоздал Ериванов, это желание ты тоже уже исполнил, причем восемь недель назад, – улыбнулась она.
Виталик замер, забыл, что нужно дышать.
– Что? – выдохнул он, не веря своим ушам.
– В следующем году подарю тебе сразу двоих. У нас двойняшки будут. Так что семья получится очень большая. Не представляю, как мы будем управляться, но как ты любишь говорить: проблемы надо решать по мере их поступления, так что с Наступающим Новым годом, любимый, – промолвила Настя. Не успела она закончить фразу, как Виталик запечатал ей рот жадным поцелуем.
– Люблю тебя, – прошептал он, нежно провел рукой по ее животу, где бились два маленьких сердечка.
– А я тебя люблю, – ответила она, накрыв его руку своей ладонью.
– Знаешь, о чем я подумала?
– О чем? – поинтересовался он.
– Хочу, чтобы в Новогоднюю ночь у всех сбывались их самые сокровенные желания, чтобы все были счастливы, как мы с тобой, – призналась Настя, на что Виталик улыбнулся.
Часть 2
Дверь напротив
Автор: Марина Маркелова
Ступеньки в подъезде были грязными, холодными, неудобными. От получаса сидения на них у Иры заболела спина. Но омерзительнее этого оказалось ощущение, разросшееся внутри и пустившее корни в области сердца. Обида? Досада? Разочарование? Безысходность? Или всё сразу – отвратительный коктейль, раздражающий до изжоги?
Закурить бы, да Ира не курила. Выпить? И не пила. Привыкла отвлекаться от проблем другими способами, но сейчас могла только теребить в руках на девять десятых разряженный телефон и думать, кому позвонить. Уже после года замужества у неё не осталось друзей. То была настоятельная просьба супруга, переросшая в итоге в требование. Мол, либо семья, либо друзья. Совмещение исключено. Осталась одна Катька Островская, которая просто взяла и показала средний палец всем принципам мужа подруги. Но Катя жила в двушке с мужем, двумя гиперактивными сорванцами и собакой, размером превосходящей её младшего. Только Иры с её проблемами там не хватало.
Родители? Одна мысль об этом вызывала оскомину. Отец сейчас работал в ночную смену, а мать непременно начала бы читать нотации, сводящиеся к тому, что дочь – некудышная жена, раз не может договориться с собственным мужем. Нет, на звонок домой Ира не могла решиться, по крайней мере, сегодня, хотя из родного дома её никто бы не выгнал.
Оставался только Лёша. И она набирала его уже не раз, вот только автоответчик неустанно повторял, что муж вместе с ключами от квартиры недоступен.
У Иры своего комплекта не было. Три дня назад она обнаружила в двери новые замки, а на кухне свекровь. Вера Павловна наведалась в гости, как всегда, без приглашения или предупреждения. На невестку она лишь взглянула, обошлась без приветствий и вообще каких-либо слов, а на прямой вопрос о ключах отозвалась так, будто ответ был очевиден:
– А зачем они тебе? Ключи полагается иметь хозяевам квартиры, то есть мне и Лёше.
– А ничего, что я здесь живу? – попыталась отстоять свои позиции Ира, но Вера Павловна осталась несгибаемая, как всегда.
– Ну и что? Ты не собственница и даже здесь не прописана. Ты не работаешь, сидишь дома. Вот и сиди, для этого ключи не нужны. А выходить можно, когда муж дома. Или что, вы не в состоянии договориться?
Два дня Ире удавалось, а вот на третий, видимо, нет. Из дома она ушла вечером, срочно, в аптеку, обещая вернуться через пятнадцать минут. Муж остался недоволен, забыв, видимо, что сам пришел домой около восьми вечера. А когда Ира напомнила, отвернулся, не испытывая ни малейшего желания продолжать разговор.
Она вернулась через двадцать пять: в аптеке, под конец рабочего дня возникли проблемы с кассой. А Лёши уже не было.
Нога затекла. Ира вытянула её и скривилась: под кожей покатились колючки. Захотелось выругаться: грубо, громко, яростно даже. Только разве это избавило бы от необходимости коротать ночь, как бездомной, на лестнице. И обидно стало, в который раз, за отношение. Какие такие там дела возникли у Лёши, раз он, вместо того, чтобы подождать лишние десять минут, оставил Иру практически на улице? Слёзы выступили сами собой. Она смахнула их рукавом, шмыгнула носом и подумала, что придётся в который раз переступить через гордость и поехать всё-таки к родителям.
На этаже зашуршали, открываясь и отвлекая внимание, двери лифта. Из кабины вышел незнакомый мужчина. Заметив Иру, сгорбившуюся и втянувшую голову в плечи, он замер на месте. Потом сделал шаг в сторону, решив, наверное, не связываться. Но передумал, вернулся и с выражением подозрительности и жалости на лице встал напротив.
Этого Ира вынести не могла. Подозрительность? И ладно. Не каждый день на лестнице дамы сидят и неизвестно чего ждут. Но жалость? Ира не была лицом без определенного места жительства, чтобы с этим мириться.
– Что? – немного раздражённо спросила она у мужчины. – Я могу вам чем-то помочь?
Он оглядел её ещё раз и только потом ответил:
– Нет, наверное. А я вам?
Ира ощутила себя собакой, выброшенной на улицу. Одинокой, преданной и ничтожной. От этого сравнения слёзы снова подкатили к ресницам, зля ещё больше. Чтобы остановить их как-то, она воскликнула:
– А мне не нужно помогать! У меня всё отлично!
Вышло фальшиво: голос дрогнул и сорвался. Этого ещё не хватало. Выглядеть неуравновешенной, даже перед незнакомцем, Ире совсем не хотелось.