100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?
Шрифт:
С самого начала вспомогательные боевые подразделения не могли использоваться рационально. Им не вручалось тяжелое оружие, так как почти все служащие не знали, что с ним делать. Не стоило забывать, что большинство членов всех этих подразделений не были идейными фашистами, а стало быть, при первом же удобном случае они сдались бы в плен красноармейцам. Как видим, некоторые подразделения, существовавшие на бумаге, не имели никакой боевой силы. Их даже опасались бросать в бой. В приведенной ниже таблице содержатся сведения о количестве окруженных в Будапеште венгерских солдат и служащих. Составлены они на основе документов продовольственного снабжения и заявленной численности боевого состава. Изучая эту таблицу, не стоит забывать о том, что отнюдь не все перечисленные подразделения принимали участие в боях, обороняя Будапешт.
Таблица 9
ВЕНГЕРСКАЯ ВОИНСКАЯ ГРУППИРОВКА В ОКРУЖЕННОМ БУДАПЕШТЕ
Как
Боевая численность окруженных в Будапеште венгерских боевых подразделений в значительной мере определялась тем, что приблизительно половина солдат не получила даже начальных навыков военной подготовки, а 16 % подразделений было вообще сформировано во время самой осады. В итоге 30 % солдат, участвовавших в боях за Будапешт, приняли на себя непосильную ношу.
Если говорить о действительно боеспособных частях, то надо, прежде всего, упомянуть оставшиеся в Будапеште дивизионы самоходных артиллерийских установок. Несмотря на то что эти части не были полностью укомплектованы, а в большинстве случае солдаты были вооружены только ручным оружием, не стоит принижать их боевую значимость. У этих солдат был боевой опыт, чем не могли похвастаться многие другие. Далеко не случайно, когда в январе 1945 года добровольцами пошли сражаться многочисленные венгерские подростки, гимназисты, кадеты и студенты, то они стремились попасть именно в дивизионы самоходных артиллерийских установок. Они знали, что здесь было обеспечено хорошее продовольственное снабжение и боевое товарищество. К тому же им выдавались специальные удостоверения, которые спасали их от облав. Уже в ноябре 1944 года капитан Ханак стал формировать специальную «панцергренадерскую роту», в состав которой попадали солдаты потерявшие в боях свою часть. Старший лейтенант Тибор Рац, командир одной из батарей самоходной артиллерии, самовольно, но вполне оправданно покинул со своими самоходками Пештский плацдарм, так как полагал, что его «штурмовые орудия» [4] там попусту простаивали.
4
Немецкое название самоходных артиллерийских установок.
Кроме этого, в регулярных формированиях венгерской армии существовало множество солдат, которые хотя и носили форму, но отнюдь не собирались сражаться. Яркий пример этого являет собой 1-я танковая дивизия. В официальных документах на начало декабря паек в ней получали 14 тысяч солдат, но в то же время для немцев ее боевой состав обозначался в 2038 человек. Видимо, это были все, кто хотел все-таки воевать. Только за пару недель декабря сообщалось о 80 случаях дезертирства. Но при этом против дезертировавших солдат не было возбуждено уголовных дел. Более того, венгерское командование не проводило даже формального следствия и дознания. Интересна позиция командования этой дивизии во время осады Будапешта. Штаб вместе с 6-м резервным полком (два батальона) занял склады, откуда не высовывали носа до окончания боев. Из состава той же самой дивизии был сформирован специальный «внедренный отряд», состоявший в основном из разведчиков. Мало того, что немцы не знали о существовании этого подразделения, так как оно ни разу никак себя не проявило за время боев. Судя по всему, командир дивизии распустил их по домам, на всякий случай снабдив (для салашистов и жандармерии) благовидным предлогом. Если говорить в целом, то во время осады венгерской столицы подобную «двойную бухгалтерию» вели почти все мадьярские части и подразделения. Дело дошло до того, что в конце декабря 1944 года батальон 12-й резервной дивизии состоял из 30–40 человек. В итоге в отставку («из-за неспособности наполнить боевую часть») было отправлено 3 венгерских полковника и 5 подполковников. Еще один метод узаконенного дезертирства. Впрочем, для сохранения видимости против этих офицеров были возбуждены дела, но до трибунала, естественно, не дошло.
Как уже говорилось выше, значительная часть батальонов КИШКА поддерживало сопротивление, а потому они были обузой для немецкого и венгерского военного командования. По этой причине КИШКА вряд ли можно отнести к категории защитников Будапешта. Члены этих подразделений, скорее, являлись союзниками Красной Армии.
Общая обстановка в Будапеште на 28 декабря 1944 года. Парашют — места сброса припасов с воздуха, самолет — места создания импровизированных аэродромов
Кажется удивительным, что ни венгерское, ни немецкое командование не предпринимали ничего, чтобы хоть как-то исправить сложившуюся ситуацию. Они мирились даже с ложными донесениями. «Немцы были весьма довольны показушной борьбой наших трех батальонов. Они даже вступились за командира одного из батальонов, когда его арестовали нилашисты», — писал в своих воспоминаниях лейтенант Вире, адъютант командира одной из дивизий. Большая часть венгерского военного командования за время всей осады только создавала видимость исполнения своих служебных обязанностей. «По роду своих занятий» она стремилась минимизировать потери среди венгров. По сути, большинство венгерских офицеров пыталось просто-напросто пережить эту войну.
Если посмотреть на значившихся на бумаге 38 тысяч венгерских защитников Будапешта, то мы увидим, что боевой состав был всего лишь 14 тысяч человек. Однако при этом надо обратить внимание, что за короткое время численность получающих продовольственное снабжение резко сокращалась. В первую январскую неделю 4-й гусарский полк, равно как и большая часть жандармских батальонов, после боя в городском саду прекратил свое существование как боевая единица. Боевые группы венгерской полиции после этого были переброшены в Пешт. В итоге получалось, что, несмотря на то, что в боях в основном принимали участие немцы, неся при этом огромные потери, венгерские подразделения несли «потери» не в пример большие, хотя они и не принимали активного участия в уличных сражениях.
Если учесть все эти факты, то можно прийти к выводу, что реальная численность венгерских защитников Будапешта едва ли превышала численность полутора полных дивизий. При этом уставной (согласно выдаваемым пайкам) состав насчитывал 30 тысяч человек, а реальный боевой состав этих дивизий — 15 тысяч человек. Что же касалось боеспособности этих подразделений, то реальную силу из них представляла треть солдат (30 %). Но при этом венгерская группировка превосходила немецкую по количеству орудий. Почти 60 % артиллерии принадлежало мадьярам. Еще раз повторю, что отнюдь не все венгерские части принимали участие в обороне города. Так, например, после 30 декабря 4-я артиллерийская батарея 2-го полка не произвела ни одного выстрела. И это несмотря на то, что она обладала достаточным боезапасом, четырьмя пригодными к стрельбе орудиями и несколькими наводчиками-наблюдателями.
В итоге немецкое командование использовало любую возможность, чтобы переложить ответственность за поражение на венгров. В его сообщениях в те дни очень часто упоминается дезертирство, которое являлось результатом отвратительной морали в венгерских частях. В своих докладах Верховному командованию немецкие инстанции изображали положение таким образом, будто бы они одни занимались обороной Будапешта. О том, что дезертирство процветало и в немецких войсках, офицеры вермахта в своих рапортах предпочитали умалчивать. Совершенно иную картину в своих воспоминаниях рисовали венгерские офицеры, которые все-таки смогли пережить осаду столицы. Они полагали, что истинные причины дезертирства надо было искать в подчиненном положении венгерских войск, заносчивости и надменности немцев. Венгры не собирались умирать во время операции, которой полностью руководили немцы. Некоторые из венгерских подразделений уже в декабре 1944 года пережили своего рода раскол. Их раздробили на отдельные роты и даже взводы, после чего перевели в состав немецких частей, под немецкое же командование. Но отнюдь не все были недовольны этим. Есть несколько примеров того, как венгерские солдаты добровольно (обычно после гибели командира) присоединялись к немецким частям и продолжали вести бои. Были случаи, когда этим путем следовали даже гражданские лица. Но еще раз повторю: это были единичные случаи.
Советские сводки, в которых сообщалось о массовом дезертирстве венгерских солдат, также способствовали складыванию ошибочной картины. В первую очередь это касалось причинно-следственных отношений. По политическим причинам нередко говорилось о том, что солдаты дезертировали добровольно, хотя на самом деле они были взяты в плен во время боев. Советские сведения выглядят ненадежными также в той части, что касалась боевой мощи противника. Наши архивные документы указывали на следующие потери, которые немецко-венгерская группировка понесла на Пештском плацдарме: 35 840 убитыми, 291 подбитый танк, 1419 захваченных и уничтоженных орудий, 22 бронетранспортера. Если потери были настолько большими, то сам собой напрашивается вопрос: кто же сражался против Красной Армии в Буде? В действительности в Будапештском котле вообще не имелось такого количества боевой техники. Несостоятельность советских сводок станет очевидной, если учесть, что в них сообщалось о 25 тысячах солдат, взятых в плен красноармейцами.