100 рассказов о стыковке. Часть 1
Шрифт:
Надо отдать должное К. Д. Бушуеву и руководителям рабочих групп. Все они написали о своих системах, о проделанной за четыре года работе. Инициативная группа, которую возглавил опять же Поделякин, приложила много сил, чтобы рукопись стала книгой и увидела свет. Работу начали за несколько месяцев до полета, поставив задачу подготовить рукопись к июлю 1975 года.
Большинство из нас, «писателей», не имели литературного опыта. Преодолев эту и другие трудности, поборов внутреннюю инерцию, каждый член авторского коллектива внес свой вклад в общее дело так же, как сделал это, работая над самим проектом ЭПАС. Рукопись была готова вовремя, практически к концу полета. Помню, что заключительный раздел главы «Стыковка» я написал на одном дыхании, в течение
В свое время американское издательство выпустило книгу о первом полете на Луну «Аполлона-11» на следующий день после его приводнения в июле 1969 года. Правда, мне она попалась на глаза только осенью 1993 года, и я купил ее в книжном магазине в Хьюстоне, куда я забрел в свободный воскресный день.
Летом 1996 года парижское издательство «Peon» выпустило книгу о полете Клоди Андре–Дешэз, первой француженки, слетавшей в космос на «Союзе», тоже в считанные дни после приземления нашего космического корабля. Похоже, настоящие французские мужчины не могли этого не сделать.
Мы долго не могли выбрать название для своей книги: «Союз — Аполлон»? — но к этому времени под таким названием издательство «Машиностроение» уже выпустило книгу М. Реброва и Л. Гильберга (главный редактор литературы по авиации, ракетной технике и космонавтике) под редакцией летчика–космонавта В. Шаталова. Традиционно, как во многих подобных изданиях того времени, авторы описали то, что не вызывало сомнения. В книге приводилась подробная информация об обоих кораблях и о всех космонавтах, основных и дублирующих экипажах, благо их было необычно много, только советских — восемь человек. Пишу об этом не для того, чтобы зацепить издателей «Машиностроения», они делали положенное им дело, продукт того времени. Издание той книги внесло вклад в пропаганду проекта ЭПАС. Однако нам хотелось восполнить пробелы и внести в космическое машиностроение, так сказать, человеческий фактор.
Нас выручил могучий союз, один из основных символов общечеловеческой логики — «и». Так родилось название «Союз и Аполлон». Подправленное название оказалось даже чем?то лучше прототипа. «Союз — Аполлон» можно воспринимать двояко: и как противопоставление, и даже как противостояние, тогда как союз «и» устранил эту двусмысленность, объединил оба корабля, можно сказать, космонавтику и астронавтику и все нашу инженерию.
Следующим этапом стало редактирование. Рукопись действительно требовала руки профессионала. Кто?то из наших нашел литературного редактора. Им оказался способный, но, похоже, «перегоревший», переживший себя журналист, который за умеренную плату согласился на черновую работу. Редактор основательно почистил наш корявый язык, состыковал главы с позиций стиля и в какой?то мере — содержания. Помню, не все устраивало меня в предложенных поправках: пришлось отстаивать свой подход, удалось сохранить даже первоначальный заголовок главы «Стыковка — это уже сотрудничество».
Название должно быть коротким и интригующим — учили меня представители второй древнейшей профессии.
В 90–е годы я перевел название своей главы на английский язык и «Docking is Already cooperation» стало лозунгом интернациональных стыковщиков. Мои американские приятели из представительства NPO Energia в Вашингтоне даже заказали сувенирную майку с памятной надписью на двух языках.
После литературного редактирования рукопись будущей книги попала на стол к нашему титульному редактору — К. Д. Бушуеву. Как человек осторожный, технический директор ЭПАСа взял на себя функции дополнительного цензора, руководствуясь принципом — чем больше вырезать, тем меньше неприятностей, которых ему и без того хватало. Так из моей главы была выброшена почти треть материала, причем если уж не очень острого, то, по–моему, нестандартного, интересного, сомнительного. В свою очередь Бушуев оглядывался на академика Петрова, человека тоже очень осмотрительного («как учили»), председатель совета «Интеркосмос» написал короткое предисловие к книге.
Интересно, что сказал бы Константин Давыдович, если бы смог прочитать эту главу под названием «Двадцать лет назад»? Надо отметить, что в целом Бушуеву мой рассказ понравился, и он даже посоветовал издать его отдельной книгой. Идея казалась заманчивой, но тогда я решил не «выступать». Были дела и поважнее, а книга потребовала больших затрат сил и времени. Кроме того, приходилось, конечно, учитывать, что окружение не одобрило бы очередного «выпадения из обоймы», поведения «не как все». Так что моя книга тоже отложилась на 20 лет спустя.
После бушуевского редактирования официальному цензору делать было практически нечего. У меня в памяти не осталось ни одного эпизода или конфликта, ни одного замечания от экспертной комиссии НПО «Энергия», от членов межведомственной группы ЦНИИМаш и Главлита. Недаром говорят, что главный цензор рукописи — сам писатель. Эта истина в очень большой мере относилась к нам, людям, воспитанным советской системой. Каждый из нас, похоже, хорошо знал, что можно и что нельзя писать. Принцип социалистического реализма в литературе мы впитали с первых школьных книжек, можно сказать, с букваря. «Цензуру к памяти не допускаю» [Название кинофильма А. Пороховщикова, актера, режиссера и… футболистa] — принцип, которому я старался следовать, когда писал эту книгу. Далеко не уверен, что мне это полностью удалось. То, что впиталось с молоком матери, остается обычно крепко и надолго, наверное, — навсегда. В то же время, стремление к свободе тоже неистребимо.
Книга «Союз и Аполлон» вышла в свет в июле 1976 года, к первой годовщине полета. За это время нас еще раз сумело обойти «Машиностроение», выпустив второе издание книги «Союз — Аполлон». Эта версия стала почти программной. Она открывалась цитатой Брежнева, содержала все его приветствия и многочисленные фотографии. Просмотрев иллюстрации, можно было подумать, что космонавты и астронавты осуществили проект только под руководством членов партии и правительства, Политбюро ЦК и Генерального секретаря.
Выход в свет нашей книги не остался незамеченным. Это было радостное и знаменательное событие, несмотря на всю внутреннюю и внешнюю цензуру. Мне кажется, книга действительно удалась. Она стала для того времени интересным рассказом живых людей о том, что они сделали сами и как это им удалось. На страницах книги мы фактически впервые прикоснулись к почти секретным делам и проблемам, хотя и остались, конечно, в рамках социалистического реализма.
Издательство «Политическая литература» сделало все, чтобы качество соответствовало теме: финская бумага, красочная обложка. Мимо такой яркой книги пройти было невозможно. Красный и синий цвета не только отражали национальную символику стран–антиподов, они украсили издание и притягивали будущего читателя. С давних пор на Руси красным называли красивое.
Книга почти не поступила на прилавки магазинов. Она была реализована «по заявкам трудящихся». Большую часть тиража фактически скупили работники НПО «Энергия», управленцы ЦУПа, цивильные и военные специалисты из ЦПК и космодрома Байконур, непосредственные участники проекта, их родственники, друзья и знакомые. Мы, «писатели», тоже закупили по несколько десятков экземпляров и дарили их своим друзьям и близким. Книга — лучший подарок, тем более от автора.
Работая над этой главой, я использовал материалы из «Союза и Аполлона», а еще больше — из рукописи своей главы, уделив особое внимание тем купюрам, которые были безжалостно вырезаны в 1975 году. Откровенно говоря, их оказалось совсем немного. Жаль, что «Союз и Аполлон» не перевели на английский язык. Книга стоила того, чтобы ее прочли американские коллеги и те, кого интересуют космические программы. Политическая обстановка второй половины 70–х, отношения между странами препятствовали широкому обмену информацией.