100 великих географических открытий
Шрифт:
Человек, который продолжил начатое Атласовым познание Камчатки, родился как раз в год его гибели. Был он одногодок Ломоносова и вместе с ним учился в Славяно-греко-латинской академии в Москве, только поступил в нее на семь лет раньше «архангельского мужика». Всего 26 лет прошло после гибели «камчатского Ермака» Владимира Атласова и появился на Камчатке ее истинный первый исследователь — Степан Петрович Крашенинников. Ему суждено было завершить открытие в целом крупнейшего полуострова Восточной Азии, хотя, конечно, исследования природы Камчатки продолжались и в последующем.
Степан Крашенинников был
И вот, наконец, на стареньком паруснике «Фортуна» в октябре 1737 года Крашенинников приближается к Камчатке. В пути судно сильно потрепал шторм, открылась течь, и капитан распорядился выбросить за борт все лишнее, в том числе оборудование и личные вещи студента Крашенинникова. При попытке стать на якорь на реке Большой, корабль выбросило волной на песчаную косу, где людям пришлось неделю находиться в ожидании помощи.
Первым делом Крашенинников организовал метеорологические наблюдения в Большерецке, первые на Камчатке, которые велись обученными помощниками из местного населения и в его отсутствие. Сам он в январе 1738 года с собачьей упряжкой отправился в первый маршрут — на горячие ключи, а от них — к Авачинской сопке, о которой написал, что она «курится беспрестанно». Он описал Ключевскую сопку, поднявшуюся на 4750 м над уровнем моря. Всего за несколько дней до его прибытия прошло извержение вулкана, и Крашенинников подробно рассказал о нем со слов очевидцев: «Вся гора казалась раскаленным камнем. Пламя, которое внутри ее сквозь расщелины было видимо, устремлялось иногда вниз, как огненные реки, с ужасным шумом…»
Горячие источники обнаружены в разных концах полуострова. Особенно мощные открыты им у истоков реки Семячик. «На сей площади во многих местах горячий пар выходит с великим стремлением, и шум воды клокочущей слышится… вода кипит белым ключом, как в превеликих котлах… пар идет из них столь густой, что в семи саженях человека не видно». Неподалеку он увидел фонтаны кипящей воды — гейзеры, одно из чудес природы Камчатки.
Очень много внимания уделял Крашенинников разнообразной растительности и животному миру Камчатки. Им описаны впервые огромные лежбища моржей, морских котиков и сивучей, которые «около каменных гор или утесов в океане… ревут страшным и ужасным голосом»; птиц, которых на Камчатке «великое множество», многотысячные косяки идущей на нерест горбуши. Эти рыбы, «будучи в реках, цвет свой переменяют, телом худеют и в крайнее приходят безобразие…»
Сотни километров преодолел Крашенинников по Камчатке: летом на лодках по рекам, зимой — на собачьих упряжках. Особенно интересным было его зимнее путешествие 1739—1740 годов вдоль тихоокеанского побережья на север. По долинам рек Карага и Лесная он вышел на Охотское побережье, прошел по нему на юг до реки Тигил и вернулся в Нижнекамчатск. Не раз пересекал он весь полуостров по долинам рек Камчатка и Быстрая. В пути довелось ему познакомиться с камчатским землетрясением: «…земля так затряслась, что мы за деревья держаться принуждены были, горы заколебались, и снег с оных покатился».
Был он и на юге Камчатки, на небольшом, но глубоком (до 300 метров) озере Курильском. Помощника своего Степана еще в 1737 году Крашенинников послал на Курильскую гряду и получил от него сведения о двух самых северных островах.
Вернулся Степан Крашенинников в Петербург через 10 лет после того, как покинул его. И прожил еще тринадцать лет. Умер 45-ти лет от роду. Через год вышла его книга «Описание Земли Камчатской» — одно из самых замечательных произведений русской науки.
КОНТУР СЕВЕРНОЙ АЗИИ
(великая Северная экспедиция 1733—1743 годов)
Экспедиция Беринга и Чирикова продолжалась больше 20 лет, в ней участвовало несколько тысяч человек. По существу, она объединила несколько экспедиций, выполнивших огромный комплекс исследований северной территории Сибири — от устья Печоры и острова Вайгач до Чукотки, Командорских островов и Камчатки. Она превратилась в Великую Северную экспедицию. Это название точно ее характеризует, потому что более грандиозного географического предприятия до нее не было. Российский академик К.М. Бэр считал, что по размаху с ней может сравниться только два подобных мировых события: древнее путешествие финикийцев вокруг Африки и географическая съемка Китая, проведенная в начале 18-го столетия. Но, замечает Бэр, территория, охваченная Великой Северной экспедицией, больше, чем Китай.
Каждый из семи отрядов составил карту своего участка, а потом на их основе составлена итоговая генеральная карта. В 1746 году подписанная Алексеем Чириковым, Дмитрием Лаптевым, Степаном Малыгиным, Иваном Елагиным и Софроном Хитрово, она была представлена в Адмиралтейств-коллегию.
А началось все с петровского указа, постановившего перед Камчатской экспедицией В. Беринга выяснить, «…сошлась ли Америка с Азиею… и все на карту исправно поставить».
Евреинов и Лужин, с огромным трудом добравшись до Камчатки, составили карту западного побережья полуострова и шестнадцати Курильских островов, но на вопрос о существовании пролива между Азией и Америкой они ответить не смогли.
В 1722 году Петр встречался с Евреиновым в Казани, расспросил его и посмотрел карту. А через два года подписал указ о Сибирской экспедиции для поиска пролива между Азией и Америкой. С картой Страленберга Витус Беринг отправляется на восток — на Камчатку.
Его экспедиция не дала ответа на главный вопрос, поставленный перед ней царским указом. Исследования надо продолжить. Сенат учредил новую камчатскую экспедицию. «Оная экспедиция самая дальняя и трудная и никогда прежде не бывалая, что в такие неизвестные места отправляются», — говорилось в указе Сената.
Организовано семь отрядов: один — для Камчатки и островов Тихого океана, другой — для Курильских островов и Японии, третий — для внутренней части Северной Сибири, а четыре отряда поделили между собой все необъятное побережье Северного Ледовитого океана. На их долю выпала титаническая работа.
Самому западному отряду предстояло составить описание берега от Архангельска до Обской губы. Вроде бы это был наиболее освоенный участок северного морского пути. Но неудачи преследовали отряд с самого начала.