100 великих событий ХХ века

Непомнящий Николай Николаевич

Смерть все еще оставалась чем-то нормальным, обыденным, не заслуживающим особого внимания.

Ужасный запах облегчил поиски погибших. На пятый день легкий ветерок унес его последние остатки, и жизнь города начала входить в норму, выдали даже зарплату из спасенных фондов Госбанка. Правда, расходовать ее было некуда, но сам факт выдачи денег внушал уверенность и устойчивость.

Везде начали строить будочки, шалаши, сарайчики и солидные сараи, появились раскопанные столы и стулья, железные кровати. Сколько людей было раздавлено на них, хотя сами они уцелели. Уцелели дети, успевшие спрятаться под этими кроватями. Хорошо сохранились рояли, и под ними спаслось несколько человек.

На пятый или шестой день

вдруг вечером зажглось электричество. Однако телефон все еще бездействовал. Но связь между главными учреждениями военные установили уже на второй день. Еще раньше военными была возобновлена прямая связь с центром по радиотелефону. Вообще помощь Ашхабаду со стороны Красной Армии была внешне незаметна, но по существу значительна.

Уже на третий день вокзал был очищен от развалин, движение по железной дороге восстановлено. Первые пассажирские поезда везли в город только техников, строителей и людей, которые могли помочь в восстановлении города. Первый поезд из Ашхабада увез всех жителей гостиницы, ютившихся на земле в скверике напротив здания, всех приезжих и семьи, попавшие в беспомощное положение.

Первый страшный толчок был во втором часу ночи. Второй последовал в 6 часов утра, третий – в 10 часов утра. Далее толчки следовали один за другим, постепенно ослабевая. Они до того напугали людей, что даже смельчаки боялись входить в полуразрушенные и почти целые сооружения. На третий день толчки стали неощутимы, к ним стали привыкать.

Всех волновал вопрос – можно ли ожидать повторного землетрясения. Цикличность землетрясения была хорошо известна, и люди успокаивались, когда узнавали, что подобные разрушительные толчки повторяются через несколько десятков лет и Ашхабаду в ближайшем будущем бояться нечего.

Боязнь зданий понемногу стала проходить, повсюду закипело стихийное и самодеятельное строительство. Люди стали спокойнее. Жизнь стала входить в обычную колею.

Если посмотреть аэрофотоснимки города, сделанные в те дни, картину более полного разрушения невозможно себе представить. Между правильными линиями улиц, среди темных пятен зелени везде были страшные однообразные кучи мусора и обломков. Изредка выглядывали сохранившиеся двухэтажные здания. Квартал за кварталом одна и та же картина. Разрушение было полное.

Число человеческих жертв осталось точно не подсчитанным, да и это было невозможным. Но даже приблизительная цифра была ужасающей.

1949

Образование КНР и раскол Китая

В конце 40-х гг. XX века положение в дальневосточном регионе не стало стабильнее. Причина была, с одной стороны, в слабости Китая, его неспособности взять на себя самостоятельную международную роль, с другой стороны, в его нежелании выполнять подчиненные функции под покровительством СССР либо США, или обеих держав вместе. Центральное положение Китая в Восточной Азии делало его ключевым элементом региональной структуры. В США придавали огромное значение превращению Китая в дружественное государство, готовое вместе с ними направлять региональное развитие, и достаточно сильное, чтобы избавить Вашингтон от бремени военной ответственности в Азии. В руководстве США существовали надежды, что китайско-американское сближение обеспечит в регионе безопасность и стабильность, несмотря на то, что развертывание антиколониальной борьбы влекло за собой опасность крупных потрясений.

Интересы Советского Союза в Китае были обширны – обеспечение приграничного пояса безопасности за счет сфер влияния в Синьцзяне, Монголии и Маньчжурии; создание в зоне Порт-Артура и Дайрена (Дальнего) плацдарма сдерживания против Японии; укрепление экономической базы советского Дальнего Востока через интенсивное хозяйственное взаимодействие с Маньчжурией. Как и США, СССР был заинтересован в дружественном Китае, но в силу увязки устремлений

Москвы к преобладанию в определенных окраинных зонах китайского государства Кремль менее Соединенных Штатов был заинтересован в сильном центральном китайском правительстве. Хотя СССР оказывал помощь китайским коммунистам, напор КПК, сумевшей еще в годы войны создать подконтрольные ей районы, вызывал настороженность Сталина. Продолжая сотрудничество с коммунистами, советское правительство отдавало приоритет развитию отношений с Чан Кайши, правительство которого было юридическим гарантом выгодного Советскому Союзу советско-китайского договора 1945 г.

Проблема была в том, что правительство Чан Кайши было слабым – настолько, что ни Советский Союз, ни Соединенные Штаты это не устраивало. Пытаясь укрепить его, Москва и Вашингтон подталкивали коммунистов и Гоминьдан к коалиции друг с другом. Однако внешние стороны не сразу смогли оценить степень взаимной непримиримости последних. В стране существовало противостояние революционной и консервативно-традиционалистской версий китайского национализма.

^{Мао Цзэдун}

Для региональной стабильности могли иметь значение четыре варианта политики Китая: «буферный», просоветский, проамериканский и националистический. И СССР, и США изначально тяготели к первому, понимая, что не могут целиком включить Китай в сферу своего доминирования. Опыт Японии, неудачно пытавшейся установить контроль над всем Китаем, отвращал от соблазна ему следовать. Державы склонялись к промежуточному варианту. США были озабочены укреплением позиций при центральном правительстве, а СССР – в важных для него приграничных провинциях. Компромисс был возможен. Однако борьба КПК с Чан Кайши провоцировала советско-американское соперничество. «Буферный» вариант, приемлемый для СССР и США, имел мало шансов на успех.

Китай с 1930-х гг. считался в США «протодемократической» республикой, отчасти родственной по духу самим Соединенным Штатам и пригодной для партнерства. Правда, в режиме Чан Кайши многое вызвало сомнения – коррумпированность, косность, неэффективность. Но Чан Кайши был единственным китайским политиком, обладавшим хоть некоторой, пусть и спорной, легитимностью внутри Китая и бесспорной вне его – как партнер США и СССР по антияпонской коалиции. Американские военные низко оценивали боеспособность вооруженных сил Чан Кайши и понимали, что они не в состоянии одержать победу над КПК. Вашингтон предлагал укрепить армию Чан Кайши, инкорпорировав в нее отряды Мао Цзэдуна. Основой объединения и должно было стать соглашение о коалиционном правительстве. Западные обозреватели не преувеличивали значение помощи коммунистам со стороны СССР, полагая, что силы КПК могут разгромить войска Чан Кайши самостоятельно. Но сам Чан Кайши думал иначе. Попытки посредничества между Чан Кайши и Мао Цзэдуном, предпринимавшиеся американскими представителями в 1945 г. и 1946 г., в этом смысле оказались безуспешными.

Ситуация стала принимать угрожающий характер, когда после эвакуации из Маньчжурии советских войск туда были введены правительственные силы, оказавшиеся отрезанными от баз снабжения блокадой коммунистических отрядов. Противостояние КПК и Гоминьдана переросло в гражданскую войну. На протяжении 1946 г. американская дипломатия пыталась вынудить Чан Кайши к компромиссу с КПК, но его позиция оставалась жесткой. Хотя боевые действия развивались в этот период неудачно и для КПК, Мао Цзэдун тоже не соглашался идти на уступки. С конца 1946 г. стало ясно, что ситуация в Китае определится только в ходе вооруженной борьбы. КПК стала одерживать военные успехи. Хотя некоторые советники рекомендовали администрации США увеличить помощь Чан Кайши, Г. Трумэн счел бессмысленным такой шаг, считая, что режим Чан Кайши все равно обречен.