100 великих тайн Востока
Шрифт:
Так почему же некоторые исследователи утверждают, что путешествие венецианского купца Марко Поло в Серединную империю – не что иное, как грандиозная мистификация? Дело в том, что «Книга» содержит целый ряд пробелов, что и позволило усомниться в ее правдивости.
Вполне возможно, что сам Марко Поло в Поднебесной никогда не был. Так утверждает, например, заведующая секцией китайской литературы Британской библиотеки Фрэнсис Вуд. В 2000 г. в книге «Был ли Марко Поло в Китае?», вызвавшей настоящую сенсацию в научных кругах, исследовательница открыто усомнилась в том, что «великий путешественник» когда-либо заезжал восточнее торговых домов своей семьи в Константинополе
Исследователи стали задавать вопросы, на которые не находились ответы. Как мог он во время своих путешествий «не заметить» грандиознейшее в мире оборонительное сооружение – Великую Китайскую стену? Почему путешественник, столько лет живший в северной столице Китая, побывавший во многих китайских городах и видевший, следовательно, многих китайских женщин, ни звуком не обмолвился о распространенном уже тогда среди китаянок обычае уродовать ступни ног? Почему Поло нигде не упоминает о таком важном и характерном для Китая продукте массового потребления, как чай?
Именно из-за таких пробелов, учитывая также, что Марко, несомненно, не знал ни китайского языка, ни китайской географической номенклатуры (за малыми исключениями), наиболее скептически настроенные историки уже в первой половине XIX в. предположили, что «Книга» Марко Поло – не что иное, как обыкновенная компиляция путеводителей по Китаю, составленных торговцами из Персии. По мнению Фрэнсис Вуд, у Марко было достаточно времени как для того, чтобы изучить персидские источники о Китае и творчески их переработать, ведь «Описание мира» было написано этим венецианским купцом в 1299 г. во время… отсидки в генуэзской тюрьме.
Действительно, по некоторым данным, около 1297 г. Марко участвовал в войне Венеции с Генуей и во время морского боя попал в плен к генуэзцам. В тюрьме в 1298 г. он продиктовал «Книгу» своему сокамернику, известному авантюристу и литератору той поры Рустичелло, который, вполне возможно, и помог «великому путешественнику» в его творчестве.
В 1299 г. Марко был освобожден и вернулся на родину, где прожил еще 25 лет состоятельным и известным человеком. До нас дошло более 140 списков его «Книги о разнообразии мира…» на дюжине европейских языков и диалектов. Но даже несмотря на то, что еще современникам было нелегко разобраться, где у Марко Поло правда, а где – разыгравшаяся фантазия (за склонность к преувеличениям и вымыслу Марко получил прозвище Миллион), европейцы получили представление о большой стране Китай, якобы сказочно богатой Японии, островах Ява и Суматра, о богатейшем Цейлоне и Мадагаскаре.
И получается, что даже если «Книга» Марко Поло действительно была всего лишь компиляцией, то компиляцией не просто очень искусной, но почти гениальной по своей значимости. До сих пор она принадлежит к числу тех редких средневековых сочинений – литературных произведений и научных трудов, – которые читаются и перечитываются. Она вошла в золотой фонд мировой литературы, переведена на многие языки, издается и переиздается во многих странах мира.
Хождение за три моря. А зачем?
В начале XIX в. наш великий писатель и историк Николай Михайлович Карамзин обнаружил эти записи в древлехранилище Троице-Сергиева монастыря. Прочитал и был поражен: «Доселе географы не знали, что честь одного из древнейших описаний европейских путешествий в Индию принадлежит России Иоаннова века… В то время, как Васко да Гама единственно мыслил о возможности найти путь
Благодаря Карамзину имя Афанасия Никитина стало известно всему миру. «Хожение за три моря» – документ во многом запутанный странный, полный загадок. Попытаемся их разгадать… [19]
19
По материалам Дм. Демина.
Удивительно, но мы не знаем, какова фамилия купца Афанасия – «Афонасья Микитина сына». В другом списке «Хождения» говорится: «…того же году обретох написание Офонаса Тверитина купца, что был в Индее четыре года». И в третьем списке опять – «…в та же лета некто именем Офонасей Микитин сын Тверитин ходил в Ындею и той тверитин Афонасей писал путь хождения своего…». Тверитянин Афанасий Никитич, купец из Твери, – вот только что мы и знаем о нем.
Год 1466 й. «В те же лета некто именем Афонасий Никитин сын Тверитин ходил за море», – скажет летопись. И тут сразу же возникает загадка – а по своей ли воле, по своим ли делам отправился в неведомые земли тверитянин Афанасий?
До наших дней сохранились двери тверского храма XV в., которые отворял сам Афанасий Никитич, чтобы «в святом Спасе златоверхом» молиться о благополучии в пути. Но только ли молиться приходил в храм Афанасий?
«Пошел я от святого Спаса златоверхого, с его милостию, от великого князя Михаила Борисовича и от владыки Иннадия Тверского и от Бориса Захарьича на низ, Волгою», – отметил в своих листках Афанасий. Так вот от кого «получает милость», «охранную грамоту», Афанасий Никитич – от самого великого князя тверского, который ведет тайную войну за престол с великим князем московским и государем всея Руси Иваном III. И от владыки Геннадия, епископа Тверского. И помогает Афанасию в делах его «сильнейший и крепчайший из воевод Борис Захарьич».
В другом списке «Хождения» есть такие слова: «Взял напутствие я нерушимое и отплыл вниз по Волге с товарами».
Хождение за три моря. Миниатюра. 1960 г.
И естественно возникает самый важный вопрос, самая главная загадка странствия – что же за «напутствие нерушимое» ведет его в трудный и опасный путь? Какая тайна скрывается в «Хождении за тря моря»? Сможем ли мы, спустя пять с лишним веков, разгадать ее?
Что же происходит с тверским караваном? «Поехали мимо Астрахани, а месяц светит. Татары кричали нам: “Не бегите!” Судно наше малое остановилось… они взяли его и тотчас разграбили; а моя вся поклажа была на малом судне. Большим же судном мы дошли до моря и встали в устье Волги… Здесь они судно наше большое отобрали, а нас отпустили ограбленными».
Что же решают ограбленные купцы? «Заплакав, разошлись, кто куда… А я пошел в Дербент, а из Дербента в Баку, а из Баку пошел за море».
За море?! Один? Ограбленный до нитки?! Что делать за морем купцу, которому нечем торговать?! Не вернувшиеся ли на Русь купцы принесли весть, что один из них, купец Афанасий, тверитин, ушел за море? Не это ли особенно встревожило государеву службу, дьяка Василия Мамырева?