100% юмора. Армия, авиация и немножко флота
Шрифт:
Благослови тебя, господи…
Модное веяние времени. В войсковых частях появились полковые священники.
Между «дальним» и «ближним» приводом ходит батюшка с плановой таблицей полетов, кадилом и благословляет садящиеся самолеты.
Первый
– Благослови тебя, господи, 514-й!
Заходит второй самолет. Батюшка:
– Благослови тебя, господи, 721-й!
Третий идет значительно ниже глиссады, на «подтягивании». (Почти в горизонтальном полете, без вертикальной скорости.) Мотор самолета ревет, как на взлете. Батюшка, пригибаясь, орет:
– На оборотах… сын мой, на оборотах!
Примечание автора: «На оборотах» – стандартная команда инструктора летного училища, означающая необходимость установить повышенный режим работы двигателя и не уменьшать его до того момента, пока самолет не войдет в глиссаду, чтобы не потерять скорость.
Оружие не применять!
Будучи школьником, я часто восхищался силой и мужеством спецназа. Став командиром корабля военно-транспортной авиации, я получил более реалистичное представление об этих ребятах. Однажды на базе нашего полка спецназ проводил показательные выступления. Ребята прыгали, бегали, дрались, стреляли на смотровой площадке перед генералами, а потом, когда рабочий день был закончен, выезжали в наш маленький провинциальный город и уже там бегали, прыгали, дрались не для зрителей, а для себя, так сказать, для души!
Вечером в пятницу из линейного отдела милиции поступил звонок дежурному по роте спецназа. Возбужденный милицейский офицер орал в трубку:
– Ваши пьяные бойцы устроили на вокзале настоящее побоище, лупят всех, включая милицию. Если вы их немедленно не успокоите, я дам команду применить по ним оружие!
В ответ капитан спецназа не менее возбужденно умолял:
– Пожалуйста, очень прошу, не доставайте оружие… я точно знаю, что эти идиоты обязательно его отнимут и выкинут. Мне потом вовек не найти!
Хвост
Раз в год все пилоты обязаны продлевать пилотское свидетельство. Эта процедура связана со сдачей зачетов по 9 предметам. Нетрудно догадаться, что для инженера, имеющего узкую специализацию, не составляет труда при необходимости «завалить» пилота, который должен знать вообще все обо всем. Лояльность экзаменатора при приеме зачета нередко играет решающую роль. Это, так сказать, предыстория. А теперь о событиях давно минувших дней.
Однажды в кабинете инженера по РЭО (радиоэлектронному оборудованию) появился обаятельный пилот с пакетом, из которого вызывающе торчал хвост нерки (красная рыба, которую летчики часто привозили с Камчатки). Носить экзаменаторам «дары полей» – дело обычное, тем более в СССР – стране тотального бартера. Инженер догадался, что рыба здесь не случайно, и был более чем лоялен к пилоту – почти не задавая вопросов, поставил оценку «отлично».
Пилот сказал «спасибо», ЗАБРАЛ ПАКЕТ и, мило улыбнувшись, удалился.
Инженер еще минут 5 смотрел на то место, где недавно так восхитительно пахла красная рыба, а потом начал осознавать, что его провели, как мальчишку. Он спешно набрал номер телефона коллеги, инженера по СД (самолету и двигателю), и тот честно признался, что сценарий сдачи его дисциплины не сильно отличался.
Тут же последовал звонок в кабинет инженера по АО (авиационному оборудованию). Фортуна в тот день все-таки была на стороне инженеров. Не подозревавший ни о чем обаятельный пилот только входил в кабинет со своим пакетом. «Инженер инженеру глаз не выклюет», – говорили древние греки. Через 5 минут бедолага вышел с честно заработанной «двойкой» и потом долго-долго пересдавал предмет.
Тяжелая потеря
Я, конечно, не Тит Лукреций Кар, но тоже много думал «о природе вещей». Знаете, к какому выводу я пришел? Похоже, что на Земле есть предметы легко– и тяжелотеряемые! К первым относятся красивые импортные авторучки, зажигалки и металлические швейцарские карандаши со стержнем 0,5 мм. Вот он лежит здесь, радуя глаз изяществом линий. Кругом находятся честнейшие люди, проверенные в боях… ан нет, его (карандаша) уже и след простыл, и даже Интерпол не в силах помочь.
К тяжелотеряемым предметам относятся старые военные фуражки.
Как-то раз, получив на складе кучу казенного обмундирования, я возвращался в гарнизон в кузове «Урала». Должен вам сказать, что всяким лимузинам и автобусам военные предпочитают этот неприхотливый вид транспорта. По крайней мере, зимой в брезентовом салоне не жарко, а летом никто не жаловался на то, что замерз.
Проезжая мимо безлюдной и безориентирной местности, я неожиданно принял спонтанное решение: надел вновь полученную фуражку на голову, а старую выкинул в заросли крапивы. Еще добавлю, что на старой фуражке не была написана моя фамилия, а только номер удостоверения личности ЕС № 141214.
Утром в столовой ко мне подошел второй пилот и спросил: «Товарищ командир, это не вы потеряли?..»
Без комплексов
Военная телеология – это нечто непонятное для людей сугубо гражданских. Согласно ей, лучший футболист (шахматист, баскетболист, гитарист и т. д.) в полку – это командир полка, на втором месте – его зам, «бронза» – у командиров эскадрилий и так далее, двигаясь вниз по иерархической лестнице.
В джанкойском полку некогда служил Василий Григорьевич Береговой. Бессменный (со времен революции 1905 года) ведущий всех концертов, автор и исполнитель собственных песен, «гвоздь» всех концертных программ, артист от бога – Василий Григорьевич был вдобавок ко всему руководителем художественной самодеятельности и даже автором гимна полка. В те достопамятные времена мне было 24 года. Я был старшим лейтенантом, а значит, пел в хоре, руководимом В.Г., вторым голосом (первым голосом пели лейтенанты).