100 знаменитых евреев
Шрифт:
В 1959 году Мстислав становится профессором. В течение 26 лет он преподает в Московской консерватории и 7 лет – в Ленинградской. Многие из его учеников стали знаменитыми исполнителями и преподавателями в музыкальных академиях мира.
Большое влияние на творчество Ростроповича оказала дружба с гениальными композиторами XX века – С. Прокофьевым и Д. Шостаковичем, без музыки которых он не мыслил своего творчества. Сергей Прокофьев посвятил ему виолончельную «Симфонию-концерт», которую написал в 1952 году, незадолго до своей смерти. Дмитрий Шостакович специально для Ростроповича писал свои виолончельные концерты. С 1961 года началось творческое сотрудничество маэстро с крупнейшим английским композитором Бенджамином Бриттнером, который тоже специально для него писал музыкальные произведения. В исполнении Ростроповича прозвучал почти весь репертуар мировой виолончельной музыки. «Исполнитель – это прежде всего добытчик нового в искусстве, неустанно будоражащий мысль композитора, его интерес к репертуару для того или иного инструмента», – говорил он. Благодаря ему во второй
В 1955 году произошло большое событие в личной жизни Ростроповича. Он женился на известной оперной певице, приме Большого театра Галине Вишневской, с которой прожил в счастливом браке более 40 лет. У них родились две дочери – Ольга (1956 г.) и Елена (1958 г.).
Для маэстро брак был еще и творческим союзом. С 1961 года он выступал с Вишневской как аккомпаниатор. Их ансамбль называли выдающимся художественным явлением в культурной жизни страны. Ростропович не шел по стандартному пути – его привлекали интерпретации сложнейших произведений камерного репертуара. Вокальный цикл С. Прокофьева на слова А. Ахматовой, «Песни и пляски смерти» М. Мусоргского, «Сатиры» Д. Шостаковича на слова Саши Черного – вот далеко не весь перечень их исполнительских программ. Как камерный музыкант, Ростропович выступал в ансамбле с С. Рихтером, в трио – с Э. Гилельсом и Л. Коганом.
За концертную деятельность Мстислав Леопольдович в 1951 году был удостоен Государственной премии СССР, в 1964 году – Ленинской премии. А в 1966 году музыкант получил звание народного артиста СССР.
Наконец, в 1968 году произошел еще один «скачок» маэстро в новую для него сферу музыки – в 1968 году в Большом театре прошла опера П. И. Чайковского «Евгений Онегин» с Ростроповичем за дирижерским пультом. Он взял оперу, «освоенную» вековой дирижерской традицией, и проявил себя здесь как новатор. Рецензии были восторженные: «Сброшен старый груз исполнительских штампов: традиционные оперные номера разомкнулись, и словно потянулись от сцены к сцене невидимые нити большой симфонической драматургии». Затем последовали оперы «Семен Котко» и «Война и мир» С. Прокофьева.
К началу 1970-х годов Ростропович стал мировой знаменитостью. Он часто выезжал на зарубежные гастроли, получил бесчисленное количество наград. Как-то маэстро пошутил, что «если одновременно наденет ордена всех государств, которыми награжден, то ему позавидует сам Брежнев». Но, несмотря на это, Ростропович оказался крайне «неудобным» у себя в стране. Поддержка опального А. Солженицына привела к тому, что ему сначала запретили выступать в Большом театре, а затем вообще в Москве и Ленинграде. Имя музыканта исчезло с афиш, из титров телевизионных передач. Тоску по работе Ростропович пытался утопить в спиртном. Тогда Галина Вишневская решилась на отчаянный шаг – она написала письмо Брежневу с просьбой выпустить их за границу. В 1974 году, в самом расцвете творческих сил и возможностей, они выехали из СССР. А спустя четыре года, когда Ростроповича лишили советского гражданства, он становится «гражданином мира». В 1990 году М. Горбачев издал указ о восстановлении гражданства и снятых почетных званий, но российское гражданство Ростропович так и не принял. «Когда в моей жизни что-то не ладится, я прежде всего вспоминаю свое письмо в «Правду», которое я в свое время написал в защиту Солженицына… Если меня попросят назвать главное деяние моей жизни, оно не будет связано с музыкой. Оно – в одной страничке этого письма. С тех пор моя совесть чиста и ясна».
На Западе Ростроповича встретили восторженно, здесь его творчество знали и любили. Но, несмотря на хороший прием, первое время артистам приходилось туго. «Мы свалились на Запад как снег на голову. Там вся концертная жизнь расписана на годы вперед. Пришлось буквально с ходу искать в ней свое место». С 1977 по 1994 год Ростропович возглавлял Национальный симфонический оркестр США. За 17 лет он «приучил» Америку любить Д. Шостаковича. Тогда же, в 1977 году, музыканта пригласили на должность артистического директора Бриттеновского фестиваля в Олдборо. Со временем Ростропович организовывает собственные фестивали во Франции, США, Англии. Их он посвящает своим любимым композиторам – Д. Шостаковичу, С. Прокофьеву, Бриттену. Один из лондонских фестивалей, посвященный Д. Шостаковичу, длился несколько месяцев. Ростропович исполнил все его 15 симфоний с Лондонским симфоническим оркестром. Во Франкфурте по инициативе маэстро возродился Международный конкурс виолончелистов имени Пабло Казальса. С 1998 года проводится Международный конкурс по композиции «Мастерпрайз». Его цель – соединить почитателей классической музыки и современных композиторов. Ростропович организовывал мастер-классы игры на виолончели по всему миру, а с 2004 года возглавлял Школу высшего музыкального мастерства в Валенсии.
Маэстро успевал откликаться на все важнейшие мировые события. Со своей виолончелью он высаживался на лед в Арктике, спасал леса Амазонки, играл в 1989 году у разрушенной Берлинской стены, выступал в Москве у Белого дома в августе 1991 года, после ночи на баррикадах. После этого даже родился анекдот: «Если в России появился Ростропович с виолончелью, значит что-то стряслось».
С 1990 года он часто приезжает на Родину, и не только на гастроли. «Никому и никогда не удастся меня поссорить с Россией, сколько бы грязи на мою голову не лили», – утверждал маэстро. «…Обязанным я считаю себя России. Там я жил, получил образование. Поэтому я и Вишневская организовали Фонд помощи педиатрии России. Помочь детям для меня – смысл жизни». Мстислав Леопольдович был президентом «Благотворительного фонда Вишневской – Ростроповича», который оказывает помощь детским лечебным учреждениям Российской Федерации. С 2000 года фонд начал проводить в России программу по детской вакцинопрофилактике. Маэстро также основал стипендионный фонд для талантливых детей в России, он был одним из первых, кто поддержал идею проведения в Нижнем Новгороде Международного фестиваля искусств имени А. Д. Сахарова. На Втором фестивале маэстро был почетным гостем, а на Четвертом – участником.
В 2007 году Ростропович, уже тяжело больной, был награжден орденом «За заслуги перед Отечеством» I степени. Награду вручил В. В. Путин. На церемонии награждения маэстро сказал: «Я чувствую себя счастливейшим человеком. Со мной рядом моя семья, мои друзья и коллеги…»
К сожалению, это было одно из последних публичных выступлений Ростроповича. 27 апреля 2007 года его не стало.
РОТКО МАРК
Настоящее имя – Маркус Роткович
(род. в 1903 г. – ум. в 1970 г.)
Американский художник, известный своими абстрактными картинами и декоративными росписями. Один из ведущих представителей абстрактного экспрессионизма в мировой живописи. Автор книги «Реальность художника: философии искусства».
Кристоферу Ротко было всего шесть, когда его знаменитый отец свел счеты с жизнью. «У меня сохранилось о нем несколько воспоминаний, я могу перечесть их по пальцам, – рассказывает Кристофер. – Лучше всего я почему-то запомнил его голос». Может быть, эта память о голосе и помогла ему отредактировать книгу отца «Реальность художника: философии искусства», вышедшую в 2004 году. Оригинал рукописи долгое время считался потерянным. Кристофер называет книгу отца «манифестом абстракциониста» и утверждает, что в своих теоретических рассуждениях художник провидчески предсказывал путь своего дальнейшего творческого развития. Ему даже приходила в голову мысль назвать книгу «Кристальный шар Марка Ротко». В ней художник размышлял об истории искусства, о месте творческого человека в мире. В ней он впервые пытался нащупать путь к высшей реальности, который может открыться с помощью света, цвета и пространства: «Искусство – это всегда последнее обобщение, – писал Марк Ротко. – Оно должно привносить в нашу жизнь осознание бесконечности. Наша среда слишком разнообразна для философского единства, в искусстве мы хотя бы находим символы, чтобы выразить наше желание достичь его».
Марка Ротко из-за схожести судеб часто называют «латгальским Шагалом», хотя жили они в разное время, у них разные судьбы и, самое главное, принципиально иная живопись. Общее – еврейское происхождение, жизнь за чертой оседлости в России, эмиграция, признание и слава. Маркус Роткович – один из интереснейших художников XX века – родился 25 сентября 1903 года в Двинске (ныне Даугавпилс, Латвия), но в десятилетнем возрасте стал эмигрантом. Семья Ротковичей перебралась в Америку еще до глобальных потрясений, начавшихся в Европе с Первой мировой войной. Сейчас сложно сказать, что повлияло на их выбор: то ли предчувствия надвигающихся бед, то ли просто желание попытать счастья на новой земле. Вначале в Новом Свете обустроился глава семьи с двумя старшими сыновьями, а затем мать вместе с дочерью и Маркусом. Ротковичи обосновались в Портленде (штат Орегон), но эмигрантское счастье не улыбнулось им на новом месте. Отец Маркуса вскоре умер, и детство его было не из легких. Если бы в те голодные годы он узнал, что в 2004 году одна из его картин, датируемая 1954 годом, – абстрактное полотно высотой почти 2,5 метра под названием «№ 6 (Желтое, белое, синее через желтое на сером)» – будет продана на нью-йоркском аукционе «Сотбис» за 17,4 миллиона долларов, то, скорее всего, он бы просто удивился.
В 1921 году Маркус получил стипендию в престижном Йельском университете и два года изучал философию и иностранные языки. Одновременно он работал рассыльным, официантом, стилистом в швейной мастерской. Но всю молодость Роткович ощущал себя чужаком как в среде молодых американских интеллектуалов, так и в еврейской религиозной общине, потому что ни проторенными, ни модными дорогами не любил ходить – он пытался быть самим собой, что само по себе задача нелегкая, а для большинства – непосильная. Свой уход из университета он объяснил в своем дневнике желанием «немного постранствовать, полодырничать и поголодать». В 1924 году несостоявшийся юрист отправился в Нью-Йорк и записался на курсы живописи при Лиге студентов-гуманитариев. С тех пор Нью-Йорк оставался его домом до самой смерти. Одним из учителей молодого Ротковича был Макс Вебер, который открыл для него русский и европейский авангард. Зарабатывать на жизнь юноше приходилось самыми разными способами: он работал в прачечной, преподавал, рисовал карты для иллюстрированной Библии.