100 знаменитых памятников архитектуры
Шрифт:
Башня и сейчас производит впечатление чего-то очень авангардного. Ее форма абсолютно своеобразна и непонятно чем обусловлена, как неизвестно, чем обусловлена форма скалы или дерева. Ведь, в сущности, если у Эйфелевой башни и есть функция, то одна-единственная – лестница в небо. При огромном количестве наследниц, превзошедших ее по высоте, она остается неподражаемой по силе воздействия – это не вышка, которая лучше читается издали, ее хочется воспринимать полностью, от основания до вершины.
Не сбылось предсказание поэта Верлена о том, что «эта скелетообразная каланча долго не простоит», хотя Эйфелева башня сооружалась как временная, и ее не раз собирались
Кстати, Эйфелеву башню ценят не только за красоту. Она уже давно и щедро помогает ученым, людям многих профессий. Так, большие прожекторы-маяки, укрепленные на ее вершине, служат ориентиром для авиалайнеров и морских судов. Заметив их, капитаны находят затем береговые маяки, а пилоты узнают о приближении к Парижу задолго до того, как видят огни аэропорта. На башне расположена уникальная метеостанция. Здесь также ведется изучение суточных колебаний атмосферного электричества, степени загрязнения и радиации атмосферы. Отсюда по всей стране транслирует свои передачи французское телевидение. Наконец, башню используют городские службы – установленный тут передатчик обеспечивает связь полиции и пожарных.
Для подъема на башню Эйфель спроектировал гидравлические подъемники. Они безотказно работали полвека и внезапно сломались в июне 1940 г., когда в Париж вошли гитлеровские войска. В течение четырех лет, пока во французской столице оставались оккупанты, башня, к их досаде, была закрыта. Специально выписанные из Берлина инженеры так и не смогли наладить работу лифтов. Как только Париж был освобожден, старый служащий спустился лишь на полчаса вниз – сначала под западную, а затем под восточную опору башни, – и подъемники, к великой радости парижан, заработали. Эйфелева башня снова стала символом Парижа, и ее первую увенчали трехцветным национальным флагом.
В 1980-е годы знаменитая парижанка благодаря реставрационным работам пережила вторую молодость. С нее удалили лишнюю краску и пыль, копившуюся многие десятилетия, сняли второстепенные конструкции. Устаревшие гидравлические подъемники заменили современными скоростными лифтами. «Королева» сразу похудела на тысячу тонн и стала еще привлекательнее и элегантнее.
Сегодня башня превратилась в какое-то подобие гигантского магнита, притягивающего людей. Одни утверждают, что под ее опорами можно «зарядиться» и стать сильным и здоровым; более слабые духом выбирали башню местом самоубийств: с платформ трех уровней бросались вниз головой; третьи на этих платформах сидят в барах и ресторанах и наслаждаются вечерними эстрадными праздниками, когда гремит музыка и взлетают гирлянды фейерверков.
Особенно красива Эйфелева башня ночью – в лучах направленных на нее прожекторов она преображается в сказочно-прекрасный символ Франции. Ее золотая игла величественно царит над фантастическим морем мерцающих огней ночного города. Творение французского гения подсвечено по-особому – мягкий свет струится изнутри металлических кружев, и невольно хочется подойти и прикоснуться к этой «пастушке облаков», как когда-то назвал башню Гийом Аполлинер.
Собор Святого семейства (Саграда Фамилиа) в Барселоне
Поклонники итальянского кинорежиссера Антониони наверняка помнят эпизоды его фильма «Профессия репортер», снятые в Барселоне на фоне причудливых сооружений. Вся эта фантасмагорическая архитектура – творение рук и таланта великого испанского зодчего Антонио Гауди (1852–1926), благодаря которому Барселона приобрела свой неповторимый облик.
Готика, Средневековье, барокко – вот три кита, на которых строил свое творчество испанский мастер. И в то же время Гауди творил вопреки традиционным методам строительства, используя сложные сводные конструкции из камня, металла и керамики, украшая стены своих строений букетами цветов, пучками трав, гирляндами.
Гауди строил много и щедро, давая полную свободу своей неуемной фантазии. Среди его архитектурных шедевров – дом Беллесгуард, небольшая вилла в виде готического замка, известная своими витражами сложной звездчатой формы. Совершенно фантастический дом Батло, с волнистой чешуйчатой крышей наподобие гигантского змея и башней в виде копья, вонзающегося в драконье тело, с балконами, похожими на карнавальные маски, и плиточной облицовкой богатейшей цветовой гаммы – от бело-голубой до насыщенно-синей. Шестиэтажный дом, построенный для коммерсанта Мила-и-Кампс и сразу же получивший прозвище Педрера (по-испански «каменоломня»), поскольку он напоминает не архитектурное сооружение, а могучую скалу с вырезанным в ее толще пещерным городом. Его оконные и дверные проемы напоминают гроты, а балконные ограждения – живые водоросли.
Выставка фотографий архитектурных шедевров Гауди, состоявшаяся в Париже в 1911 г., поразила французскую столицу и, прежде всего, французских художников. Главным же «потрясением» стал собор Саграда Фамилиа – дело всей жизни зодчего.
Саграда Фамилиа имеет второе название – храм Искупления. Считается, что это «самое крупное явление рубежа XIX–XX веков, Дух, воплощенный в камне».
Здесь надо сказать, что первоначальный проект храма, строительство которого городские власти Барселоны начали еще в 1883 г., принадлежал архитектору Франсиско де Вильяру. Тот задумал возвести церковь в неоготическом стиле, но успел построить лишь крипту под апсидой. В 1891 г. главным архитектором строительства стал Антонио Гауди. Его замысел оказался поистине грандиозным – зодчий решил воплотить в архитектуре чуть ли не весь Новый Завет, то есть построить собор, какого еще не знал христианский мир.
Следуя собственному методу, Гауди намечал лишь основную конфигурацию здания. По мере реализации плана в него постоянно вносились коррективы, исправления и дополнения. И если вдруг у дона Антонио возникала новая, оригинальная идея, он не задумываясь приказывал ломать уже построенное и воплощать вновь задуманное. По сути, это был редчайший случай художественной импровизации, которая творилась прямо на строительной площадке. В результате на глазах изумленных барселонцев поднималось нечто ранее невиданное, напоминающее то вырастающие из земли сталактиты, то сюрреалистическую фантазию на тему причудливых геологических образований.
Грандиозность замысла подчеркивалась планом собора, который представляет собой готическую базилику с пятью нефами, с четырьмя стометровыми башнями каждый. Форма собора – крестообразная, его длина – 110 м, высота 45 метров. Двенадцать башен по числу апостолов; четыре огромных колокольни – по числу евангелистов; и наконец, два колоссальных шпиля в честь Богоматери и Иисуса Христа. «Христу», окруженному четырьмя меньшими шпилями, предстояло подняться на 170 метров. Гауди планировал возвести три фасада («Рождества», «Страстей и Смерти», «Воскресения»), лепные рельефы которых должны были представить всю земную жизнь и дела Спасителя.