100 знаменитых символов Украины
Шрифт:
Наверное, назначение уроженца северных краев, родившегося в Финляндии, шведа происхождению, на пост управляющего Никитским ботаническим садом выглядело не совсем логичным. К тому же условия, в которых предстояло работать ученому, были отнюдь не райскими. На содержание сада выделялось 10 000 рублей в год. Сумма, прямо скажем, не очень большая. Ведь, например, на содержание подмосковного ботанического сада графа тратилось до 150 тысяч рублей в год. Не слишком удачно были выбраны земельные угодья вновь созданного ботанического сада — из 375 десятин земли лишь треть была пригодна для возделывания, остальное же занимали совершенно непригодные каменистые склоны и заросшие овраги.
Но Христиан Стевен был молод и полон желания сделать Никитский ботанический сад лучшим в империи. В своем письме в Петербургскую академию
Планы планами, а без рабочих рук мало что сделаешь. В 1813 году в штате Никитского ботанического сада, помимо самого Стевена, состояли двадцать два рабочих, садовник, его помощник, два плотника, три работницы и переводчик с татарского языка. Но неутомимый Христиан Стевен, которого коллеги прозвали «Нестором русских ботаников», настолько удачно организовал дело, что уже через три года после своего основания Никитский ботанический сад стал вполне преуспевающим предприятием. Сад в 1816 году предлагал своим клиентам 95 сортов яблонь, 58 сортов груш, 15 декоративных пород деревьев. Но не только чистая прибыль интересовала Христиана Стевена. Благодаря его стараниям на территории Никитского ботанического сада были построены библиотека и музей, сад постепенно превратился в серьезное научное заведение, связанное деловыми и научными отношениями со многими университетами и ботаническими садами Европы.
Весьма полезным для Никитского сада стало посещение его в 1818 году императором Александром I. Дело в том, что после этого высочайшего визита сад получил право именоваться Императорским и, что не менее важно, его финансирование перешло в ведение «Собственного Его Величества Кабинета».
В 1824 году Х. Х. Стевен оставил пост управляющего Никитским садом. Может быть, кто-то и опасался, что его уход может негативно сказаться на развитии учреждения. Однако в те годы над Никитским ботаническим садом явно сияла счастливая звезда. Дело Стевена достойно продолжил назначенный вместо него по представлению генерал-губернатора М. С. Воронцова капитан артиллерии и заядлый ботаник-любитель Николай Андреевич фон Гартвис. И не просто продолжил. При Гартвисе Никитский ботанический сад достиг своего расцвета. Каждый год в саду высаживалось более 150 тысяч растений. Коллекция хвойных деревьев считалась одной из лучших в мире. Калифорнийские сосны, дающие шишки величиной с человеческую голову, кедры, кипарисы, сосны, привезенные с Кавказа пихта кавказская и ель восточная прекрасно прижились на крымской земле. В оранжереях росли уникальные камелии, орхидеи, стрелиции, пальмы, лимоны, апельсины, а на клумбах расцветали всевозможные сорта тюльпанов, гвоздик, нарциссов, гиацинтов, лилий, каллов и фуксий.
К сожалению, после ухода Н. А. фон Гартвиса в развитии Никитского ботанического сада наступил некоторый застой. Нет, за уже посаженными деревьями производился надлежащий и планомерный уход, но вот коллекция сада практически не пополнялась, не на должном уровне велась и научная работа. Пожалуй, одним из немногих, так сказать, «светлых пятен» был уникальнейший гербарий в 100 тысяч листов, собранный профессором Е. В. Вульфом. Этот гербарий представлял практически всю флору Крыма. Интересна судьба этого собрания. Во время Великой Отечественной войны немцы вывезли гербарий в Германию. Когда фашистов выбили с Крыма и началось восстановление значительно пострадавшего Никитского ботанического сада, директор сада Анатолий Сафронович Коверга отправился на поиски уникальной коллекции. И таки разыскал ее. Правда, для этого ему пришлось исколесить тысячи километров по дорогам Германии. И только в небольшом городке под Берлином драгоценная коллекция наконец-то нашлась и была со всеми мерами предосторожности отправлена в Крым.
Что же касается дня сегодняшнего, то сейчас коллекция Никитского ботанического сада насчитывает более 28 000 видов растений. Говорить об уникальности «Никитского чуда», наверное, просто бессмысленно — его коллекция составлена из растений, привезенных со всех пяти континентов. Общая площадь
Погода и люди — вот две заботы, которые постоянно волнуют работников Никитского ботанического сада. И если на первую повлиять никак невозможно (ну что поделаешь, например, с рекордными морозами зимы 2006 года, из-за которых пострадало множество растений), то вот вторая «проблема» в принципе решаема. О том, что среди посетителей райского сада попадаются вандалы-разрушители, просто больно писать. Но гораздо страшнее равнодушие чиновников и желание людей заработать любой ценой. До 2002 года земельный статус Никитского ботанического сада не был четко определен, что приводило к попыткам начать на заповедных землях строительство различных объектов. И получали некоторые бизнесмены на это соответствующие разрешения, и пытались строить. С огромным трудом работникам Никитского сада удалось отстоять свое детище. Честь им за это и слава, что не поддались они на посулы и угрозы и защитили сад.
Подол
«В начале 1787 года Ее Величество императрица Екатерина II Алексиевна при путешествии своем в южные края изволила через Чернигов и Козелец прибыть 29 числа генваря месяца в Киев, где до 22 апреля имела свое пребывание, жительствуя в обыкновенном государевом дворце». Историк и свидетель тех событий Максим Федорович Берлинский сухо и лаконично описал в своей книге трехмесячное пребывание Екатерины II. Между тем, пребывание это могло закончиться для Киева трагически. Стареющей императрице не понравилось «неподобающее поведение» Днепра, имеющего обыкновение весной выходить из берегов и заливать окрестности. Особенно доставалось Подолу, в тот год днепровская вода смыла с Подола 300 усадеб и разрушила знаменитую Почайнинскую гавань, место, где по преданию князь Владимир крестил Русь и откуда отправлялись по Днепру в походы киевские князья вместе с дружинами. Усмирить Днепр нельзя было даже по царскому указу, и тогда Екатерина II указала иной выход из ситуации — полностью снести Подол. За ненадобностью…
Сейчас этот факт воспринимается как некий исторический анекдот. Но на самом деле все было вполне серьезно. В 1787 году был утвержден новый план развития Киева, разработанный графом Шуваловым и генералом от артиллерии Миллером, по которому предусматривалось вести застройку города на Киевских холмах, начиная от Печерска до старого города. В эти районы предполагалось переселить жителей Подола. Самому же Подолу места в новых планах не находилось. Район, который подвергался систематическим разрушительным наводнениям, предполагалось попросту уничтожить. «Нижняя часть города признана неспособною для города, — писал М. Ф. Берлинский, — оставлена для загородних дворов и должна быть со временем упразднена… От Днепра ради стремления его на берега подольские назначено снести домы и всякие строения, притом определено деревянные церкви упразднить и приходы их соединить с приходами, имеющими каменные церкви». Так что недовольство (граничащее с самодурством) императрицы воспринималось «отцами города» вполне серьезно. К счастью, при жизни Екатерины этот план осуществлен не был, а в 1798 году проект Шувалова и Миллера специальным указом был отменен.
У Подола долгая история. Вот уже более тысячелетия селятся люди «по долу Днепра». И все эти годы «доставалось» Подолу. Пожары, наводнения, люди, как с Востока, так и с Запада, пытались уничтожить Подол. Но он, словно птица Феникс, каждый раз возрождался. И ныне Подол — это самый известный район столицы, любимое место киевлян и гостей города. Вообще же, говоря о Подоле, даже не хочется упоминать понятие «район». Подол нельзя втиснуть в официальные рамки «планирования» и «районирования». Подол — это явление, состояние души, если хотите. «А без Подола Киев невозможен», — поется в одной популярной песне. Это не так, точнее, не совсем так. Подол — это и есть Киев, ведь не случайно в прошлом весь Киев называли Подолом, или Киево-Подолом.