100 знаменитых загадок истории
Шрифт:
Впрочем, «сенсация» лопнула столь же внезапно, как и появилась. Газеты сообщили, что Наталья Петровна Билиходзе скончалась в декабре 2000 года в Центральной клинической больнице, куда была помещена решением специально созданной рабочей группы при Администрации Президента России. Врачи обнаружили у нее левостороннее воспаление легких и аритмию сердечной деятельности. Свидетельство о смерти выписано Кунцевским отделением загса г. Москвы в феврале 2001 года.
По настоянию упомянутой специальной рабочей группы было проведено молекулярно-генетическое исследование останков Билиходзе. Заключение следующее: «Митотип Билиходзе Н. П., который характеризует матрилинейную ветвь ее родословной и в норме должен присутствовать у всех ее кровных родственников по материнской линии, не совпадает с профилем мтДНК (митотипом) российской императрицы А. Ф. Романовой. Происхождение Н. П. Билиходзе от материнской
Итак, подведем итоги. Сколько бы ни было версий по поводу достоверности или недостоверности чудесного спасения царской семьи, логика остается упрямой штукой: из узников Ипатьевского дома никто не мог остаться в живых.
В самом деле, город вот-вот должен был пасть, и под предлогом большей безопасности царскую семью прячут в пресловутом подвале. Власть большевиков слаба, как никогда. За десять дней до екатеринбургского убийства в Москве убит германский посол граф Мирбах, мятеж левых эсеров подавлен с большим трудом. На всех фронтах Гражданской войны обстановка для красных весьма неблагоприятна. В ряде регионов (например в Ярославле) вспыхивают антисоветские мятежи. В такой обстановке властям некогда заниматься организацией полноценного суда над бывшим императором и решать вопрос о транспортировке царской семьи куда бы то ни было. Самый простой выход – уничтожить. Так и поступают, и не важно в этой ситуации, сам ли Уральский совет принимал решение о казни или же получал на сей счет указание из Москвы.
Оснований предполагать, что кто-то мог остаться в живых и в процессе транспортировки трупов сбежать и спрятаться, увы, нет. Все происходившее в Ипатьевском доме не требовало от убийц каких-то специальных навыков. Никакие двойные корсеты с зашитыми в них драгоценностями от выстрела в голову не спасают.
Несмотря на дефицит времени, убийцам все же удалось вполне успешно «замести следы» – захоронение убитых было обнаружено сравнительно недавно, а останки двоих детей Николая II (Марии и Алексея) не найдены и поныне.
Версия же о двойниках, которыми якобы подменили царскую семью, вообще не выдерживает никакой критики. Во-первых, это вряд ли выполнимо физически. Во-вторых, непонятно, кому это было необходимо. Большевикам? Не до того им было. Белогвардейцам? То же самое. Трагедия последнего русского императора Николая II и его семьи в том и состояла, что они в определенный исторический момент оказались никому не нужны. Потому и погибли.
И все же, как показывает исторический опыт, легенда, однажды явившись на свет, через определенный промежуток времени превращается в миф, который вплетается яркой нитью в общий процесс мифотворчества. А без него, как известно, жизнь наша была бы менее интересной.
КОМУ МЕШАЛ «УКРАИНСКИЙ ЧАПАЕВ»?
Бернард Шоу в своей пьесе «Ученик дьявола» задал, как оказалось, извечный вопрос: «Что же скажет в конечном счете история?» И ответ у него прозвучал однозначный: «А она, как всегда, солжет». Но лжет не история, а те, кто стремится ее переписать, чтобы скрыть содеянное преступление. Именно так произошло с национальным героем Украины Николаем Щорсом.
Практически в каждой энциклопедии, изданной в СССР после 1935 года, можно прочесть следующую статью: «Щорс Николай Александрович (1895–1919), участник Гражданской войны. Член КПСС с 1918 г. В 1918–1919 гг. командир отряда в боях с немецкими интервентами, Богунского полка, 1-й Украинской советской и 44-й стрелковой дивизий в боях против петлюровцев и польских войск. Погиб в бою». Сколько их – комдивов, комбригов – полегло в жесткой послереволюционной мясорубке! Но имя Щорса стало легендарным. О нем написаны стихи, песни и создана огромная историография, снят художественный фильм. Памятники Щорсу стоят в Киеве, который он мужественно оборонял, Самаре, где организовывал красное партизанское движение, Житомире, Клинцах, где громил врагов советской власти, и под Коростенем, где оборвалась его жизнь. Там же открыты и музеи, посвященные красному комдиву. И в них много архивных документов. Но, как оказывается, не всем им можно доверять.
Каким Щорс был полководцем, сейчас судить трудно, но он стал одним из первых офицеров царской армии, появившимся в казацкой красной вольнице. Николай Александрович не собирался быть военным. Сын машиниста-железнодорожника из поселка Сновска Черниговской губернии, окончив церковноприходскую школу, хотел пойти по духовной части и поступить в семинарию, но с началом Первой мировой
Как боевой офицер Щорс не мог остаться в стороне, когда Украине после Брестского мира угрожала немецкая оккупация. Он создал в родном Сновске небольшой партизанский отряд, постепенно переросший в более крупный, с громким названием «Первая революционная армия». Предводитель партизан вступил в РКП(б) и успешно справлялся с военными задачами, которые ставила ему партия. В октябре 1918 года он уже командовал 2-й бригадой Украинской советской дивизии, состоящей из верных богунцев и Таращанского полка. Проверенные в боях партизаны, ведомые Щорсом, буквально за несколько месяцев разгромили гайдамаков и части польской армии на направлении Чернигов-Киев-Фастов. 5 февраля Николая Александровича назначили комендантом Киева, и Временное рабоче-крестьянское правительство Украины наградило его почетным оружием. Бойцы любили своего командира, несмотря на строгий нрав (нарушителей расстреливал собственноручно). Он умел организовать ход боя, сочетая при этом навыки и опыт офицера с партизанскими методами борьбы. Поэтому не удивительно, что вскоре под его командованием была вся дивизия. А затем при реорганизации Красной Армии в нее влились другие украинские части, и Щорс возглавил 44-ю стрелковую дивизию РККА.
Обстановка в Украине к лету 1919 года сложилась для советской власти крайне тяжелая. Деникинцы и петлюровцы пытались овладеть Киевом, но пробиться к нему можно было лишь захватив стратегический железнодорожный узел в Коростене. Именно его и защищала дивизия Щорса. Когда после рейда конного корпуса генерала Мамонтова побежала 14-я армия и падение Киева было предрешено, на вверенные Щорсу части легла трудная задача – выиграть время, чтобы эвакуировать советские учреждения и организовать отступление 12-й армии Южного фронта. Комдив и его бойцы стояли стеной, но 30 августа 1919 года у небольшой деревеньки под Коростенем во время очередной контратаки на передовой линии противника, пуля из вражеского пулемета, попав чуть выше левого глаза и выйдя в области затылка справа, оборвала жизнь Щорса. Равноценной замены ему не нашлось. В тот же день в Киев вошли петлюровцы, а на следующий – их выбили белогвардейцы.
Красноармейцы простились со своим любимым командиром. Рана Щорса была тщательно скрыта бинтами. Затем тело в цинковом гробу (!) погрузили в товарный вагон поезда и похоронили в Самаре. Никто из щорсовцев не сопровождал траурный поезд.
Прошли годы. О герое Гражданской войны практически забыли, хотя в специальной и мемуарной литературе его имя вспоминалось довольно часто. Так, в одном из самых фундаментальных трудов по истории Гражданской войны, многотомных «Записках о Гражданской войне» (1932–1933 гг.), бывший командующий Украинским фронтом В. Антонов-Овсеенко писал: «В Броварах производился смотр частей первого полка… Познакомились с командным составом дивизии. Щорс – командир 1-го полка (бывший штабс-капитан), суховатый, подобранный, с твердым взглядом, резкими четкими движениями. Красноармейцы любили его за заботливость и храбрость, командиры уважали за толковость, ясность и находчивость».
Постепенно выяснилось, что не так уж много людей стали свидетелями трагической гибели комдива. Даже генерал С. И. Петриковский (Петренко), командовавший в то время кавалерийской бригадой 44-й дивизии, хотя и располагался неподалеку, подоспел к командиру, когда он был уже мертв, а голова забинтована. Оказывается, в этот момент рядом со Щорсом находились помощник комдива Иван Дубовой и политинспектор из штаба 12-й армии некто Танхиль-Танхилевич. Сам Сергей Иванович о смерти Щорса знал только со слов Дубового, который лично перевязал командира и не разрешил сменить повязку медсестре Богунского полка Анне Розенблюм. Сам же Дубовой в своих воспоминаниях, вышедших в 1935 году, продолжал утверждать, что Щорса убил вражеский пулеметчик, насытив свой рассказ множеством деталей: «Противник открыл сильный пулеметный огонь, и особенно, помню, проявлял „лихость“ один пулемет у железнодорожной будки… Щорс взял бинокль и начал смотреть туда, откуда шел пулеметный огонь. Но прошло мгновение, и бинокль из рук Щорса упал на землю, голова Щорса тоже…» И о политинструкторе ни одного слова.