100 знаменитых женщин
Шрифт:
Будучи чрезвычайно скромным человеком, Мария Николаевна никогда не кичилась талантом. О своем воздействии на зал, о колоссальной энергетике, которую она излучала, Ермолова говорила так: «Заслуга электрического провода только в том, что он пропускает через себя электрический ток». Следует отметить, что успехом она была обязана не только своему дару, но и жгучей любви, которая загорелась в ее сердце и дала толчок для создания на сцене прекрасных женских образов. Избранник Ермоловой был одним из достойных людей того времени – Николай Петрович Шубинский – родовитый дворянин, изысканный аристократ, богатейший человек. Вопреки всем препятствиям, возникшим на пути влюбленных, они поженились. Мария Николаевна родила дочь Маргариту. Материнство и семейная жизнь с любимым человеком еще больше раскрыли талант актрисы. Благодаря влиянию мужа, прекрасного знатока истории и литературы, творческая личность Ермоловой
Несмотря на плотный график спектаклей и репетиций, Мария Николаевна вела активную социальную жизнь. Ее дом на Тверском бульваре стал своеобразным центром русской культуры. Среди друзей Ермоловой были известные актеры, писатели, музыканты и художники. В просторном зале ее особняка часто выступали Шаляпин, Нежданова, Собинов, многие зарубежные гастролеры: всех привлекал этот гостеприимный дом, радушная, одинаково внимательная ко всем хозяйка. Мария Николаевна умела создать в своей семье особую атмосферу – доброты и непосредственного веселья, а о ее своеобразном чувстве юмора слагались легенды.
Характерный случай произошел при постановке пьесы Суворина «Татьяна Репина». Ермолова играла главную роль актрисы, которая не может пережить измены возлюбленного и, приняв яд, умирает прямо на сцене во время спектакля. Драматургу на репетиции показалось, что Ермолова умирает недостаточно натурально. «Что ж, – сказала актриса, – придется умереть по-настоящему…» Все подумали, что Мария Николаевна пошутила, но она так сыграла сцену самоубийства, что Суворин рвал на себе волосы: он, да и вся публика поверили, что не персонаж пьесы, а сама Ермолова не выдержала муки и сердце ее разорвалось. Но Мария Николаевна, кончено, ожила. Больше Суворин ей замечаний не делал.
В течение долгих лет семейная жизнь Ермоловой складывалась весьма счастливо: они с мужем как нельзя лучше дополняли друг друга. Со временем на смену страсти пришла духовная близость. Но сохранить ее супругам все же не удалось. Постепенно актриса, все свои душевные силы отдававшая театру, жившая на пределе нервного истощения, стала чувствовать отчужденность к мужу. Тем не менее даже после разрыва Ермолова сохранила с ним прекрасные дружеские отношения. Новые романтические увлечения Марии Николаевны всегда оставались тайной для окружающих. Но они, без сомнения, давали ей глубокие переживания, выливающиеся в образы ее сценических героинь. Однако по-настоящему большое и глубокое чувство она испытала к одному известному в Европе ученому. Их отношения, которые она особенно тщательно скрывала от окружающих, могли перерасти в новый брак, если бы возлюбленный Марии Николаевны не поставил перед ней условия об уходе из театра. Мучительный для каждой актрисы выбор между любовью к мужчине и любовью к театру она решила в пользу последнего. Но эта душевная драма навсегда лишила ее внутреннего равновесия. Все чаще она стала испытывать депрессию и усталость. Этому способствовали и сложности с амплуа, возникшие после пятидесятилетия актрисы. Ведь ее героинями, как правило, были женщины молодые, возвышенные и романтичные. Переходить от них к новому репертуару было чрезвычайно трудно. Мария Николаевна признавалась: «…Я чувствую, что уже не в состоянии играть ни Медею, ни Клеопатру, силы мне изменяют. Да и понятно. 37 лет я отдала сцене – и утомилась. Теперь мне нужен год отдыха, чтобы отойти от театра, успокоиться и примириться с мыслью, что я уже более не «героиня». Сразу, на глазах у публики, мне тяжел этот переход: нельзя сегодня быть царицей, а завтра какой-нибудь почтенной старушкой…»
И на время Ермолова покинула сцену. Однако через несколько лет она вернулась, чтобы создать еще несколько блестящих образов. Спектакли по пьесам Островского с ее участием прошли с большим успехом, но это уже была другая Ермолова. Ее время уходило, и актриса чувствовала, что сцена выпила всю ее энергию до дна.
1917 г. принес Марии Николаевне новые переживания. В ее особняк подселили жильцов из рабочего класса. И хотя через некоторое время большевики оставили семью и дом актрисы в покое, чувство безысходности и тоски уже никогда не покидало Ермолову. После известия о смерти мужа, который скончался в 1921 г. в Константинополе, Мария Николаевна приняла решение окончательно покинуть сцену. В декабре она в последний раз выступила перед зрителями в спектакле «Хлопоты».
По свидетельствам современников, последние несколько лет жизни великая Ермолова, сбросив тяжкое бремя «национального
Сердце великой актрисы, оставившей яркий след в истории мировой культуры, перестало биться 12 марта 1928 г.
ДУЗЕ ЭЛЕОНОРА
Итальянская драматическая актриса.
«Давно Париж не переживал такого вечера, как вчерашний. Дузе играла здесь в первый раз перед французской публикой в коронной роли Сары Бернар, в театре Сары Бернар, в присутствии Сары Бернар. Вся пресса, все критики, авторы, артисты были налицо. Пришли сравнивать двух величайших артисток нашего времени. Но когда Дузе появилась на сцене, когда увидели эту необыкновенную и невиданную еще здесь по простоте и жизненной правде игру, все забыли о сравнении… французы увидели и честно признали, что Дузе велика. Я видел, как искренне плакали мужчины, я слышал вырвавшийся у самой Сары Бернар среди религиозной тишины крик: “Браво, браво!..”» – этот отзыв о «Даме с камелиями» с Дузе в главной роли появился на следующий день после спектакля в одном из петербургских журналов. Газеты конца XIX в. пестрели восхищенными заметками об этой великой итальянской актрисе. Она сыграла множество ролей, но ни один из созданных ею образов не был похож на другой – в каждой героине она находила свою изюминку, свою красоту и правду. Именно поэтому игра Дузе завораживала и покоряла зрителей…
Элеонора Дузе родилась 3 октября 1858 г. в небольшом городке Виджевано в семье странствующих артистов. С самого раннего детства она была окружена атмосферой театра: костюмы, декорации, многочисленные переезды с места на место. Но труппа актеров, которую возглавлял отец Дузе, была очень бедна – кочующие артисты не пользовались особой популярностью в народе. Поэтому одним из ярких впечатлений о детстве для Элеоноры стали еще и холодные темные комнаты гостиниц. Материальная неустроенность семьи помешала девочке получить школьное образование. Правда, несколько раз родители устраивали ее в школу, но там Элеоноре пришлось пережить много горьких минут. «Дочь комедианта!» – дразнили ее товарищи и не хотели с ней дружить. Детские обиды, нужда и смерть матери, когда девочке исполнилось 14 лет, наложили свой отпечаток на характер Дузе. Она росла очень тихой, замкнутой, погруженной в свои мысли.
Творческая жизнь актрисы началась, когда ей было 4 года. Ее «дебют» состоялся в инсценировке романа В. Гюго «Отверженные». Тогда Элеонора играла маленькую Козетту. В 12 лет ей поручали уже более серьезные роли – Франчески в пьесе Сильвио Пеплико «Франческа да Римини» и Пии де Фоломец в одноименной драме Карло Маренко.
К роли Джульетты в спектакле «Ромео и Джульетта» Элеонора ответственно готовилась. Ей хотелось найти конкретное воплощение смешанных чувств, которые появились у нее после прочтения трагедии Шекспира. «Что такое любовь? Страсть? И может ли чистая светлая любовь победить силы тьмы?» – эти вопросы глубоко волновали четырнадцатилетнюю актрису. Она долго в задумчивости бродила по городу и на последние деньги купила букет белых роз. Эти цветы, своеобразно обыгранные Дузе, помогли ей создать великолепный образ чистой девушки с ее прекрасной любовью.
В 1874 г. Элеонора поступила в труппу Луиджи Педзаны на роли второй актрисы. Руководитель труппы требовал от актеров полного подчинения его творческим принципам. Но Дузе не могла покориться чужому видению спектаклей. Хотя ее блестящие актерские способности еще не раскрылись и она не умела отстаивать свою точку зрения, Элеонора уже многое чувствовала: интуиция и талант подсказывали ей, как именно надо играть. Педзана считал Дузе посредственностью и нередко говорил о том, что девушке не суждено стать настоящей актрисой. Постоянные стычки вынудили Элеонору покинуть труппу. В течение короткого промежутка времени она сменила несколько трупп, но ни в одной из них не прижилась: одни актеры не понимали ее, других раздражала ее независимость. Так прошло четыре года. Первым успехом Дузе стала роль Майи в пьесе Э. Оэнье «Фуршамбо». В 1878 г. она создала ряд блестящих образов Офелии, Дездемоны, Электры. Искренняя, правдивая игра девушки, а также ее глубокое знание человеческой психологии привлекли внимание общественности. Вскоре Дузе стала одной из популярных актрис Неаполя.