1000 Первая дочь
Шрифт:
— Следующее! — наконец сумел произнесли Алексис.
— Одного такого достаточно, — засопротивлялась я. Даже не представляла, сколько может стоить подобное платье. Одна атласная вышивка чего стоила. Не говоря уже о мелких драгоценных камнях, украшавших подол и область груди.
— Ты сама напросилась! — Алексис сделал вид, будто рассердился.
Он взял целый ворох платьев и потащил меня за ширму. Не слушая моих протестов, стащил первое платье и примерил следующее. То самое — малиновое, которое заворожило меня и напугало
— Куда я буду ходить в этом? — все еще не понимала я.
— После разберемся, — пообещал Алексис.
Похоже, ему процесс доставлял удовольствия больше, чем мне. Он так разошелся, что приобрел с десяток платьев, белье тонкое, словно сотканное из паутины, чулки, сорочки, накидки. Несколько пар туфель — в том числе те, что вызвали у меня восторг и одновременно недоумение. Если к каблукам я уже привыкла, то вот сандалии на пробковой платформе видела впервые.
— Мы все это берем! — объявил Алексис модистке, вызвав у нее приступ икоты своей щедростью.
Когда место модистки в комнате занял ювелир, я уже не сопротивлялась. Трое подмастерьев один за другим открывали коробочки различной формы и размеров, демонстрируя украшения. Были там и драгоценные колье, и диадемы, и серьги с огромными камнями, сверкавшими на солнце. Алексис взял серебряные и золотые браслеты, диадему и ожерелье, но все остальное забраковал, сказав, что все это ненадлежащего качества.
Похоже, он неплохо разбирался в женских украшениях. Если ювелира и задели его слова, то он не подал виду. Тем более что Алексис платил не векселями, а золотом. Сколько именно отдал за наряды и украшения, я не увидела. Алексис приказал своему помощнику Хэймону рассчитаться с продавцами. Сам же взял смущенную и молчаливую меня под руку и повел в общий зал, где уже были накрыты столы к обеду.
Только почувствовав умопомрачительный запах дичи и овощей, я вспомнила, что не ела с прошлого вечера. И была настолько удивлена непривычным изобилием на столах, что на время забыла о том, что на мне все еще малиновое платье и украшения, равные по цене нескольким гостиницам наподобие той, где мы находились.
— Теперь я понимаю, отчего наш доблестный полководец изменил своим принципам… — задумчиво заметил загорелый воин, приглаживая коротко стриженую черную бородку. — Такой бриллиант достоин лучшей оправы.
Кажется, это тот самый Магур, чьего прибытия ждал Алексис. Его слова заставили меня вновь зардеться. Но в этот же миг я услышала раздражённое сопение за спиной. Словно огромная змея заползла в обеденный зал и притаилась за моим креслом. Я обернулась и наткнулась на полный ненависти взгляд Магры. Она сама прислуживала за столом, чего прежде никогда не водилось.
— Тебе что, нечем заняться? — спросил ее Алексис, наверняка заметив, как недобро она косится в мою сторону. — У Майлин нет кубка, подай немедленно!
Магра уплелась на кухню, но я все еще чувствовала на себе ее ненавидящий взгляд. Он чуть не выжег дыру в моей спине, заставляя забыть о голоде и мечтать только об одном: поскорее оказаться подальше от гостиницы и от Магры. Никогда я не думала, что захочу сбежать из места, которое так долго считала домом. Но сейчас я бы отдала полжизни за возможность управлять временем. Вот бы перевести часы на полдня вперед и поскорее убраться из места, где меня откровенно ненавидели.
— Не обращай на нее внимания, — посоветовал Алексис, накладывая для меня на тарелку самые лакомые кусочки дичи. — Пусть бесится, она ведь еще не знает, какой сюрприз я приготовил ей напоследок.
Майлин
Опять сюрприз? Я едва не подпрыгнула на месте. Но вовсе не из-за любопытства, скорее от страха. Еще от прошлых сюрпризов не отошла. Не привыкла выглядеть так, что все мужчины, а их за столом было предостаточно, поворачивают головы в мою сторону каждый раз, когда Алексис отворачивается.
— Когда отправление в столицу? — я решила сменить тему разговора.
— Сразу после обеда, — охотно отозвался Алексис, и воины поддержали его громкими возгласами. — Засиделись мы в этой дыре.
Я так уж точно. Нет, меня не прельщала, а скорее пугала столица, которую раньше приходилось видеть лишь на картинках. Но лучше неизвестное место, чем то, которое знаешь, как свои пять пальцев. То, в котором тебя проклинают.
— Вы можете держаться в седле? — спросил Магур, приглаживая темную бороду.
Я не сразу поняла, что обращаются ко мне. Все же «вы» и рабыня далеки друг от друга, как две луны на ночном небосводе.
— Не слишком хорошо, но я справлюсь, — призналась, мысленно скрестив пальцы наудачу.
Пока Лагра была жива, она держала для меня послушную лошадку Снежинку. На ней я иногда выезжала в город или просто покататься, когда выдавалось свободное время. Первое, что сделала Магра после смерти сестры, так это лишила меня всех привилегий. В том числе катания верхом. Снежинку продали за бесценок. Не так давно, в приступе бешенства из-за того, что Наяне никак не удавалось отбелить кожу так, чтобы она выглядела как моя, та, кого прежде считали моей кузиной, призналась, что ее мать отдала лошадь на скотобойню. Конскую колбасу подали на стол нашим гостям неделю спустя.
Словно почувствовав это, я не ела то, что подавали в тот день. Хотя Магра всячески пыталась меня попотчевать, а подобные приступы щедрости случались у нее редко. Вернее, никогда до этого момента. Но у меня в тот день крутило живот из-за женских недомоганий, так что ужасной трапезы мне удалось избежать. А вот слез и бессильной ярости — нет. Ее я испытывала даже сейчас, хотя с того момента прошло много дней.
— Что-то не так? — Алексис заметил, как я переменилась в лице. — Ты бледная, будто собираешься упасть в обморок.