1000 Первая дочь
Шрифт:
Я представить не мог, что мы можем расстаться. Она стала необходима мне как воздух. А ведь сегодня я едва не потерял ее. Северус, мой брат и король, возжелал ее. И это неудивительно: даже в закрытом платье она выглядела самим совершенством.
— Позволь, я сниму с тебя это… — жарко прошептала она и помогла мне избавиться от брюк.
Я стоял перед ней обнаженный, с гордо выдающимся вперед членом. И ждал ее ласки, как бездомный пес, подобранный доброй хозяйкой. От одной мысли о том, что Майлин совершенно осмелеет, я едва не терял рассудок.
— Что
Майлин склонила голову, и ее шелковистые волосы коснулись моего напряженного члена. Полагаю, она сделала это специально, проверяя мою реакцию. Ее задумчивый взгляд и таинственная полуулыбка заставляли меня нервничать. Нет, я никогда не сомневался в собственной мужественности. Но для Майлин хотел быть вдвое сильнее, втрое горячее и отважнее. Стать самым желанным для нее мужчиной, надежным защитником — вот моя главная задача.
Но пока я мог доказать ей свою преданность только одним способом.
Боги, какого усилия мне стоило стоять спокойно и не коснуться ее. Меж тем тело мое ломило от желания. Было бы так просто подхватить ее, бросить на кровать и накрыть собой. Войти в ее нежное шелковистое лоно и снять невероятное возбуждение, двигаясь резко, толчками.
Но я остался стоять на месте, позволяя Майлин и дальше исследовать меня.
— Мне очень нравится, — прошептала она.
Темная мягкая прядь ее волос прошлась по всей длине моего члена — так щекотно и в то же время возбуждающе. И снова этот загадочный взгляд. Малин ждала, что я попрошу ее о продолжении? Да я готов был молить ее о том, чтобы она продолжила эту сладкую пытку.
Она склонила голову, и ее роскошные волосы скрыли действо от моих глаз. Я запустил в них руки и раздвинул эту темную массу, чтобы она не загораживала мне обзор. Я должен был это видеть.
Кончик розового язычка Майлин неуверенно коснулся головки, и я с шумом втянул в себя воздух. Движения ее были осторожными, но такими манящими. Один выпад бедрами, и я мог бы полностью погрузиться в ее нежный ротик. Но это могло напугать Майлин и заставить отстраниться. Оттого я терпел, сдерживая рвущиеся из груди стоны. Боль и наслаждение смешались воедино, заставляя забыть о реальности.
Она сделала языком круговое движение, и подалась вперед. Я вошел не слишком глубоко, но даже этого хватило, чтобы почувствовать себя на седьмом небе от счастья. Еще мгновение, и я кончил бы, совершенно потеряв рассудок от ее ласк.
Но вот Майлин подняла голову. Освобождая меня от сладкого плена, и, блаженно прикрыв глаза, призналась:
— На вкус ты солоноватый, как море. И такой твёрдый и горячий, словно камень, прогретый солнечным светом.
Терпеть дальше я не мог. Настал мой черед распалить Майлин так, чтобы она молила о продолжении.
— Иди ко мне, — позвал я ее.
Она поднялась и покорно приникла к моей груди. Теперь мой член упирался в ее мягкий плоский живот, и это было невыносимо. Я поднял ее на руки и, уложив на кровать, приник к ее губам в жарком поцелуе. Сначала он был легким, манящим. Я дразнил ее легкими прикосновениями языка, совсем как она недавно. Но каждый раз, когда она хотела продолжить, отстранялся.
Стон разочарования и одновременно желания вырвался у Майлин. Она прикусила мою нижнюю губу, будто в отместку за то, что я решил раздразнить ее.
— Ах ты, маленькая хищница! — восхитился я.
Настала пора избавить ее от лишней одежды. Майлин приподняла бедра, помогая избавить ее от сорочки. Глаза ее полыхали страстью. Она прогнулась в спине, словно подставляя свою пышную грудь для поцелуев. Вершинки ее стали твердыми, манящими, точно вишенки на сливочном торте. Я не мог не попробовать их на вкус.
Майлин приподнялась и потерлась об меня всем телом, моля о продолжении. Забросила одну ногу мне на бедро, и мой волосатый живот встретился с ее гладким. Член уперся во влажный вход. Сил на сопротивление не осталось.
Очень медленно, словно все еще имею дело с девственницей, я вошел в нее. Погрузился до конца и снова вышел. Майлин закинула вторую ногу мне на бедро, обхватила руками плечи и подалась вперед, прижимая к себе как можно крепче. Она будто требовала, чтобы я потерял над собой всякий контроль, взял ее неистово и страстно. Ее глаза были широко раскрыты, Майлин наблюдала за мной, словно боясь пропустить нечто важное. Острые ноготки царапали кожу на моих плечах, но я совершенно не чувствовала боли. Я хотел заполнить ее всю, довести до самых вершин экстаза.
Время будто замерло для нас обоих. Осталась только эта кровать и два тела, жаждущие слиться воедино.
Майлин прикусила нижнюю губу и, откинув голову, закрыла глаза. Она была близка к пику наслаждения и звала меня за собой. Я вонзался в ее нежный вход, чувствуя, как с каждым толчком она становится все более горячей и влажной. Дрожь волной пронеслась по ее телу, внутренние мышцы Майлин туго обхватили меня. Ее почти победный крик — и я отпустил себя. Разрядка настигла нас почти одновременно.
Но мы еще долго лежали, не в силах разомкнуть объятия. И лишь ближе к рассвету я вспомнил о противозачаточной процедуре. Провел рукой по животу Майлин и нахмурился. Я не помнил, делал ли это вчера.
А ведь прежде никогда не забывал о подобных вещах.
Глава 25
Майлин
На следующий же день мы отправились в Лимб, страну моей матери. Отправились тайно, почти как воры, пробравшиеся в чужой дом. Старейшины переоделись в бродячих актеров, поснимав богатые одежды и перстни с пальцев. Мы с Алексисом представлялись семейной парой циркачей, выступающих за звонкие монеты перед публикой. Я с радостью согласилась участвовать в этом спектакле. Ведь даже разыгрывать чувства мне не пришлось: Алексис всецело завладел моим телом и разумом. Об одном лишь я сожалела, что все это фарс. И вскоре мне придется вернуться в Озис и стать рабыней.