1001 ночь с деканом

Рокс Лили

Федор был уверен в том, что, переспав с девушкой один раз, он мигом избавится от наваждения и станет прежним. Но сны не давали покоя: ему постоянно снилось одно и то же.

Запрыгивавшая на подоконник Марина, раздвигающая ноги и протягивающая руки к Федору. И он, идущий к ней и вожделеющий, готовый ворваться в нее своим твердеющим членом и… все напрасно. Он просыпался в холодном поту и тяжело дышал, хватаясь за стоящий член, а потом исступленно мастурбировал, чтобы кончить и с чувством глубочайшей досады лежать на постели до утра, вспоминая все подробности своих сновидений.

Выходные

прошли под лозунгом «сны-кошмары», и в понедельник Федор уверенно направился на факультет химии, чтобы назначить свидание Марине, то есть действовал по своему старому и давно проверенному плану.

Он застал девушку, стоящей на стуле и поливающей цветы, стоявшие на высоких шкафах. Сначала Марина даже не заметила вошедшего Федора, продолжая балансировать на стуле, но услышав его легкое покашливание, едва удержалась на стуле и чуть не улетела вниз, и как раз вовремя внизу оказался Федор, подхвативший ее легкое тельце, упавшее с высоты студенческого стула.

От нее резко пахнуло потом, и Федор поморщился, а резко повернув лицо, уткнулся носом непосредственно в источник неприятного запаха и быстро поставил Марину на ноги. Желание приглашать ее на свидание у него пропало, а носу все еще стоял омерзительный запах пота, щекотавший ноздри.

– Зачем вы пришли? – спросила Марина, глядя на Федора своими бесцветными глазами и не выпуская из рук лейку.

Федор молчал и злился. Как теперь повести себя? Пригласить ее на свидание? Но, с какого перепугу? Трахнуть ее прямо здесь, за шкафом и успокоиться? Но эта клуша может устроить истерику, испугавшись мужского напора. Впервые Федор стоял, переминаясь с ноги на ногу и не знал, что ответить девушке.

– Может, вам нужен завкафедрой? – предположила Марина, видя, что Федор не мог выдавить из себя ни слова.

– Нет, – Федор хмурился и порывался развернуться и уйти, и только мысль о возвращении к кошмарным снам заставляла его стоять на месте и смотреть в пол.

– Тогда чего же вы хотите? – снова спросила Марина, и ее голос звучал более требовательно.

– Я хочу, чтобы вы помогли мне с одним делом, – наконец смог выговорить длинную и весьма запутанную для него фразу Федор, по ходу составляя слова в правильном порядке и боясь выглядеть полным идиотом.

– Я с удовольствием попробую вам помочь, – мягко сказала Марина, – Но для этого мне надо знать, в чем я могу вам помочь?

– Черт, – пробормотал Федор, потирая нос, – Я хочу с вами переспать. В общем-то, все.

Молчание, воцарившееся в аудитории, заставило Федора поднять глаза и посмотреть в лицо Марины. Она была напряжена, но об этом говорили только плотно сжатые губы, а глаза оставались такими же безучастными.

– Вы планируете переспать со мной и пополнить свою коллекцию лаборанток, которые побывали в вашей постели? – ее вопрос звучал чертовски риторически.

– Нет, я просто хочу с вами переспать, потому что вы мне даете мне покоя, – выпалил Федор и снова опустил глаза в пол.

– Я? – Марина даже задохнулась от возмущения. – То есть, вы приходите сюда, просите меня переспать с вами, а покоя не даю вам я? Вот это наглость!

– Черт, я не это хотел сказать, – Федор замешкался, понимая, что говорит всякую ересь, выглядя полным придурком. К слову сказать, он и чувствовал себя весьма по-идиотски, произнося те слова, которые не держались в нем.

– Тогда скажите нормально! – воскликнула Марина и отошла от Федора на безопасное расстояние. – Потому что сейчас это выглядит как домогательство!

Федору стало почти смешно: он, красивый и уверенный в себе мужчина, стоит и вымаливает секс у страшилища с вонючими подмышками, трусы которой он увидел и сделал вывод, что возжелал ее. Да это же полный бред.

– Да, вы правы, это выглядит глупо, – сказал Федор и теперь уже более уверенно посмотрел в лицо девушки, – Я поспорил с другом, что подойду к вам и скажу это. На самом деле, я вас не хочу и не понимаю, как можно вас хотеть. Вы выглядите ужасно, одеваетесь безвкусно, а еще не моетесь, судя по запаху пота, которым разит от вас за километр.

Сказав это и едва заметив, как затряслась нижняя губа девушки, Федор уверенно развернулся и вышел из аудитории, лишь на минуту ощутив прилив бодрости.

Пройдя около тридцати метров от кабинета, в котором осталась обиженная им Марина, на Федора снова нахлынула волна досады и недовольства собой. Да что же это такое! Он остановился, в порыве собираясь развернуться и извиниться перед Мариной, но потом передумал и широкими шагами пошел в сторону своего факультета.

Вернувшись вечером домой и заехав по пути в магазин, где он купил бутылку виски, Федор быстро приготовил ужин и сделал глоток обжигающего напитка, закусив соленым огурцом. Через несколько минут ему стало легче, и он, пошатываясь, прошел к кровати и рухнул на нее, громко захрапев.

Следующая неделя превратилась в водоворот совещаний, собраний и селекторов. Ректор рвал и метал, упрекая весь педагогический состав в неготовности к новому учебному году, и Федор думал о том, что, из-за того, что нифига не слушал на совещаниях, теперь он не в курсе промахов, допущенных им самим при подготовке к началу учебы. Он старательно записывал все в свой блокнот, чтобы потом перечитать и вникнуть в суть написанного.

В этот день он задержался на работе до темна, формируя графики сдачи экзаменов и учебные программы для своих преподавателей. На него словно снизошла рабочая муза, заставившая его, наконец, взяться за работу, засучив рукава.

Он как раз сводил графики преподавателей, когда услышал, как в кабинет кто-то вошел. Обернувшись, он чуть не лишился дара речи: это была Марина. Она стояла в дверях, облокотившись о косяк и смотрела на Федора, не мигая. Сначала Федору показалось, что это сон, где он снова будет пытаться переспать с этой недоступной дамочкой, но не сможет. Но, слегка ущипнув себя за руку, он убедился в том, что он не бредит и не спит: это была Марина собственной персоной.

На ней была та же серая клетчатая юбка и светло-голубая блузка в клетку, придававшая ей вид женщины лет сорока-пяти, которая безумно устала от жизни и хочет, чтобы все оставили ее в покое.