12 проявлений учителя
Шрифт:
Но в ту минуту, когда я начал расслабляться, назаретянин открыл залитые кровью глаза и обвел нас всех блуждающим взглядом. Усилием воли он открыл рот. Я подумал, что сейчас, испытывая нестерпимую боль, он проклянет всех тех, кто такой неблагодарностью ответил на его исцеления и чудеса.
Однако слова, которые слетели с его губ, заставили меня содрогнуться.
– О Отец! – взмолился он. – Прости их! Они не ведают, что творят [48] …
Все были ошеломлены. Никто не ожидал, что агонизирующий преступник, которому надлежало сутками истекать кровью, испытывая нечеловеческие мучения, станет молиться за наше благополучие. Мое сердце в страхе сжалось. А Рами истерично захохотала. Ее смех перешел в крик,
48
Библия (Лк.23:34).
Внезапно небо потемнело, хотя была самая середина дня. Жуткая темнота, опустившаяся на землю, вселила в наши сердца ужас. Многие попытались двинуться назад в сторону города. Я думал, что благодаря этому знамению, первосвященник Каифа отдаст приказ отменить казнь. Но никакой реакции не последовало. Солдат было не так легко запугать, а священники слишком ненавидели назаретянина, чтобы изменить свое решение.
Рами дрожала всем телом, не в силах смотреть на страдания назаретянина. Я попытался выбраться из толпы и вернуться домой, но это было уже невозможно. В удушливом ожидании пролетело несколько часов, во время которых я иногда поднимал глаза на корчащуюся фигуру распятого человека, а потом испуганно отводил глаза. Я слышал, как он успел обменяться словами со своими последователями, поручая кому–то из них свою мать. А также сказал что-то преступникам, распятым на соседних крестах. Его мучения на кресте усугублялись с каждым часом. Наконец в горьком отчаянии он издал крик:
– Боже мой, Боже мой, для чего Ты меня оставил? [49]
Этот крик был единственным человеческим проявлением во всем его странном поведении. Услышав его, священнослужители, стоявшие рядом, радостно закивали. До этой минуты их смущало терпеливое поведение преступника. Но этот крик показал им, что их цель достигнута: он на самом деле нес расплату за свой бунт.
Через некоторое время назаретянин попросил пить. Вместе с льющейся кровью его организм терял жидкость, и, должно быть, он ощущал нестерпимую жажду. Один из солдат коснулся влажной губкой его рта.
49
Библия (Мф. 27:46).
После этого назаретянин воскликнул:
– Свершилось… Отец мой, в руки Твои предаю Дух мой [50] .
Его тело неподвижно повисло на кресте. В эту минуту почва покачнулась у нас под ногами, и я понял, что началось землетрясение. Толпа испугано хлынула назад. Кто падал на землю, тот уже не поднимался, поскольку бегущие сметали всех, не способных устоять на ногах. Я крепко схватил руку своей жены и, расталкивая людей локтями, потащил ее вперед. В этот страшный час, когда земля с грохотом тряслась под нашими ногами, я как никогда молился Богу о спасении.
50
Библия (Лк. 23,46).
К счастью, через некоторое время землетрясение прекратилось, и мы благополучно добрались до дома.
Первым делом я приказал выпустить из погреба Алтера. Я не мог смотреть в его сторону, а он отчаянно
– Как наш рабби? Где он? – спрашивал он меня. – Что с ним?
– Он умер, – со слезами ответила Рами за меня.
– Как умер? – не поверил своим ушам он. – Не может быть! Как умер?
– Солдаты казнили его на Лобной горе, – ответила Рами. – Но он умер как святой. Он молился Господу о нашем прощении.
Мой сын обхватил голову руками и заплакал во весь голос. Он долго не мог остановиться, но наконец с трудом произнес:
– Даже в смерти он учил нас не словом, а делом. Как заповедовал нам «любите врагов ваших», так и сам сделал. О отец, как же я несчастен, что не мог быть с ним рядом! Позволь же мне теперь пойти попрощаться с ним.
Он выскочил из дома, и мы не стали останавливать его. В моем сердце происходил переворот. Всю свою жизнь я считал себя добрым и мягкосердечным человеком. Я считал, что в полной мере развил в себе милосердие и терпение. Но сегодняшний день показал мне, как ограничена моя добродетель и как по-настоящему безгранично сердце истинного представителя Господа. Он научил меня тому, что истинный слуга Бога не ожидает благодарности и отвечает любовью даже тому, кто причиняет ему великие страдания.
Бездонная глубина этой любви, исходящей из сердца Бога и отраженной Его посланником, в миг уничтожила все мои самодовольные представления о себе. Я понял, как нелепо мне было воображать себя учителем и пытаться учить людей религии.
Растерянно я взирал в небеса и вопрошал невидимого покровителя народа Израиля. Неужели мы совершили роковую ошибку, подняв руку на самого Машиаха? Но ведь я был искренне уверен, что защищаю священный Завет моих предков с Господом… Всю свою жизнь я старательно избегал греха, неужели теперь по ошибке я совершил его? Какое будущее ждет меня?
Глава 5. ВЕРООТСТУПНИЦА. ПРИМЕР ПОСЛЕДНЕГО ПРОРОКА
Мекка.
622 год.
Семейный конфликт.
Испепеляющие лучи летнего солнца сжигали все вокруг. В это время мало кто решался появляться на песчанах – лишенных растительности улицах Священной Мекки. Из-за стен нас обжигало знойное дыхание пустыни, окружавшей город. Если бы не нужда, я бы ни за что не рискнула выйти в это время из дома, когда растрескавшаяся земля напоминала раскаленную сковородку, а мокрая одежда высыхала в тени за несколько минут. Но только это время, когда улицы становились безлюдны, было почти безопасным для передвижения тех, кто принял новую веру и навлек на себя гнев всего города.
Я, осторожно озираясь, возвращалась домой, неся с рынка корзину фиников. Мне нужно было чем-то накормить своего двухлетнего ребенка, и потому я, не колеблясь, шла в наш восточный квартал несмотря на опасность таких прогулок.
По дороге меня одолевали мрачные мысли. Мой отец, принадлежавший к курейшитской знати, сам выдал меня за мекканца из рода Хашим. А когда, как и многие хашимиты, мой муж принял новую веру, отвергнув многобожие, отец разгневался на него и потребовал моего развода. Он разгневался и на меня, узнав, что я последовала за мужем и поверила новому Наби [51] – хашимиту Мухаммеду.
51
Наби – пророк.
– Как ты могла предать веру своих предков и поверить одержимому человеку?! – кричал он на меня, в ярости размахивая руками. – Всякий, кто родился в Священной Мекке, должен строго следовать обычаям рода и поклоняться нашим богам! Мухаммеда одолели джинны. Они заставили его оскорблять наших богов. Но как ты могла совершить это ужасное предательство? Неужели ты не боишься кары великих Хубала и Манат? Как я теперь буду смотреть в глаза почтенным членам нашего благородного рода, когда моя дочь приняла религию безродных бедняков?!