1356 (др.перевод)
Шрифт:
И теперь Дуглас опять будет разглагольствовать об этом, и король Иоанн вздохнул. Дуглас его пугал, и хотя тот всегда был почтителен, король подозревал, что шотландец его презирает. Но у Дугласа нет такой ответственности.
Он был просто уверенным в себе животным, бойцом, человеком, рожденным для крови и стали битв, а королю Иоанну нужно было заботиться о целой стране, и он не мог проиграть битву с англичанами.
Ему стоило больших усилий собрать армию, казна была пуста, а если король потерпит поражение,
Английские армии прокатывались по стране, сжигая, грабя, разрушая, убивая. А эта армия, армия принца, была в ловушке. Или почти в ловушке.
И был шанс ее уничтожить, разбить вражескую гордыню, подарить Франции великую победу, и король Иоанн позволил себе представить, как он въезжает в Париж с принцем Уэльским в качестве пленника.
Он воображал крики радости, цветы, которые бросают перед его конем, фонтаны с вином и благодарственный молебен в Нотр-Дам. Это была заманчивая мечта, чудесная мечта, но ее братом был ночной кошмар о возможном поражении.
– Ваше величество, - под грушами появился Дуглас с фонарем. Он опустился на одно колено и склонил голову.
– Вы долго бодрствуете, сир.
– Как и ты, милорд, - произнес король, - и пожалуйста, милорд, встань.
Король Иоанн носил голубую бархатную мантию с золотой каймой, вышитую золотыми лилиями и с пышным воротником из серебристого меха.
Он предпочел бы что-нибудь более воинственное, поскольку Дуглас производил сильное впечатление в своей кольчуге и коже, весь в шрамах от прежних битв.
На нем был короткий жиппон с выцветшим красным сердцем, семейной эмблемой, и широкая перевязь, с которой свисал чудовищно тяжелый клинок. В руках он держал стрелу.
– Вина, милорд, - предложил король.
– Я предпочитаю эль, ваше величество.
– Люк! У нас есть эль?
– Да, ваше величество, - отозвался из дома Люк.
– Принеси эля лорду Дугласу, - велел король, а потом сделал над собой усилие, чтобы улыбнуться шотландцу.
– Подозреваю, милорд, что вы пришли, чтобы вдохновить меня атаковать?
– Я верю, что вы это сделаете, милорд, - сказал Дуглас.
– Если ублюдки стоят на том холме, у нас есть редкий шанс их сокрушить.
– Хотя кажется, - мягко отозвался король, - что ублюдки на вершине холма, а мы нет. Видимо, это не слишком удачно?
– Северный и восточный склон можно легко преодолеть, - пренебрежительно указал Дуглас, - пологие, спокойные и легкие склоны, сир. В Шотландии мы даже и холмом то такое не назовем. Просто прогулка. Хромая корова могла бы забраться наверх, не сбив дыхание.
– Это ободряет, - сказал король. Он замолчал, когда слуга принес большой кожаный кувшин с элем, который шотландец залпом опустошил.
Звук, который он при этом издал, был ужасен, как и вид эля, стекающего
– Ты испытывал сильную жажду, милорд, - сказал он.
– Как и англичане, сир, - ответил Дуглас и наугад бросил кувшин обратно Люку.
Король беззвучно вздохнул. У этого человека и правда нет никаких манер?
– Я разговаривал с фермером, - продолжал Дуглас, - и он сказал, что на холме нет чертовой воды.
– Но его огибает река, я полагаю?
– И как им принести наверх достаточно воды для тысяч людей и их лошадей? Они приносят понемногу, сир, но этого недостаточно.
– Тогда, возможно, нам следует дать им умереть от жажды?
– предложил король.
– Раньше они прорвутся на юг, сир.
– Значит, ты хочешь атаковать, - устало произнес Иоанн.
– Я хочу, чтобы вы взглянули на это, сир, - сказал Дуглас, протянув королю стрелу.
– Английская стрела, - сказал Иоанн.
– Один мой человек в последние недели помогал кардиналу Бессьеру. Не уверен, что он человек, сир, скорее, животное, и он дерется как бешеный дьявол.
Боже милостивый, он даже меня пугает, так что лишь Богу известно, что он делает с врагами. Сегодня вечером, сир, английский лучник выпустил эту стрелу в мое животное. Она ударила его прямо по кирасе.
Ублюдок выстрелил не более чем с тридцати или сорока шагов, а это создание все еще живо. Он не просто жив, сейчас это животное делает ребенка какой-то девице в деревне.
Если человека подстрелили английской стрелой с сорока шагов, а он выжил и через пару часов уже кувыркается с девицей, то это послание всем нам.
Король потрогал наконечник стрелы пальцем. Когда-то его длина составляла четыре дюйма, он была гладким и острым, а теперь согнутым и сплющенным. Значит, стрела не пробила кирасу.
– У нас есть поговорка, милорд, - сказал король, - что одна ласточка весны не делает.
– У нас есть такая же, сир. Но взгляните на это!
Категоричный тон шотландца раздражал короля, известного своей вспыльчивостью, но ему удалось совладать с гневом. Он провел пальцем по сплющенному наконечнику.
– Так ты пытаешься сказать, что он плох?
– спросил он.
– Всего у одной стрелы? Твоему животному просто повезло.
– Они делают стрелы тысячами, сир, - отозвался Дуглас. Теперь он понизил голос, и его тон был скорее серьезным, чем задиристым.
– Каждое графство в Англии обязано делать много тысяч стрел.
Кто-то нарезает древесину, кто-то выстругивает древки, другие собирают гусиные перья, кто-то варит клей, а кузнецы куют наконечники. Сотни кузнецов в стране тысячами куют наконечники, и всё это - древки, перья и наконечники - собирают вместе и посылают в Лондон.