14 недель
Шрифт:
— Эй, Брок, — позвала Кенз, заставив нас обоих вздрогнуть.
— Да, детка?
— Поставь… эм… журнальный столик, — потребовала она, даже не потрудившись посмотреть через плечо, пока переворачивала блинчики.
Никогда не имея большой компании, я даже не задумывался о том, что у меня нет обеденного стола. Думаю, мне придется добавить это в список того, что мне нужно сделать. Потому что если я был с Кенз, я знал, что Риз всегда рядом. Где была Риз, там были и Пейн, и Элси, и Джина, и, возможно, даже тети, о которых я слышал. Плюс все ее
Когда я поднял бровь, он с улыбкой покачал головой.
— Если бы ты когда-нибудь был у Джины на ужине, ты бы это понял. Кензи становится боссом на кухне. Мне нужно накрыть на стол, — сказал он и удалился, чтобы сделать это.
— Тиг?
Я обернулся, уже улыбаясь, и увидел, что она стоит там со сковородой в одной руке и лопаточкой в другой. У меня в голове возник яркий образ, который она создала накануне вечером: она стоит там в одних красных туфлях на каблуках, и эта картина вызывает во мне прилив желания.
— Вылезай из шкафа и скажи мне, где сироп.
— Он в шкафу, — сказал я, но пошел к ней, чтобы найти его.
— Кленовый сироп — это не мед, он портится. Он должен быть в холодильнике.
— Да, — согласился я, протягивая бутылку вниз. — Но только после того, как его откроют, — добавил я, откручивая крышку и закручивая ее обратно. — Тебе нужно что-нибудь еще от меня? — Ее глаза загорелись, и я почувствовал, как моя улыбка выгнулась вверх. — Я дам тебе это, как только мы останемся наедине.
— Я, ах… — она покачала головой, очищая ее.
— Масло.
Затем она поставила тарелки, моя и Брока стопки блинов хватило, чтобы накормить двоих мужчин, но мы не жаловались. Разговор был легким, в основном благодаря Броку и его способности нести чушь по любому поводу. Именно поэтому, когда у нас была работа, связанная с получением внутренней информации, Сойер подключал к ней Брока. Неважно, какая была ситуация — допрашивать девушек в стрип-клубе, чтобы найти пропавшую танцовщицу у шеста, притворяться Домом в фетиш-клубе, чтобы найти парня, который нападал на женщин, пить виски с русскими торговцами, пытаться найти дочь конкурирующего картеля. Его ставили в ситуацию, и он ловко вписывался в нее и выкручивался.
— Я пойду приму душ, — объявила она после того, как мы все посидели несколько минут, потягивая кофе, сразу после того, как заявила, что повара не убирают, и переложила это на нас.
Как только она ушла, Брок собрал тарелки.
— На загрузку этой твоей массивной посудомоечной машины уходит пять минут. Я уйду отсюда, прежде чем смогу случайно что-то подслушать, — сказал он, указывая подбородком в сторону коридора.
Я подождал, пока не убедился, что он собирается уходить, и прошел в свою спальню и в ванную, где горячий воздух от ее душа распространялся по комнате.
Внезапно я поблагодарил себя за то, что выбрал стеклянную душевую кабину от пола до потолка.
Потому что ничто не скрывало от глаз ее совершенное тело.
Я стянул с себя рубашку, и это движение привлекло ее внимание, потому что она
— Брок ушел?
— Ммм, — согласился я, шагнул внутрь и сразу же потянулся к ней.
Ее соски затвердели от порыва прохладного воздуха, когда она открыла дверь, и ощущение того, как они упираются в мою грудь, вызвало укол желания в мой член.
И поскольку она была такой мягкой и уступчивой, ее руки скользили по шрамам на моей груди, я пошел дальше и спросил.
— О чем ты думала сегодня утром?
— Хм? — спросила она, подняв глаза от того места, где ее взгляд был устремлен на мое плечо, впервые увидев, возможно, выцветшие чернила.
— Прямо перед тем, как я ушел, чтобы впустить Брока, ты смотрела задумчиво. О чем ты думала?
Может быть, я еще не знал ее полностью, но я знал ее достаточно, чтобы понять, что она не стала бы заниматься ерундой, отрицая, что она о чем-то думает. Это было не в ее стиле. Нет, на самом деле, ее стиль был отклоняться, менять тему, быть язвительной, перекладывать все на тебя. Она не была лгуньей. Она была уклонистом.
Поэтому я был потрясен до глубины души, когда она не сделала этого, когда она открыла свой сладкий рот и сказала мне правду.
— Я не из тех девушек, которым хочется, — начала она, и я воздержался от того, чтобы сказать «ни хрена», потому что подумал, что это может испортить момент.
— Я встречаюсь и даже иногда испытываю чувства к парням, но я не думаю, что когда-либо испытывала такие чувства раньше.
Это было туманно, но я все равно понял.
— Ты испытываешь ко мне чувства, да?
— Я знаю, что это, ах, слишком рано. И я знаю, что мы даже не так давно знакомы, не говоря уже о том, чтобы быть вовлеченными, но я всегда была тем, кто знает свои мысли. А мои склонны следовать за моим…, — она запнулась, не желая говорить «сердцем», то ли потому что еще не была готова к таким чувствам, то ли потому что думала, что еще слишком рано признаваться в этом.
— Чувствами, — добавил я за нее.
— Да, — поспешила согласиться она.
— Значит, ты не собираешься разыгрывать карту трусихи и пытаться оттолкнуть меня?
— Я не думаю, что кто-то, кто меня встречал, назвал бы меня трусихой. — Она улыбнулась, гордясь этим фактом, как и должно было быть. — Но нет, я не буду отталкивать тебя. Я знаю, что это что-то новое, и, возможно, ты пока не хочешь этого слышать. И это буквально не может быть хуже по времени…
— Хорошо, — прервал я ее. — Я рад, что ты не отталкиваешь меня. Может быть, это что-то новое, но это не значит, что мы оба не знаем, что это к чему-то приведет. И, как я обнаружил, возможно, слишком часто в жизни, самое важное дерьмо почти всегда приходит в самое неподходящее время.