1647 год. Королева Наташка.
Шрифт:
Моя радиовахта закончилась. Пилот и штурман, на два голоса, по двум каналам разом, обсуждают свои дела. Амфибия по широкому кругу облетает скопление строений, забирая к северу… Что-то случилось? Куда мы опять летим? Самолетик качает крыльями, выписывая виражи над лесом. Пошел над дорогой. А, понятно! Нас решили использовать, как воздушную разведку. Сумерки приближаются. Совсем неплохо, перед ночью, ещё разок осмотреть с высоты окрестности. Другой техники в воздухе у нас нет. Значит, выгодно потратить остаток топлива на разведку местности. Заодно и мне дело нашлось — встать коленями на сиденье и смотреть назад. Не особенно удобно, зато — круговой обзор. Приказано обращать внимание на скопления людей и огни костров. Если власти Бамберга проявили оперативность, их передовые отряды вполне могут оказаться рядом.
Вместо захода на посадку пошли заново набирать высоту. Уши вскоре заложило, за хвостом потянулась
Хорошо, хоть звуков мы не издаем. Паровая турбина, на номинальной скорости 20 000 оборотов в минуту, работает практически бесшумно. Гидропривод, из винтового насоса и роторного гидромотора, понижающий обороты винта впятеро — тем более. Маскировка не маскировка, но лишнего внимания к себе нам лучше пока не привлекать. Интересно. В кинохронике Земли-1 самолеты за многие километры распугивали ревом своих двигателей всё живое. Здесь, авиация — самый тихий вид транспорта. Даже лошади стучат копытами громче, чем работает наш тяговый винт. Надо чиркнуть, для памяти, что если специальный самолет разведчик обтянуть не тканью или там фанерой, а прозрачной пленкой, то он станет почти невидимым. Такие опыты на Земле-1 тоже делались, однако, рев мотора неизменно нарушал маскировку. Мне кажется, для воздушного патрулирования, эта техника может очень пригодится. Наблюдатель должен быть как можно незаметнее. Иначе его присутствие искажает картину. Так, а это что там такое внизу? Эй! Эй! На развилке дорог определенно движется цепочка всадников. Мальчики! Вы там что, уснули?! Да, левее холма. Левее, я сказала! Видели?! Ой, сколько их там… Будем считать? Не будем? Подождем, когда они заночуют? А если — нападут ночью? Молчу, вам виднее…
Почему-то ожидала, что после моего вопля самолет изменит курс, хотя бы сделает вираж, снизится, для детального изучения проблемы… Ноль на массу! Только продолжили высоту набирать… Как бы не к пяти тысячам приближаемся. Единственное, чего я добилась — штурман большой палец показал. Огорчительно…
Зато, вид открылся — никакими словами не передать. Реально «переход количества в качество». Ниже трех тысяч метров — ощущение полета. Выше четырех — самолет кажется висящим в воздухе. Движения не видно… Только из хвостового отсека, позади «собачьего места», периодически доносится звонкое «щелк-клац!»… Тут эти смутно знакомые звуки настолько неуместны, что их природа напрочь из головы вылетела… Хотя… если призадуматься… Точно! Аэрофотосъемка. Тогда нормально. Ничего необычного я не высмотрела. На фото этих всадников обнаружат и даже пересчитают, в гораздо более комфортных условиях. Тогда понятно, почему так нужна высота. Маленький бесшумный самолет с расстояния нескольких километров, если кто его и заметит, покажется птичкой. Кому она интересна? Единственное, что нас может выдать — шлейф инверсионного следа. Кстати, рация уже свободна? Не помешает проверить, видно нас с земли или нет? Черт, длины проводов едва хватило. Гарнитура не рассчитана на пассажира «задницей вперед». Надо бы побыстрее. F4… F4… Прием!
Проболтались в воздухе до вечерней зари. Сели (вернее плюхнулись) в центре мелкой заводи местной речки вонючки (я помню, что её название Кронах, только язык не поворачивается назвать убожество рекой). Подрулили к корявому наплавному мостику из бревнышек. После долгого полета я на нем едва устояла. Зато собака всех чуть с ног не посбивала, так рвалась на твердую землю. Выскочив на траву, зверушка немедленно принялась облаивать и реку, и самолет, и невольных попутчиков. Хозяин утащил её в заросли буквально за шкирку. Всегда бы так. Обратно пускай сам с нею летит… Сразу же поразила окрестная грязь. Настоящая деревенская грязь, с густым духом птичьего помета (разной водоплавающей домашней птицы, наверное, тут полно). Эх, Европа, блин… Со стороны городка, где из-за деревьев видна башня ратуши, ветер доносит и вовсе неопознанные запахи. Аммиаком воняет, прям как на химзаводе. Да-с… я ещё удивлялась, что на процедуру «опрыскивания»
Где-то попадалось, что, едва преодолев порог физического выживания, человек 90 % процентов времени и сил тратит «на понты». Престижное потребление, престижное поведение (вроде бесцельного хождения взад-вперед по людным местам), всякие статусные цацки и выяснение отношений. Вот в чем Фрица не упрекнуть… На ночлег меня устроили в самой настоящей, пускай с легким налетом комфорта, земляной норе. Перекрытая щель, с двухъярусными нарами по сторонам широкого прохода и маленький столик в торце. Пахнет листьями и мышами. Маленькая лампочка коптилка, под потолком, служит скорее для ориентации, чем что-то освещает. Зато, тюфяки набиты мягким свежим сеном, а на лежанке даже можно вытянуться во весь рост. Живем!
За дверью, условно обозначенной брезентом, тянется траншея, глубже человеческого роста, частично перекрытая настилом и замаскированная дерном. Между прочим, эта канава уже имеет собственное название Кайзерштрассе! А окружающая меня обстановка, надо понимать — «персональные дворцовые покои». Не хило начинается королевская жизнь… Верхние нары — не жилые. Там сложено имущество, снаряжение, боящееся сырости и бытовая мелочевка. Одежду пристроила на сучке-вешалке. Перед употреблением (особо предупредили) — встряхивать. Мыши! Запросто могут забраться в карманы и рукава в поисках съестного. Кругом настоящее мышиное царство. Интересно, я боюсь мышей? Раньше думала — да. Теперь — сомневаюсь. В таком количестве они уже воспринимаются, как безобидная деталь пейзажа. Типа — птички поют. Темнота, за пределами светового круга от лампочки, шуршит, пищит, тихонько топочет маленькими лапками. А мне — по барабану. Устала, жуть. Все дела — по боку… Свой последний, на сегодня, подвиг я совершила, когда на единственной (в радиусе тысячи километров!) чистой простыне, натянутой в соседней землянке (для этого постельное бельё с собой везла, да?) указала место, где с воздуха наблюдала конницу. Горе-стратеги. Оборудование для аэрофотосъемки они захватили. Проявитель и фиксаж — запасли. Проектор, для демонстрации полученных слайдов — тоже. А про хороший белый экран, для демонстрации этих самых слайдов — забыли. Что бы они, без меня, тут с ними делали? Искали, в лесу, свежепобеленный забор? Приходится, за свою доброту, теперь, спать не раздеваясь, прямо на голом матрасе… Одной… Фриц остался смотреть «кино» до упора. Бедненький…
Ребята подарили писчие принадлежности, на пробу. Фломастер и «шарик» по коже пишут плохо, а кляксить пером — самой лень. У меня, сегодня, получился 15-ти часовой рабочий день. Без обеда. И берцам чуть не настал каюк — наступила на подкову с торчащим гвоздем. Сначала одной ногой, потом второй. Теперь — оба ботинка протекают. Ну, не умею я ходить, как местные. Постоянно глядеть под ноги, на ровной дороге? И пером — писать не умею. Корябаю грифелем, что запомнила.
Во-первых, вода, пахнущая хлоркой, гораздо полезнее для организма, чем вода, пахнущая говном. Это я утром узнала. Собралась, рано на заре, как на Байкале привыкла, сбегать умыться на речку. Меня отговорили. Дали, на выбор, понюхать два стакана. Из пробуренной водяной скважины и непосредственно, «из-под гусей». Во-вторых, за пределы лагеря одной нельзя. Осадное положение. Герцог Максимилиан Баварский, косвенно, изволил почтить нас своим присутствием. Это его конницу мы видели вчера. Возможно, что в окрестностях Кронаха рыщут и другие отряды. В-третьих, покидать пределы лагеря можно, но, только вдвоем, с пистолетом-пулеметом ППШ, который я терпеть ненавижу, с первых «сборов», в институте. Вот он, сволочь, на одежном сучке висит. Выдали… Коварные! Лучше бы меня, по-честному, к железной гире цепью приковали.
Тоска! Всё расположение провоняло запахом хлорки, деться от неё некуда. Мечтала поучаствовать в выездном рейде — не допустили. Грубо. С одним фотоаппаратом разрешили перемещаться строго в пределах периметра. А таскать одновременно фотоаппарат, с всякими приложениями (штатив, аккумулятор, вспышка) и автомат с запасными дисками — мне в лом. Впрочем, этого никто пока не требует. И так беготни хватает.
Короче! За отсутствием местных асов делопроизводства (архив в ратуше без их помощи не разобрать), я временно тружусь по бухгалтерской части. Фотографирую, составляю описи на имущество, принимаю его на баланс… Вашу мать! Кто сказал, что мародерка — это интересное дело? Самого бы его… ткнуть в это носом… Бу-э-э-э! Одна хлорка, по жаре, спасает. А трупы везут, и везут, и везут… Даже с не вывернутыми карманами. Главное, их никто не просил! Сами… Вот что значит, с первых дней правильно себя поставить. А папа ещё переживал о какой-то легитимности…