1894. Часть 2
Шрифт:
– Юлю мама не отпускала на это свидание, у неё нет секретов от мамы. С Фёклой отпустили.
– У твоей сестры тонкая душевная организация. То, что она нам демонстрирует - это защитный механизм от жестокого мира.
Лиза выпучила от удивления глаза. Николай повернул голову и увидел Фёклу с точно таким же выражением лица.
– Мисс Фёкла Ивановна, вы пригласили меня на свидание, но не уточнили, ни время, ни место, - нашелся Николай.
Ему
– Завтра. Здесь. Утром. В восемь часов.
– Есть, мон женераль, - не выдержал Николай.
Фёкла прищурилась, и Николай почувствовал себя под прицелом снайперской винтовки.
* * *
Николай уехал. Фёкла отправила "детей" по домам, а сама подошла к поручику, в одиночестве курившему очередную папиросу. Они раскланялись.
– Скажите поручик, вам известны анекдоты про некого "поручика Ржевского"?
– в своей бесцеремонной манере, взяла быка за рога Фёкла.
– Никогда не слышал, многоуважаемая Фёкла Ивановна. А должен?
– с опаской ответил поручик.
– Нет, - отрезала Фёкла, собираясь уходить.
– Вам их рассказал некий Ершов, называющий себя инженером?
– с неприязнью произнес поручик.
– Нет. Но я вижу, что он так и не соизволил предъявить вам свой паспорт и диплом инженера?
– ехидно спросила Фёкла, решив немного задержаться, она почувствовала, что поручик знает о Ершове чуть больше.
– На мне голубой мундир?
– возмутился поручик.
– Что вы? Я не способна так оскорбительно думать о вас, поручик, - пошла на попятную Фёкла.
– Американец на самом деле мало похож на инженера, хотя за месяц лично собрал самодвижущуюся повозку - "авто". У него знакомства в самом Петербурге. В пяти верстах от города, на берегу Уссурийского залива, американец построил лагерь и мастерские. Инженер заплатил за строительство сорок тысяч рублей. Пока не построили первый дом, он жил в гостинице, у него дочь шестнадцати лет, что само по себе странно, и двое учителей. Из Америки, пароходом ему привезли множество оборудования. Это в довесок к тем пятистам пудам, которые он привез с собой.
– У господина Ершова пятьсот пудов оборудования, он сам собирает "авто", но вы, поручик, сомневаетесь в его дипломе?
– усмехнулась Фёкла.
– Я сомневаюсь не в дипломе. Уверен, он у Ершова имеется. Господин Ершов мягок и нерешителен, типичный рохля. Вы согласны, милейшая Фёкла Ивановна?
– Для вас, поручик, любой, кто поминутно не крутит усы, и не вспоминает через каждые полслова черта, - рохля! Хотя..., признаюсь, он и на меня произвел именно такое впечатление.
– Ершов каждое утро "делает гимнастику", два часа сложнейших упражнений. Китаец-коридорный, тогда, месяц назад, не знал его привычек, и вошел, чтобы сделать уборку в номере. Китаец думал, что постоялец уехал вместе с дочерью. Ершов выполнял древние, тайные, китайские упражнения. Долговязый американец весь перевит сухими мышцами, а ногой может почесать у себя за ухом. У него на теле шрамы. И наконец, он всегда носит с собой револьвер.
– Это разрешено законом.
– Зачем профессиональному солдату изображать из себя рохлю?
– Вы пугаете меня, поручик. Я расскажу всё отцу, он его арестует.
– Ваш отец знает в десять раз больше меня. Капитан сообщил мне по секрету, что лучший друг Ершова штабс-капитан Гусев. Это был самый отчаянный офицер армии, на его счету целый полк турок. Его из армии выгнали за полное пренебрежение к приказам. Он в мирное время с дюжиной казаков напал на турецкую крепость, перебил роту турок и освободил из плена полсотни дворян и казаков.
– Зачем вы выдаете мне военные секреты, поручик?
– Я беспокоюсь за вас, милейшая Фёкла Ивановна. Держитесь от этого "инженера" как можно дальше.
– Это признание в любви?
– Фёкла попыталась изобразить кокетливую ужимку, подсмотренную у Шурочки.
– Если бы у меня была малейшая надежда, глубокоуважаемая Фёкла Ивановна...
– "Милейшая" звучало приятнее.
* * *
С капитаном Рыбиным Ершов познакомился пару дней назад.
Отправив в день приезда телеграмму в Петербург Бузову, Николай тем самым пробудил в старинном друге совесть. Валерке стало стыдно за свое благополучие. Ершов мотается по свету, то он мерзнет на Аляске, то изнывает от жары в тропиках, а то на него и вовсе охотятся американские толстосумы. А Валерка, с помощью деловитой жены, стал богат, знаменит, живет с невероятным для этого времени комфортом. Десяток встреч Бузова с почитателями его таланта, подарки офицерам, любителям оружия, последней версии пистолета GUK, и рекомендательные письма к большинству известных людей Владивостока для Ершова были Валеркой получены. Ну не мог Бузов представить Россию без знакомств и связей! Увы, даже срочная почта из Петербурга шла почти месяц, железная дорога пока не была сплошной.
Капитан Рыбин таких рекомендаций не любил. Он хмурился, читая письмо, его суровое лицо горело от негодования.
– Откуда у вас, инженер, такие знакомства в армии?
– Это мой старинный друг расстарался, известный литератор Бузов. А близко знаком мне лишь штабс-капитан Гусев из первой Кавказской казачьей дивизии.
– Это не тот ли Гусев, которого два с лишним года назад с треском вышибли из армии?
– Тот. Но уверяю вас, капитан ...