1938: Москва
Шрифт:
Мо ненавидит японских оккупантов, наверное, сильнее, чем Цзян Цзеши и Чжан Сюэлян вместе взятые и, скорее всего, работает в вольном городе Шанхае только потому, что толстые очки и круглое пузо делали его неподходящим кандидатом в диверсанты. Так вот, Мо скорее будет работать с молодым технократом и летчиком Чжаном, чем с высокомерным и суровым нанкинским владыкой. Ну, это не мешает…
Серебров немного подумал над тем, будет ли корректно явиться в ресторан при оружии. Будь он один, никаких сомнений и быть не могло бы: кольт с двумя запасными магазинами стал для него частью тела со времен начала летной карьеры. А вот дружеская трапеза с японцем — другое дело,
Наплевав на фольклорное правило «летчик ходит по земле только в сортир, столовую и по бабам», Серебров вызвал по телефону такси. Три рюмки водки, разумеется, не сделают никакой погоды, но гонять боевой самолет ради поездки в ресторан глупо, тем более что небольшая полоса близ «Измайлово» к вечеру будет довольно плотно занята, а седлать мотоцикл — небезопасно. Пресловутая «бесшабашность» для боевого летчика качество скорее вредное и вызывающее неприятности.
Теперь можно и собой заняться.
Сходил в расположенный в углу ангара душ, уделил несколько минут дамасковому «золингену», причесался, выбрал из вещевого ящика рубашку посвежее. Вспоминая сосредоточенное лицо японца, надраивающего пуговицы мундира, усмехнулся — хорошо быть наемником. Никаких мундиров и знаков различия (если, конечно, обратное не предусмотрено контрактом или уставом команды), никакой неудобной формы. Все можно пошить или купить на себя, по мерке и по вкусу. Да и формальностей никаких — в чем летаешь, в чем ходишь, в чем водку пьешь. Максимум — для парада нацепляли награды и всякие нашивки-щитки-ленты.
В ВВС Дикси три комплекта формы — летный комбинезон, повседневная и парадная, пошитая по лекалам времен Гражданской Войны, с непременным «косым» кепи, серая с желтыми шнурами.
У «Бродвейских бомбардировщиков» — эскадрильи на службе Имперского Штата Нью-Йорк — четыре, с роскошной парадной, напоминающей офицерскую морскую, для всех, включая механика и последнего уборщика ангаров.
У французов — пять комплектов, включая фрак.
Офицеры Его величества короля Великобритании, Императора Индии и Главы Содружества обходятся дюжиной, плюс четыре разных головных убора.
Но Япония держит мировой рекорд — восемнадцать типов мундира, из которых треть — разного рода церемониальные кимоно, надеваемые по строго определенным поводам и в четко оговоренных обстоятельствах, плюс двенадцать вариантов ношения каждого из них, в соответствии с должностью и ситуацией.
Для похода в ресторан Серебров оделся в полуофициальную «форму» наемников, которую можно было встретить от Шанхая до Сан-Франциско — серые мешковатые брюки, заправленные в высокие ботинки, белая рубашка, серый галстук и бежевый китель. Раньше в такой ходили авиаторы САСШ, а потом этот фасон, вместе с распродажей складов бывшей единой федеральной армии, переняли по всему миру наемники.
Над левую сторону повесил «цацки»: индустриальные, чешские, советские, германские и японскую бело-золотистую «кикка». Пропустил под хлястиком и завязал гавайские наградные шнуры — красно-бело-голубой и лазурно-золотой с серебряными наконечниками и звездочками.
Подождал еще, посидел, почитал недочитанные с утра «Вести Красных Инженеров».
Время звонить в Шанхай.
Мо не подвел:
— Братец Инь, ты подсунул мне интересную
Из чего я делаю вывод, что в Рим он летал посмотреть что?
— Что? — подыграл Серебров
— То, чем славятся итальянцы — скоростные гидроистребители. Для такого человека посидеть полчаса задницей в самолете то же самое, что получить в руки полный комплект его чертежей. Да, предлог отличный — японцы же закупили в тридцать шестом лицензию на их бомбардировщики «Капрони-300». Но тут обычная глупая японская хитрость — всем известно, что «Накадзима» не занимается бомбардировщикам, так что слать туда Куроду, это как махать флагом «Мы будем обновлять парк гидроистребителей».
— Интересно. Значит, он всеми силами должен был стараться попасть в «Макки»?
— Именно. Он туда и попал — был вторым номером в команде, как приглашенный летчик-испытатель, на гонках на Адриатике в марте 1937. Я бы посоветовал тебе быть очень осторожным, братец Инь. В небе это опасный сукин сын, а на земле — он японец как японец: садист и двуличная мразь.
— Учту, братец Мо. Спасибо за информацию, если я буду в Шанхае, то с меня обед в «Азалии».
— Не за что, братец Инь. Береги себя.
Так-так… значит то, что Курода обратился к нему с просьбой о тренировке — это второй заяц, а первый был им подстрелен еще в Италии. Ну что же, Серебров всегда ценил профессионализм. Второй, правда, заяц оказался с тухлинкой, но отрицательный результат это тоже результат.
Недолго длилась британско-японская дружба против России… После Маньчжурского Инцидента Япония решила, что с Советской Россией и Белороссией лучше дружить, контролируя на четверых вместе с Гавайями весь северный Тихий океан.
И вот теперь дряхлеющего британского льва все-таки пощупают за вымя. Ну, как «теперь», ситуация начала взводиться как курок револьвера, пока все части не встанут на место, ничего еще не произойдет. Возможно даже ничего еще не было решено окончательно, но направление интереса уже обозначилось и это так же безусловно, как бутылка, которую ищет пьяница.
Нефть. Черное золото, бензин, солярка, мазут, бесценное пойло для миллионов жадных двигателей, вращающих этот грешный мир.
Голландцы за пару спорных кусочков бывших британских протекторатов сделают вид, что их не касается драка двух империй и пошло-поехало…Но, если дряхлый лев найдет достаточно силы в лапах, отхватить может и другая империя. И тогда, может быть, ради изгнания японцев с китайской земли все семь (или девять, зависит от того, считать ли маршалами двух отрицающих друг друга генералиссимусов) маршалов даже объединятся. В общем, будет раздолье для наемников.