1991
Шрифт:
– У итальянцев ничего не вышло, – меланхолично заметил командир легионеров. – Их самих недавно помножили на ноль.
– Как это!?
– Мафиози поначалу просто помогали переправить оружие из Германии в Эфиопию, но потом в свойственной им манере решили начать вербовку местных. Эфиопы это быстро обнаружили. Двоих тут же отправили к праотцам, а всех остальных в два счёта выслали из страны. Ноту посла, насколько я знаю, вежливо оставили без внимания.
– Да, это так, – отозвался Лавуазье.
– Интересно, – хмыкнул Лаваз, – а я и не знал. Видимо действительно пора принимать жёсткие меры!
– А вот для этого пока нет никакого, даже формального повода: Эфиопия ни на кого не нападает.
– А как же Джибути? Мы его уже почти потеряли!
– Пока мы ведём переговоры, не всё ещё потеряно. По всей видимости придётся договариваться с Эфиопией напрямую. А параллельно, как и предлагал представитель министерства обороны, продолжать узнавать любую информацию и готовить спецоперацию.
– Мы уже понесли репутационные потери и лишились значительной части наёмников и французских военнослужащих. Надо нанести ракетный удар с моря, – предложил Лавуазье.
– Расстояние слишком большое, не достанут, – тут же отринул его предложение легионер.
– Тогда вывалить на них авиационные бомбы.
– А на это у них есть переносные зенитные комплексы и Шилки, – напомнил Лаваз.
– Может, задействовать высотные бомбардировщики?
– Разброс слишком велик. Это всё равно, что стрелять из пушки по воробьям.
Председательствующий некоторое время с интересом слушал перепалку, пока не решил, что с него достаточно.
– Месье, для начала всем нам просто необходимо принять информацию к сведению. Чтобы затем разработать и подготовить несколько вариантов решения проблемы, после чего представить их к рассмотрению и сообща найти выход из создавшейся ситуации, – подытожил он. – Но итоговое решение в любом случае остаётся за президентом. И не забывайте: главное сейчас – это дипломатия! Всё дальнейшее уже зависит от развития событий. Вполне возможно, что в случае появления реальной угрозы подконтрольным нам странам нам придётся экстренно создавать коалиционные войска из африканцев. Надеюсь, я ошибаюсь! И никаких имперских амбиций у руководства Эфиопии нет. Хотя, честно говоря, у меня складывается впечатление, что мы не знаем имена тех, кто в действительности принимает все ответственные решения. Единственное исключение – это министр МЧС и бывший министр обороны. Последний недавно попал в аварию… И очень уж подозрительно своевременно попал: ведь именно тогда с ним пытались наладить контакт. Причём с разных сторон: как с нашей, так и с английской. Но…
– Вероятно, у эфиопов хорошо работает тайная полиция, – предположил командир легионеров. – Примитивно, но весьма действенно.
– Да, они не размениваются на мелочи вроде проведения ареста или какого-либо расследования, а сразу принимают кардинальные решения, – поддержал его Лавуазье и от души воскликнул: – Дикари!
Все хмыкнули, великолепно зная, как сами французы решают подобные проблемы. И до их методов этим «дикарям» ещё ой как далеко! Им ещё учиться и учиться. Председательствующий оглядел всех присутствующих, внимательно рассматривая каждого и силясь прочитать их мысли. Затем вздохнул и продолжил:
– А теперь я бы хотел остановиться на ещё одном серьёзном вопросе, от решения которого тоже зависит очень многое. Этот вопрос касается фармации. Да-да, – увидев удивлённые взгляды большинства своих коллег, усмехнулся он. – У эфиопов есть ещё одно довольно мощное «оружие». Дело в том, что на основе каких-то древних рецептов они создали удивительные лекарства, способные избавить практически от всех известных болезней. Эти лекарства в ходу уже несколько лет. Правда, знает о них очень ограниченный круг лиц. Родственников главы фармацевтической фирмы, что их производит, мы вывезли из Джибути, откуда он родом. И впоследствии через целый ряд стран переправили в Кот-д-Ивуар. Сейчас они надёжно охраняются, находясь в качестве заложников. Но сам этот Фарах Рабле находится в тайной лаборатории, расположенной где-то на границе с Суданом.
– Координаты лаборатории известны? – спросил представитель минобороны месье Лаваз.
– Да, но весьма приблизительные. Поэтому разработать и выполнить операцию по её захвату или похищению Рабле будет весьма проблематично. К тому же на него нацелились не мы одни: у нас есть конкуренты. Но нам доподлинно известно, что точными рецептами интересующих нас лекарств реально владеет буквально пара человек. Вряд ли больше, но на переговоры никто из них не идёт. Мы бы давно уничтожили заложников, но пока даже не изыскали возможности лично уведомить этого Фараха Рабле об их незавидной участи. Должен же он иметь хоть какое-то представление о последствиях своего отказа контактировать с нами? По имеющимся данным информация до него вроде бы дошла, но ничего так и не изменилось. Его увезли в тайную лабораторию и, судя по всему, держат там чуть ли не под арестом. А ведь эти лекарства могут принести миллиарды долларов! Главы фармацевтических компаний Франции уже все уши прожужжали нашему президенту, настаивая на поиске рецептуры этих редких лекарственных средств. И, насколько я знаю, что-то подобное происходит и в Англии. Тем более, что королева не так уж молода, но жить и царствовать на благо Великобритании желала бы как можно дольше.
– Возможно, нам следует договориться с англичанами и объединить свои усилия в этом направлении? – выразил общее мнение Лавуазье.
– Будем и договариваться, и объединяться, – ответил председатель собрания. – Вот только по некоторым другим моментам наши с ними интересы кардинально расходятся.
– Что поделать, месье? Такова жизнь: у них одни интересы, у нас иные, – снова отозвался Лавуазье. – Но не разбив яйца, не сделаешь яичницу! И вместе мы добьёмся гораздо большего в этом направлении. А со всем остальным разберёмся отдельно и позже: на войне, как на войне! Сейчас же у нас есть козырь и, наверняка, есть он и у них. А два козыря – это уже почти победа, если у наших противников их нет.
– Согласен. Пока этот вопрос остаётся открытым, но мы его обязательно решим любым доступным для нас способом. Таким образом, подведу итоги: прошу командование Иностранного легиона и министерства обороны продумать вопрос о силовом решении возникшей в Эфиопии проблемы. Возможно, это будет организация вооружённого переворота или точечные акции, в том числе по захвату и уничтожению лаборатории, пусть она и находится в труднодоступном месте. Надеюсь, захват лаборатории мы сможем осуществить?! Тем более фактически она официально никому не принадлежит.
– Всё зависит от наших возможностей, наличия точной информации и политической воли нашего президента и правительства Франции.
– Ясно! Ну, что же, тогда я заканчиваю наше совещание.
***
Якоб Джейбс, находясь в Эфиопии, сейчас в буквальном смысле околачивал груши, точнее, апельсины, если перефразировать это на африканский манер. Он уже давно передал африканцам как машины, так и оружие, и теперь с нетерпением ждал новых заданий. Да и вообще: хотелось бы внести хоть какую-то ясность в их отношения с эфиопами. Но всё тщетно: негр, с которым он когда-то договаривался, исчез в неизвестном направлении. А без него никто никаких дел с американцем не вёл. Так что Якоб просто жил в столице Эфиопии, прожигая полученные деньги. Параллельно шпион-перебежчик внимательно присматривался ко всему вокруг, передавая добытую путём нехитрых наблюдений информацию в американское посольство.