1Q84. Тысяча невестьсот восемьдесят четыре. Книга 1. Апрель-июнь
Шрифт:
— Господин Эбисуно? — повторил Тэнго.
— Но все зовут меня просто сэнсэем. Даже собственная дочь — уж не знаю почему.
— А как пишется ваша фамилия?
— Фамилия редкая… Эри! Напиши, будь добра.
Фукаэри, кивнув, достала из кармана блокнот и шариковой ручкой старательно вывела на странице два иероглифа. Писала она так, словно царапала гвоздем по кирпичу. Результат выглядел так же.
— На английский это можно перевести как «field of savages» [35] , —
35
Поле дикарей ( англ.).
Действительно редкая фамилия. И все же Тэнго она показалась знакомой. В конце 60-х некий Эбисуно выпустил несколько научно-популярных книг, снискавших признание публики. О чем были книги, Тэнго уже и не помнил, в памяти осталось только имя автора. Которое довольно скоро все почему-то забыли.
— Мне кажется, я о вас слышал, — сказал он, наморщив лоб.
— Вполне возможно, — отозвался сэнсэй, глядя куда-то вдаль. Будто речь шла о человеке, которого здесь нет. — Но это — давняя история.
Тэнго ощутил, как сидевшая рядом Фукаэри еле слышно вздохнула. Очень медленно и глубоко.
— Господин Тэнго Кавана, — прочел сэнсэй иероглифы на визитке.
— Совершенно верно, — кивнул Тэнго.
— В институте изучал математику, сейчас преподаешь в колледже для абитуриентов, — продолжил хозяин. — А в свободное время пишешь прозу. Так, по крайней мере, мне рассказала Эри. Я ее правильно понял?
— Да, все верно, — подтвердил Тэнго.
— При этом ни на писателя, ни на математика не похож.
Тэнго неловко усмехнулся:
— Мне все это говорят. Может, из-за телосложения?
— Я не имел в виду ничего плохого, — сказал сэнсэй. И поправил пальцем дужку очков на переносице. — Если человек не выглядит тем, кто он есть, он просто еще не принял отведенную ему форму.
— Очень лестно от вас это слышать, но… писатель из меня еще никакой. Можно сказать, только пробую перо.
— Пробуешь перо?
— Проверяю себя в тестовом режиме.
— Вот как? — отозвался сэнсэй и легонько потер ладони. Похоже, он только теперь заметил, как холодно в комнате. — Насколько я понял со слов Эри, ты собрался переделать ее текст в законченное произведение и подать на соискание литературной премии. Иначе говоря, продать ее как писателя. Я правильно формулирую?
Тэнго выдержал паузу, осторожно подбирая слова.
— Ну, в общем, да… Эту идею предложил господин Комацу, редактор журнала. Хотя лично я не уверен, удастся его план или нет. Я не могу оценить, насколько это корректно с морально-этической точки зрения. Моя задача в данном проекте — переработать текст под названием «Воздушный кокон». Я просто технолог.
С полминуты сэнсэй сосредоточенно о чем-то думал. Казалось, если прислушаться, в звенящей тишине комнаты можно различить, как напряженно работает его голова.
— То есть придумал все это редактор Комацу, а ты — простой исполнитель? — уточнил он наконец.
— Именно так.
— Как ты понимаешь, я по натуре ученый и литературой особенно не интересуюсь, — продолжил сэнсэй. — Но в том, что ты рассказал, я чувствую какой-то подвох. Или я ошибаюсь?
— Не ошибаетесь, — кивнул Тэнго. — Я и сам так чувствую.
Сэнсэй нахмурился.
— И все-таки активно участвуешь в этой затее?
— Не слишком активно. Но — участвую.
— Почему?
— Именно этот вопрос я задаю себе вот уже целую неделю, — признался Тэнго.
Сэнсэй и Фукаэри явно ждали, что дальше.
— Мои физиология, инстинкты и здравый смысл, — продолжил Тэнго, — требуют, чтобы я как можно скорее отполз от этого проекта куда подальше. По жизни я человек рациональный и осторожный. Азартных игр не люблю, за острыми ощущениями не гоняюсь. Пожалуй, меня и смельчаком-то не назовешь. И только на сей раз, когда господин Комацу предложил мне участвовать в его авантюре, я не смог сказать «нет». Причина здесь только одна. А именно — «Воздушный кокон» зацепил меня за живое. Заведи господин Комацу речь о любом другом произведении, я отказался бы, не задумываясь.
Довольно долго сэнсэй разглядывал Тэнго, словно диковинную зверушку.
— Иными словами, — резюмировал он наконец, — сама афера тебе до лампочки, но крайне интересно работать над произведением. Так?
— Именно так, — подтвердил Тэнго, — «Крайне интересно» — это еще слабо сказано. Я просто не могу допустить, чтобы этим текстом вместо меня занимался кто-то другой.
— Вот как? — отозвался сэнсэй. И скорчился так, будто съел лимон. — Ну что ж. Тебя я по большому счету вроде бы понимаю. Ну а этот Комацу — что у него за мотивы? Богатство? Признание?
— Если честно, я и сам толком не разберу, — ответил Тэнго. — Но, похоже, им движет нечто большее, нежели жажда денег или славы.
— Что, например?
— Возможно, сам господин Комацу и стал бы это отрицать, но он — человек, очень преданный большой литературе. А у таких людей главная цель, как правило, одна: за всю свою жизнь отыскать на литературном небосклоне хотя бы одну-единственную новую звезду. Настоящую, которая не гаснет. И подать ее всем на тарелочке.
Не сводя глаз с Тэнго, сэнсэй выдержал очередную паузу. Затем произнес:
— Значит, у каждого из вас — свои мотивы, не имеющие отношения ни к деньгам, ни к славе?
— Похоже, что так.
— Но какие бы цели вами ни двигали, план ваш очень рискованный. Если на каком-то этапе правда выплывет наружу, скандала точно не избежать, и при этом пострадаете не только вы двое. Судьба семнадцатилетней Эри, возможно, будет поломана. Именно это меня тревожит сейчас больше всего остального.