20 лет
Шрифт:
– Мы пока просто знакомились, рабочие моменты я не успела затронуть.
– Так вы меня уже точно берёте?
– проговорила я, стараясь не встречаться с ним взглядом.
– А ты против? В общем, я понял, работа тебе нужна срочно, и мне срочно нужен работник, иначе Дианка третью неделю одна не справится - без выходных человек работает. В общем, послезавтра проведём ревизию, и сможешь спокойно выходить на смену. Как я уже говорил, плачу в зависимости от отработанных часов.
– Только у меня одна проблемка.
На этом моменте он насторожился.
– Я до следующей недели сдаю сессию, поэтому можем мы во время
– А, это - конечно, только меня в известность ставьте. Когда конкретно у тебя экзамены?
– Один через два дня, другой через четыре.
– То есть сразу в первый рабочий день?
– Это не от меня зависит, - пролепетала я, понимая, что не стоило так сразу говорить об этом.
– Ладно, посмотрим, что из этого выйдет. Когда учёба начнётся, тебе тоже надо будет подмениваться?
– Нет, только сейчас.
– Сразу предупрежу, что я, конечно, пытаюсь идти навстречу своим работникам, но меня по большому счёту ваши личные обстоятельства, проблемы мало волнуют. Мне нужен тут надёжный человек, понимаешь? Если с тобой постоянно будут возникать неприятности в плане рабочей деятельности, то смысла держать тебя на этом месте у меня не будет. Нарисуется кто-то другой, я просто уберу тебя.
– Я поняла.
– Ну, тогда будем дружить, - искусственно улыбнулся он.
– Не хочу начинать общение с конфликта, поэтому буду надеяться, что ты ответственный человек. У меня всё-таки не шарашкина контора, я считаю, что мой магазин вполне приличное заведение, я плачу хорошую в рамках нашего города зарплату, следовательно, отношение к работе у вас должно быть взаимным. Тем более работа уж не ахти какая сложная. Диан, - вернулся он к той, - пять я пока у тебя забираю, но вечером всё равно заеду. Кира у тебя до закрытия?
– Это сами решайте.
– Да, я посижу до конца, - отрезала я, желая скорее проститься с этим человеком.
– Отлично. Ну всё тогда, удачи. Ближе к семи я заеду.
Когда он ушёл, Диана тут же приступила к выдвижению условий.
– Слушай, я без проблем подменю тебя, когда надо, но не за шоколадку, идёт? С прежней девочкой мы расплачивались деньгами. Один час работы тут - сто рублей. И предупреждай меня заранее - это на будущее, потому что, например, на день после ревизии у меня уже были планы. Я рассчитывала на законный выходной.
– Хорошо, буду ставить в известность сразу.
– Ты расстроилась?
– Нет, всё нормально.
– Ну ладно. Тогда пока народа нет, будем учиться. Ты, может, куда-то записывать будешь? Или запомнишь?
– Запомню.
– Окей. Начнём с витрины. Чем дороже конфеты, тем они располагаются выше, следовательно, чем дешевле, тем ниже. Карамельки, как ты заметила, полностью занимают нижний ряд. Если в ячейке остаётся пять-шесть конфет, убирай их, чтоб зря место не занимали. А вообще лучше по несколько штук не оставлять - просят, допустим, двести грамм, докладывай до двухсот пятидесяти, если видишь, что эти пятьдесят грамм вмещаются в три конфетки. Насчёт привоза - у нас более десяти поставщиков от разных организаций, я тебе в тетрадь выпишу что у кого мы заказываем. Первое время сама буду делать заявки, потом втянешься, будешь и ты звонить. Иногда они приходят, каталоги показывают. Мучное продаём по мере истечения срока годности: то, что дольше лежит, на витрину, свежее сразу не распаковываем, если с витрины всё
– Нет.
– Тут ничего сложного. Смотри: обнуляешь, ставишь на весы конфеты, вводишь цену, нажимаешь сюда, затем кладёшь в пакет другой вид конфет и проделываешь всё точно так же. В один пакет - в целях экономии. Димка говорит, не транжирить их. И да, он терпеть не может, если ты на рабочем месте занимаешься чем-то посторонним: никаких книг, фильмов, телефонов. Всегда что-то делай по работе. Один раз он застукал меня с книгой, отчитал как школьницу. "Я не за это тебе плачу", - сказал тогда, так что имей в виду.
– Хорошо.
– И да, одевайся сюда более позитивно. А то от твоей мрачности кажется, что в помещении темнее становится. Без обид, - улыбнулась она.
– Может, чай попьём?
– Давай.
За чаем Диана спросила, что именно привело меня на эту работу, не отчислят ли меня из вуза за частые прогулы, рассказала о своей прежней работе, о девушке, работавшей в этом месте до меня. Поинтересовалась моей личной жизнью, моими интересами, но более рассказывала о себе. О жизни с её молодым человеком, о студенчестве, о юности. Призналась, что когда-то мечтала поступить на филфак, обожала читать, ни дня не проживала без книги, а потом страсть к литературе стала ослабевать, что в результате её и привело в техникум.
– Я обожала русскую классику, особенно Толстого. "Войну и мир" перечитывала раза три, "Анну Каренину" читала, подтирая слюньки. Что ни говори, он гений.
– Серьёзно? А я не люблю Толстого. Не понимаю его, для моего восприятия он слишком сух, эпичен. Далёк от реальности что ли.
– Далёк от реальности? Ты что? Ничуть. Читала его "Крейцерову сонату"?
– Да, это единственное из того, что я люблю у него. Если иметь в виду именно русскую классику, мне Достоевский ближе, Горький.
– А я терпеть Достоевского не могу. Муторный он для меня. С трудом осилила его "Идиота", скучнее книги в жизни не читала. "Преступление и наказание" в техникуме пролистывала в кратком изложении, и, по-моему, Фёдор Михалыч перегнул палку. Сюжетик банальнейший, а он разжевал его на пятьсот страниц.
– "Преступление и наказание" - одна из моих любимых книг по учебной программе. Я взахлёб её прочитала.
– Шутишь?
– Ничуть.
– Поразительно, - иронично хмыкнула она, жуя печенье с кокосом
– А как у тебя дела с зарубежной классикой? Нравится что-нибудь?
– Вообще нет. Я и к Ремарку пыталась привыкнуть, и к Кафке, и к Хемингуэю, Гюго, Фицжеральду, Камю - бесполезно. Про Сэлинджера молчу. Его "Над пропастью во ржи" - одна из самых бестолковых, пустых книг, на мой взгляд. Одноразовая. Прочитал, забыл. Я даже смысла её не уловила, хотя подозреваю, что его там и нет вовсе.
– Есть, - вставила я.
– И очень-таки глубокий.
– Объяснишь? Почему именно "над пропастью во ржи"? При чём тут рожь?