2009 № 1
Шрифт:
Наконец мы добрались до самого низа.
Свет от фонарика дрожал и растворялся в темноте подземелья. Тускло поблескивал металл «Динапоров». Мой спутник чихнул. Фонарь от такого сотрясения заходил ходуном. Тени бешено запрыгали, пока Чи не догадался придержать фонарик рукой.
– Ни хрена не видно, – пробормотал он.
– Заткнись. Я думаю.
– Здесь, внизу, я никогда не был.
– А я спускался однажды. Когда только начал работать. Еще Меркати здравствовал.
– Тогда понятно, почему ты такой крутой. Это он тебя научил?
– Конечно, – ответил я, занимаясь поисками аварийного освещения.
Когда
Никто не разбирался в устройстве насосов так, как он, поэтому даже когда он слег и я занял его место, я все равно тайком бегал к нему в больницу, чтобы о чем-нибудь спросить. Он был моим «секретным оружием», пока в конце концов рак не вытянул из него кишки.
Я нащупал аварийное освещение и дернул рубильники. Лампы дневного света замигали и с жужжанием ожили. Несколько ламп не включилось, но все равно света было достаточно.
Чи выдохнул:
– Какие здоровенные!
Кафедральный собор инженерии. Над нашими головами, изгибаясь арками труб, мерцая в приглушенном флуоресцентном свете, нависала паутина, сплетенная из железа и теней. Закручивалась в изощренные розетки вокруг выстроенных в шеренгу контуров насосов.
Они возвышались над нами, тускло поблескивая, – стальные динозавры ростом с трехэтажный дом. Пыль обволакивала их. Соцветия ржавчины изукрашивали их шкуры сложными узорами, отчего казалось, будто они закутаны в роскошные ковры. Пятиугольные болты с ладонь величиной усеивали их бронированную обшивку и скрепляли широченные трубы, которые ветвились по черным туннелям во всех мыслимых направлениях, проникая во все районы города. Из древних стыков, поблескивая, капали бриллианты влаги. Помпы тихонько гудели. Совершенные создания, о которых там, наверху, все позабыли. Буйволы, тянущие лямку без единого слова жалобы, всеми брошенные, но по-прежнему верные.
Кроме одной – той, что сейчас замолчала.
Я с трудом пересилил желание упасть на колени и попросить прощения за то, что бросил, предал эти верные машины, которые исправно трудились больше века. Я подошел к пульту управления шестой помпы и погладил огромное брюхо этого нависшего надо мной монстра. Пульт управления был весь покрыт пылью, но засветился, когда я провел по нему рукой. Желтые сигнальные лампочки и зеленые слова сияли властно, свидетельствуя о неполадках: все докладывали и докладывали, не возмущаясь тем, что их не слушают.
Необработанные данные в какой-то момент перестали передаваться наверх, в аппаратную, а вместо этого оставались здесь, в темноте, дожидаясь, когда кто-нибудь спустится вниз и обратит на них внимание. И в этих данных был ответ на все мои вопросы. В верхней строке списка значилось: Модель 13-44474-888 требует планового ремонта. Выполнено 946 080 000
Я пробежал глазами строчки диагностики:
Детали кольца клапана № 12-33939 , плановая замена.
Детали поршня № 232-2, 222-5, 222-6, 222-4-1, плановая замена.
Бак насоса подачи, деталь № 37-37-375-77 повреждена, требуется замена.
Подшипник аварийного спускового устройства, деталь № 810-9 повреждена, требуется замена.
Набор клапана, деталь № 437834-13 повреждена, требуется замена.
Регулятор главного привода, деталь № 39-23-9834959-5 повреждена, требуется замена.
Очередность ремонта:
Датчики компрессии, деталь № 4904, деталь № 7777-302, деталь № 403-74698.
Основная зубчатая передача, деталь № 010303-0.
Ленточный клапан, деталь № 9-0-2…
Список продолжался и дальше. Я ввел запрос: Данные о техническом обслуживании и текущем ремонте. Открылся новый список, уходящий во времена Меркати и даже раньше: десятки сигналов о необходимости текущего ремонта и требования планового осмотра – все они мерцали в темноте и все были проигнорированы. Двадцать пять лет пренебрежения.
– Эй! – окликнул Чи. – Смотри-ка! Здесь кто-то журнальчики оставил!
Я оглянулся. Он обнаружил стопку макулатуры, которую кто-то запихнул под одну из помп. Опустившись на карачки, Чи засунул туда руку и вытащил журналы, походившие на старинную упаковку от продуктов. Я хотел было сказать ему, чтобы не копался в мусоре, но потом передумал. По крайней мере, ничего не ломает – и слава Богу. Я протер глаза и вернулся к диагностике насосов.
За те шесть лет, что я ими заведовал, накопилось больше дюжины поломок, но помпы по-прежнему работали, пыхтели помаленьку, стуча и громыхая деталями, а теперь вдруг одна из них совсем сдалась, лопнула по швам. Помпа номер шесть покорно тарахтела, пока совсем не выбилась из сил, и невыполненный ремонт в конце концов ее доконал. Я двинулся дальше и начал просматривать записи по остальным девяти насосам.
Они тоже, все до одного, взывали о помощи: предостерегающие сигналы, логи, полные сообщений об ошибках…
Я вернулся к шестой помпе и снова просмотрел ее логи. Люди, создававшие эту машину, потрудились на совесть, но много-много крошечных кинжальчиков могут убить даже огромного старого ящера, и этот явно перешагнул последнюю черту.
– Надо позвонить в «Динапор», – сказал я. – Сами мы тут ничего не сможем поделать.
Чи оторвался от журнала с ярко-желтой машиной на обложке.
– Думаешь, они еще существуют?
– Надеюсь. – Я взял инструкцию и отыскал телефон сервисного центра.
Он был даже не в таком формате, как нынешние. Во всем этом проклятом номере – ни одной буквы алфавита.
Фирма «Динапор» не просто не существовала в природе: она обанкротилась сорок с лишним лет назад, пав жертвой своих чересчур надежных насосов. Она своими руками загубила собственный рынок сбыта. Единственный плюс был в том, что по истечении срока давности их технологии стали достоянием общественности, да еще и Сеть в кои-то веки работала, так что я смог скачать чертежи. Чертежей оказалась просто тонна, вот только я не знал ни одного человека, который способен их прочитать. Во всяком случае, это был не я.