21.12
Шрифт:
Уже по пути домой Эктора панически перепугал черный «линкольн», несколько раз мелькнувший в зеркале заднего вида. Пока он добрался до Инглвуда, в голове неотвязно засела мысль, что машина преследовала именно его.
Когда Гутьеррес парковался во дворе, из окна за ним наблюдала Мария. С порога она принялась причитать, не давая вставить ни слова. Муж не спал уже почти тридцать шесть часов. Он натер себе глаза до красноты. Она немедленно налила ему бокал красного вина, включила музыку и зажгла свечи. Хронической бессонницей страдала ее мать, и Мария знала,
Но ничего не помогло. В два часа ночи Эктор без сна лежал рядом с женой в постели, размышляя о своей жизни. И с каждым новым часом вывод менялся: в три часа он мысленно объявил себя хорошим главой семьи, но уже в четыре считал, что из него вышел никчемный муж и отец.
Наконец он снова решил прибегнуть к помощи Марии и принялся ласкать ее грудь. Она откликнулась и нежно положила руку ему между ног, но эрекции не последовало. Как ни старалась жена, ничего не происходило. Тело Эктора отказывалось слушаться его. Изменяли даже те органы, которые никогда не причиняли беспокойства. Он извинился перед Марией и с трясущимися руками, затуманенным взглядом и тяжелым дыханием выбрался из дома, чтобы в одиночестве посидеть на ступеньке в ночной прохладе. Когда в небе показались первые самолеты — примета нового дня после очередной бессонной ночи, — Эктора посетило еще одно ощущение, которого он не знал долгие годы: желание плакать.
Откуда-то из-за спины донесся чужой голос. Кто, черт побери, мог проникнуть к нему домой в такую рань? Эктор ворвался в кухню. Лишь мгновение понадобилось ему, чтобы узнать стоявшего там мужчину.
Это был Человек-птица. Он усаживался за их обеденный стол.
— Как ты посмел явиться сюда? — заорал Эктор. — Убирайся немедленно!
Человек-птица медленно поднялся, но прежде чем он смог сделать хотя бы одно движение, Эктор нанес ему резкий и сильный удар в челюсть, повалив на пол.
В комнату вбежала Мария.
— Что ты наделал?! — крикнула она. — За что ты его ударил?
Эктор указывал пальцем на Человека-птицу, старался что-то объяснить, но получалась лишь какая-то бессмыслица. Распластавшейся на полу фигуркой был Эрнесто, в страхе смотревший на него.
— Папа! — со слезами в голосе воскликнул мальчик.
Эктор почувствовал, что его сейчас стошнит. С самого начала он дал Марии клятву, что никогда не будет срывать зло на сыне, как поступал когда-то его собственный отец. Она смотрела на него с ненавистью, а он, едва ли осознавая, что делает, отшвырнул жену в сторону.
Когда Мария в последний раз видела мужа, он задним ходом выводил из двора на улицу зеленый внедорожник.
9
Буквально в каждом углу приемного покоя Пресвитерианской больницы стояли носилки с пострадавшими. Стэнтон в спешке пробирался мимо, наталкиваясь на врачей, опрокидывая пустые каталки. Ему отчаянно необходимо было найти виновника произошедшего. В историях болезни пациентов с ФСБ значились дорожные происшествия. Аналогичный случай в Германии стал первым признаком того, что бессонница приняла необратимую форму. А с точки зрения очевидцев той аварии, водитель попросту заснул, ведя машину по автобану.
Стэнтон раздвигал шторку за шторкой в переполненном зале и видел, как неопытные стажеры делали операции, на которые при обычных обстоятельствах не получили бы разрешения, и медсестер, ставивших сомнительные диагнозы из-за нехватки квалифицированных врачей. Но никто не мог указать ему на пациента, который стал виновником катастрофы, или хотя бы подтвердить, что его доставили именно в эту больницу.
Стэнтон заставил себя остановиться и оглядеться по сторонам. В противоположном конце коридора работали двое санитаров «скорой помощи», оставленных при больнице, чтобы хоть чем-то помочь перегруженному персоналу.
Он бросился к ним. В этот момент они старались надеть на пациента маску и пустить кислород.
— Вы ведь были на месте происшествия, парни? — спросил он. — Кого считают виновником аварии?
— Да какого-то латиноамериканца, — ответил один из санитаров.
— А где он? Здесь?
— Ищите в списке Джона Доу.
Стэнтон обернулся к огромной доске, на которой записывали данные поступивших пациентов. Как, еще один Джон Доу? Странно. Ведь даже если при шофере не оказалось документов, его личность должны были легко установить по номеру машины.
Почти в самом низу доски значился неопознанный пострадавший. Стэнтон разыскал ячейку за занавеской с номером 14 и отдернул ее. Внутри царила суета. Пациент, весь покрытый запекшейся кровью, громко стонал, а врачи отчаянно боролись за его жизнь.
— Мне необходимо поговорить с ним, — заявил Стэнтон, предъявляя свое удостоверение, выданное ЦКЗ.
С большой неохотой доктора чуть потеснились, чтобы дать ему возможность приблизиться к страдальцу.
Стэнтон склонился как можно ниже к его уху.
— У вас были проблемы со сном, сэр? — спросил он.
Молчание.
— Вы ощущали себя больным?
Но в этот момент раздались громкие сигналы с монитора.
— У него резко падает давление, — предупредила медсестра.
Один из больничных докторов отпихнул Стэнтона в сторону и влил в капельницу свежую порцию лекарств. Все смотрели на монитор. Давление продолжало падать, а пульс становился нитевидным.
— Нам нужно срочно доставить его в операционную! — выкрикнул другой медик.
— Сэр! — вновь обратился Стэнтон к пациенту, теперь уже из-за спин врачей. — Как ваша фамилия?
— У Эрнесто было его лицо… — с трудом произнес мужчина. — Я вовсе не хотел ударить его…
— Пожалуйста, назовите себя! — взывал Стэнтон.
— Я подумал, что Эрнесто — это Человек-птица. — Глаза пациента на мгновение открылись. — Человек-птица заставил меня…
От этих слов у Стэнтона прошел мороз по коже, хотя разумного объяснения этому не существовало.
— Вы говорите, Человек-птица? — не унимался он. — Кто он такой?