22 июня 1941 года
Шрифт:
"СПРАВКА А.ГИТЛЕРУ И И. ФОН РИББЕНТРОПУ НА ОСНОВЕ ДОНЕСЕНИЯ НЕМЕЦКОГО АГЕНТА В СОВЕТСКОМ ПОЛПРЕДСТВЕ В БЕРЛИНЕ "ПЕТЕРА"
Берлин,
30 декабря 1940г.
Наш осведомитель в советско-русском посольстве сегодня вечером в 19-30 был вызван к советнику посольства Кобулову, который дал ему четыре важных поручения, в том числе:
1) Г-н Сталин затребовал от советника посольства в Берлине текст речи, которую фюрер произнес 18 декабря перед несколькими тысячами офицеров-выпускников. Кобулов сказал, что эта, неопубликованная в немецкой
Ликус
Politische Archiv des Auswartigen Amtes Bonn, Bestand Dienstelle Ribbentrop, R 27168, Bl.25949. Имеется помета Риббентропа: "Мы можем проинструктировать агента, как нам надо". Помета Хевеля: "Фюрер желает, чтобы регулярно собирались подобные сообщения из советского посольства".
Взято из сборника документов "1941 год", т.1.
Документ N 221.
Рудольф Ликус - офицер гестапо, штандартенфюрер, сотрудник "бюро Риббентропа", представитель РСХА при МИД Германии. Непосредственно руководил работой Берлингса.
Вальтер Хевель - офицер связи между штаб-квартирой Гитлера и МИД Германии. Один из самых довереных людей в окружении Гитлера.
Сразу отмечу, что отточия после изложения первого из четырех "важных поручений" поставлены составителями сборника документов. Именно они почему-то сочли остальные три задания, которые дал "Лицеисту" А. Кобулов, излишними для их обнародования. Теперь о документе.
Утверждение о том, что сведения затребовал у Амаяка Кобулова лично Сталин, является, похоже, сильным преувеличением. Наиболее вероятно, что запросил эти сведения у него начальник разведки НКВД Фитин. Возможно, при этом он мог сослаться на то, что эти сведения интересуют вышестоящее руководство. Однако то, что формально дело обстояло несколько иначе, не отменяет его по существу. Каким-то образом А. Кобулов знал о подлинном интересе Сталина.
Впрочем, нельзя исключать того, что имелся все же какой-то канал, по которому до Амаяка Кобулова доводилось личные указания Сталина. Через того же Деканозова, например. То, что впоследствии Амаяк Кобулов в своем прошении о помиловании об этом умолчал, вполне могло быть связано с тем, что он не хотел лишний раз упоминать о своих контактах с очередным высокопоставленным членом "банды Берия". На этот раз, Деканозовым.
В любом случае, упоминание имени Сталина поднимало значимость положения советского резидента в глазах противника. А это, в свою очередь, заставляло Гитлера относиться ко всему, что тот "выбалтывал", с большим вниманием. О чем и свидетельствует пометка на документе Вальтера Хевеля.
И еще. В данном случае обращает на себя внимание то, что Сталин узнал о самом факте выступления Гитлера перед выпускниками немецких учебных заведений с речью антисоветского содержания. И не отмахнулся от этих сведений: "не может быть..." или "провокация..." Нас ведь в таком его отношении уверяют, не так ли? Как видно из этого поручения, на самом деле такие факты им тщательно отслеживались, проверялись и перепроверялись.
СОВЕЩАНИЕ
Именно в эти дни, с 23 по 31 декабря 1940 года в Москве под руководством наркома обороны С.К.Тимошенко проводилось Совещание высшего командного состава РККА.
Несмотря на то, что работа этого совещания не раз уже обсуждалась, считаю возможным остановиться на нём несколько подробнее. Поскольку, на мой взгляд, в выступлениях его участников были освещены некоторые важные вопросы, связанные с исследованием причин неудач начала войны. Попросту говоря, из них можно понять общее состояние армии, в котором она находилась к началу войны. Кроме того, в них отразились господствующие тогда представления высшего командования РККА о ее характере.
Забегая вперед, можно отметить, даже с позиций сегодняшнего послезнания, что во многом они были верными. По крайней мере, это касается ряда принципиальных вопросов. Но вот что касается частностей, то здесь в некоторых случаях достаточно ясно были представлены взгляды не просто ошибочные, но безусловно негативно влияющие на реальную боеготовность армии. Что и объясняет, в итоге, причины, если не самого поражения лета 1941 года, то, во всяком случае, его масштабов.
Материалы совещания представлены по изданию: "Русский архив. Великая Отечественная", т.12(1-2). Накануне войны. Материалы совещания высшего руководящего состава РККА 23-31 декабря 1940 г..
– М.: ТЕРРА, 1993.
Подобное совещание не имело аналогов и являлось первым такого рода мероприятием в советской истории. Здесь был не просто обмен опытом, критика недостатков или предъявление достоинств. Здесь впервые в РККА была предпринята масштабная попытка свести вместе военную теорию и военную практику. И выработать на основе этого у всего командного состава Красной армии единые взгляды на них. Что уже само по себе было огромным шагом в верном направлении. Потому что отсутствие единого понимания и единого толкования вопросов тактики и стратегии было одним из факторов, делавших на тот момент качество управления войсками в Красной армии в своей основной массе более низким по сравнению с германской армией.
В совещании приняли участие 274 человека, весь высший генералитет Красной Армии, представляющий все центральные управления Наркомата обороны, руководящий состав Генерального штаба, командование всех военных округов и армий, начальники их штабов, члены военных советов, начальники всех военных академий, командование родов войск. Самая нижняя командная должность лиц, участвующих в работе совещания - командир дивизии.
На совещании постоянно присутствовали члены Политбюро Жданов и Маленков.
Работой совещания, как уже упоминалось, руководил нарком Тимошенко. Он открывал совещание своим вступительным словом, он же и завершил его в последний день заключительной речью, суммировавшей доклады и выступления участников и носившей, в известной мере, программный характер.
Совещание продолжалось девять дней, в течение которых были заслушаны шесть докладов по важнейшим вопросам военного искусства, носившим как теоретический, так и практический характер. Всего в прениях по докладам было 75 выступлений. Некоторые участники выступали не по одному разу, поскольку каждый доклад обсуждался отдельно, поэтому общее количество выступавших было, естественно, несколько меньше.