29 отравленных принцев
Шрифт:
— Я читал ваше последнее интервью, — заметил Колосов после небольшой паузы, — о вашем браке с Гусаровым. Вы его совсем не щадите, своего мужа.
— Я правду рассказала. Репортер меня спрашивал, вот как вы сейчас, а я ему говорила то, что было.
— Все говорили?
— Нет, не все, конечно.
— Значит, было в той вашей жизни что-то еще похуже, чем побои, оскорбления, о которых вы твердите.
— А с чего бы я тогда была вынуждена развестись? — Аврора нервно щелкнула зажигалкой, закурила. — Он меня довел, понимаете? Репортеру этого тогда не сказала. Хорошо, скажу вам, если вас это так интересует. У
— Неужели Гусаров такой негодяй? Я его как-то видел по телевизору в шоу каком-то. Ничего, нормальный мужик, даже приятное впечатление производит: умный.
— Вы не жили с ним под одной крышей. Вы вот все меня спрашиваете… Да я сама себя спрашивала сотни раз: что с нами произошло, почему у нас с мужем получился такой ад, а не жизнь? Ответа либо совсем не существует, либо он очень простой.
— Какой же?
— Он меня возненавидел. Разлюбил и возненавидел. ему стала мешать, — Аврора курила, — и поэтому он меня выживал всеми возможными способами. Сначала из своего дома. А теперь, мне кажется, что и вообще… — Она вдруг умолкла, закашлялась от дыма.
Никита терпеливо ждал, потом спросил:
— Гусаров знал о вашем романе со Студневым?
— Да не было никакого романа! Слово-то какое-то бредовое… Вы поймите, между нами не было ничего серьезного, точнее, это не стало серьезным, потому что… Знаете, как все начиналось? Я одна осталась, все кувырком катится: жизнь, гастроли, поездки — все срывается. А тут дети, квартиру надо искать, покупать, развод, дрязги с имуществом, алименты — короче, полный финиш и жизнь с чистого листа. Вдруг появляется он. Милый, молодой, стильный, обходительный Макс. Вроде бы со средствами, вроде бы даже любит. Язык здорово подвешен, образование приличное. Ну что тут любая женщина, в том числе и я, могла подумать? Ура, улыбка фортуны — вот то плечо, мужское, крепкое, надежное, на которое можно опереться, перевести дух. Мы ведь и раньше со Студневым были знакомы. И он мне всегда казался таким. Одним словом, другим, непохожим на моего мужа, на Дмитрия. А оказалось, что… В общем, я в Максе сильно ошиблась. И как только это поняла, я с ним рассталась.
— И когда это случилось, — спросил Колосов, — прозрение и разрыв?
— Да вы не иронизируйте.
— Извините. Сорвалось… Глупость. Вы расстались со Студневым почему? Что, была замешана другая женщина?
— Женщина? — Аврора презрительно подняла брови. — Нет, конечно. У Макса вечно было полно каких-то девиц. Он с кем-то постоянно сходился, расходился, выяснял отношения, спал. Меня это не касалось. Я никогда, понимаете, никогда не строила на его счет никаких планов. И замуж за него я не собиралась. Мне и одного брака вот так хватило. Макс был Для меня просто как якорь, понимаете? Плечо, опора — вот что я от него хотела получить. А оказалось…
— Опору ищут как раз в браке. Но я, наверное, ошибаюсь. Значит, Студнев не оправдал даже таких надежд?
— Он ничего не оправдал и оправдывать не собирался.
— А вот я слышал, что он, напротив, был в вас очень сильно влюблен.
— От кого вы слышали? Ну признайтесь, — от Марьяши Потехиной, — Аврора грустно усмехнулась, — она такая. Добрая, сердечная, простая. И о других так же думает. И потом, она читает огромное количество
— Все-таки почему вы расстались со Студневым? — настаивал Колосов. — Поверьте, я интересуюсь не из любопытства.
— Верю. Вы же его убийство расследуете. — Аврора посмотрела на него пристально, оценивающе. — Мы расстались, как только я поняла, что опорой для меня он не будет, другом тоже. У него на мой счет были свои планы. И это меня не устраивало.
— Какие планы?
— Меркантильные, какие же еще могут сейчас быть планы?
— Ну, например?
— Например, он стал настаивать, чтобы, кроме бракоразводного процесса, я затеяла и гражданский процесс раздела прав на компанию «Видео-арт-группа». Студнев настаивал, что это наше с Гусаровым общее, совместно нажитое имущество и у меня там доля.
— А разве это не так? Студнев заблуждался?
— Он никогда не заблуждался ни в чем, что пахло деньгами, — отрезала Аврора, — он был абсолютно прав. Но это был совет не друга, а… Да злейший враг мне не посоветовал бы такого! А Макс не только советовал, он настаивал, злился, закатывал скандалы. Мне! Я от одного-то скандалиста еле спаслась. Студнев хотел, чтобы я письменно переуступила эту часть своих прав на компанию ему и чтобы он от моего лица судился с Гусаровым как доверенный представитель и… В общем, полный бред!
— Но он же пекся о ваших интересах.
— Он просто хотел меня использовать. Эта компания… Несколько лет назад Гусаров брал у него кредит под нее. Потом вернул деньги, расплатился. Но какое-то время они со Студневым были компаньонами. Хотя Макс всерьез шоу-бизнесом никогда не занимался.
— А чем он вообще занимался?
— Да всем, что приносило прибыль. Давал ссуды под проценты, под залог имущества, держал фирму уличной и транспортной рекламы, потом вложил деньги в импорт вина. Его фирма получила какие-то сногсшибательные ;льготы в Молдавии и, кажется, в Абхазии. Я точно не . знаю. Молдавские вина, конечно, не ахти какие, но деньги это ему приносило немалые. И я должна была приносить ему прибыль, раз уж он со мной сошелся. А я устала, понимаете, устала приносить прибыль, быть дойной коровой…
— Значит, вы отказались передать ему права на компанию, я правильно понял? — спросил Колосов.
— Да, я его вежливо послала подальше. Сказала, что это не его дело. А он… Он всегда вежливый такой был, галантный, И тут заявил мне тихо так, с улыбочкой — зря, мол, я так с ним себя веду. Что, наверное, за эту вот мою строптивость Гусаров и учил меня кулаками. Но что он не мой муж и хулиганских выходок не терпит, но строптивости женщинам тоже не прощает. У него, мол, принцип такой — всегда наказывать строптивость в женщинах. А способы для наказания есть разные.
— Вы хотите сказать, что он чем-то пытался вас шантажировать?
— Он мне сказал, что он так сильно, так страстно меня любит и всегда любил, что не может просто стерпеть, что оба мои сына — дети Гусарова. Он сказал — младший мой так ему нравится, что он когда-нибудь не справится с собой, с чувствами нахлынувшими не справится и возьмет и намекнет какому-нибудь репортеришке в припадке откровенности, что ребенок этот у меня от него.
— Да он просто дурак был, Студнев-то, — хмыкнул Колосов, — вот болван-то. Он вас к вашему мужу ревновал, только и всего. Нашел чем шантажировать! Смешно даже.