314 Преступлений
Шрифт:
Я промолчал. Рейн рассказал о том, что полиция прекратила наведываться в дом убитой Анри. И теперь он хочет пробраться туда, чтобы собрать больше информации. Мы отправились к нему.
Если быть точным, это был не дом, а квартира на втором этаже небольшого здания. Окна и наружные стены были укрыты растениями. Мне всегда нравилось, как это выглядит.
Здание находилось на улице, где было полно людей. Хоть мы и были спрятаны в мой незаменимый камуфляж, оставаться на улице было опасно. Благо, вход к квартирам находился со стороны двора. Рейн оставил меня снизу, пока сам поднялся к двери Анри. Он велел мне оставаться снизу и приглядывать, чтобы никто не заходил. И если кто-то зайдёт, то немедленно позвонить ему. Думаю прямо в этот момент, Рейн пытался взломать замок подручными средствами. На случай, если не получится, я дал
Я, конечно, был рад, что мы снова занялись делом, и это удаляло скуку. Но я не мог выкинуть Эбби из своей головы. Она безумно прекрасна, но как же я не смог увидеть того, что увидел мой друг. Мне не давало покоя, что такая чудесная девушка терзает себя выдуманной не красотой и всякого рода комплексами. Пожалуй, я злился на Рейнбола из-за того, что он сделал явно хуже для неё. Но в голову не приходило идей, как ей помочь. Можно было бы попробовать заставить её посетить психолога, но я где-то слышал, что это поможет, только если осознавать проблему и хотеть желать её решения. Чего она явно не делает, ведь тогда сама бы уже обратилась за помощью. А с другой стороны, я сообщник с кучей противозаконных деяний, и глупо надеяться, что у нас бы с ней что-то вышло. Похоже, получается, что я попытался бы ей помочь только в том случае, если бы был шанс быть с ней. От этой мысли у меня невольно промелькнула улыбка на лице. Выходит Рейн всегда был прав на счёт желания доброты. Я бы даже это делал с надеждой на возврат чего-то другого.
Пока я спорил сам с собой, прошло уже около двадцати минут, а Рейн все никак не выходил. Я уже стал немного переживать, несмотря на то, что понимал, что ничего случиться не может. Однако спустя какое-то время, я все-таки увидел своего друга. Но его вид меня напугал. Когда он подошёл поближе, я увидел кровь, которая застыла у него на шее. Он схватил меня за пальто и приказал как можно быстрее уходить. Я, было, подумал, что его заметили соседи и избили, но как оказалось позже, ошибся.
Мы пришли в парк. Выбрали место, где почти никогда не бывает людей, и сели на лавочку. Мой друг рассказал, что он немного успел рассмотреть квартиру, как вдруг ему прилетел очень сильный удар по голове. Он потерял сознание, упав на пол. А когда очнулся, то понял, что в доме никого, кроме него, нет. И тогда он вышел на улицу и, как результат, забыл почти все, что видел. Включая и нападавшего.
Нам обоим казалось странным, что его не убили или не вызвали полицию. Просто ударили. Как будто предупредили о том, что посторонним там нельзя находиться. И в итоге, все больше и больше вопросов и никаких ответов.
От удара у Рейна началась сильная мигрень. Пришлось сходить ему за таблетками. Рана на голове была очень маленькой, поэтому я решил, что не нужно её зашивать. Просто продезинфицировал.
Мой друг, собравшись с мыслями, сказал, что нужно найти больше подробностей о смерти подруги убитой. О Нэнси. Вот только теперь это казалось более опасным. Но мы отправились к месту её убийства. Это произошло прямо рядом с её домом. На небольшом холме, с которого можно было бы увидеть окна дома убитой. Но, похоже, она жила с родителями. Поскольку именно со стороны этого холма, во дворе дома кто-то повесил полотно, чтобы не было видно окна. Думаю, это сделал отец или мать, поскольку им тяжело стало выглядывать за двор. Представить сложно, каково им сейчас. Моей матери уже нет в живых, однако, узнай она, что со мной случилось подобное, скорее, просто бы посмеялась. От этих мыслей я и сам невольно улыбнулся.
Рейнбол узнал, что Нэнси была убита выстрелом в спину. Так было написано в газете. На месте преступления мы ничего не нашли. Единственным вариантом было поговорить с её семьей. Но нам обоим было очевидно, что они этого не захотят.
Мы вернулись обратно в парк и взяли себе кофе. Меня начали брать сомнения, что мы справимся с этим делом. Боюсь, у нас может просто не хватить информации.
– Становится только сложнее, правда? – Поинтересовался я у друга.
– Несомненно, дело оказалось сложнее, чем я ожидал. – Ответил Рейн. – Но чем больше подробностей, тем лучше.
– У тебя уже есть теория?
– Несомненно. Она довольно резкая, но как по мне, более вероятная, чем остальные.
– Расскажи мне о ней. – Как только я попросил
– Начнём с последнего. Меня ударили по голове, но не убили. Ты видел кого-то, кто входил или выходил?
– Нет, – ответил я.
– Отлично. Без сомнений, меня ударили, чтобы я не мог найти что-то, что дало бы путь к разгадке. Значит, в доме Анри сохранился компромат. Этот человек мог бы меня убить, но, видимо, побоялся, чтобы никто не нашел мой труп. Или видел меня с тобой. Ибо, в таком случае, полиции бы пришлось снова провести обыск, а это риск для убийцы. – Как по мне, разъяснение было полностью логичным. Странно, что я и сам до конца это не понял.
– А как же он оттуда ушел? Тот, кто тебя ударил. – Спросил я.
– Наверняка он ушел через крышу или он живёт в одной из четырех квартир этажом выше. Думаю, сегодня попробуем прийти туда, когда стемнеет, и понаблюдаем. Мне кажется, этот человек меня узнал. Можешь считать это интуицией.
– И в чем же заключается твоя основная теория? – Некоторое время Рейн молчал, смотря вдаль. Наверное, собирался с мыслями.
– Только предупреждаю, теория и в правду резкая. Итак, Анри работала в музее и хорошо разбиралась в искусстве. Когда я пришел туда, то узнал, что в музее выставлена на продажу ваза, которую создал сам Леонардо да Винчи в пятнадцатом веке. Она оценивается в 10 миллионов долларов. И Анри было поручено рассказывать про эту вазу посетителям. Я думаю, ваза поддельная. Анри узнала об этом и поговорила с теми, кому она принадлежит. За это её и убрали. Затем её подруга, Нэнси, стала разбираться в смерти подруги и, как только убийцы осознали, что она представляет опасность, убрали и её тоже. Только представить не могу, как в этом могли быть замешаны мы. Самый страшный вариант, это конечно, что мы сами убили кого-то из них, но ты говорил, что в интернете нет ни единой информации о том, что мы хоть кого-то прикончили. Давали людям идеи, но сами оставались в тени. Возможно, это была наша с тобой идея насчёт этой вазы. Знаешь, эта теория скорее фантастична, чем реальна. Я рассказал её тебе, потому что это прикольно.
– Это гениально, Рейн. – Я был, правда, поражён такой теорией. Она объясняла все убийства. Хотя я и понимал, что звучит не до конца правдоподобно.
– Ты знаешь, как проверяют такие вещи на подлинность? – Спросил мой друг.
– Не знаю, как это делали раньше. Но сейчас, вероятнее всего, берут несколько атомов из объекта. Кажется, это чаще всего радий, если есть такая возможность. Каждый атом распадается за определенное время. Благодаря знаниям, сколько раз атом распадался, можно узнать, сколько лет предмету. Не уверен, что это можно подделать. Может, ты подсказал, как эту вазу можно украсть?
– Она считалась не потерянной, а уничтоженной, и не просто так. Это почти исключено. Нужно будет собрать информацию о том, кто хозяин вазы. А сейчас давай вернемся домой, мне нужно отдохнуть.
Мы отправились домой. По дороге не говорили. Каждый был вовлечен в свои мысли. Поначалу я задумывался о той теории, что рассказал мой друг. Мне она казалась идеальной, но даже если представить, что эта теория верна, ума не приложу, как это подтвердить.
Затем мои мысли уплыли в другом направлении, я стал думать о Эбби. Нет, я точно не влюбился или вроде того. Но до нашего с Рейном происшествия я часто знакомился с дамами. Они позволяли мне не чувствовать себя одиноким. Даже более. Чаще всего, находясь рядом с девушкой, я становился хоть немного счастливым. Это помогало даже сильнее, чем наркотики, которых под вечер мне уже безумно не хватало. Но конкретно в этой даме было нечто особенное. И я знаю, что я еще недавно упоминал про Ванессу. Если начать разговор с моим другом об этом, то он скажет, что я так рассуждаю насчет каждой девушки на моем пути. И это, вероятно, и есть правда.
Мы вернулись домой. Рейн открыл дверь и зашёл первым.
– Картер! – Крикнул мой друг, пока я снимал с себя обувь. – Здесь кто-то был в наше отсутствие.
Я зашёл в комнату. Вещи и вправду были не на своих местах. Как будто у нас в доме что-то искали. Рейн рассматривал все углы в нашем доме, чтобы убедиться, что здесь больше никого. Затем он взял в руки записку со стола. На ней написано «Я ждал вас».
– Что нам делать? – С небольшим страхом в голосе спросил я.
– Очевидно, он не может убить нас здесь. Боится привлечь внимания.