№333, или Притворись, что любишь 2
Шрифт:
— Нашел когда бухать…
— Ну прости, первый раз за многие годы прогулял работу…
— Хрен с ней, с работой! После вчерашнего половина Поляриса до сих пор подшофе, никто толком ничего не делает… — продолжает он, раздражая своим голосом мои барабанные перепонки.
— Тогда что тебе здесь надо? — морщу лоб.
— А вот надо! Ничего, что ты привел в мой дом проститутку? Ничего, что ты позволил моей жене с ней подружиться? Она общалась с моими детьми… Ты вообще соображаешь, что ты делаешь, Карц?!
Еле сдерживаюсь, чтобы от всей
— Поговорил с Шиловым, да?
— Да, поговорил! Он сказал, ты доводам разума не внемлешь! Какая женитьба на шлюхе, Натан! Ты вообще соображаешь, что ты делаешь? Кого ты вводишь в наш круг?!
Прежде чем ответить, несколько раз глубоко вздыхаю, пытаюсь объяснить мое видение ситуации:
— Половина жен наших друзей — шлюхи! Модельки, тусовщицы, которые за модные тряпки облизывали всех подряд! Ждана не в пример чище их!
— Нормально ты сейчас жен друзей опустил! — Он скрещивает руки на груди. — Не сравнивай профессиональную шлюху и их, количество партнеров слишком разное…
— Если так судить, я тогда кто? — усмехаюсь зло. — Такая же шлюха, только мужского пола! Сколько у меня их было, страшно вспомнить…
Кирилл прищуривается и резко выдает:
— Более чем уверен, что за деньги ты всё же не трахаешься! Или я чего-то не знаю? Секс за плату — это секс за плату… Как ты вообще умудрился начать жить с девочкой по вызову?!
— Похоже, Шилов тебе толком ничего не рассказал! У нас всё было не так, она не обычная девочка по вызову!
И я рассказываю ему про аукцион, про систему годовых контрактов, про клуб «Всемогущих».
— Карц, ты не обижайся, но это какая-то голубая муть! Какой дворец внутри развалин? Какие девушки-лоты? Бред сивой кобылы…
— Шел бы ты домой, Трубачёв!
— Мы не договорили, и я не уйду, пока ты не поймешь, что на шлюхе жениться нельзя!
Слово «шлюха» из уст друга каждый раз действует на меня как крепкий удар под дых.
— Если не хочешь, чтобы я разбил об твою голову ту бутылку, — показываю взглядом на несчастную Мадеру, — вали отсюда, да побыстрее!
Лицо Кирилла резко превращается в злобную маску. Вижу, хочет многое мне сказать, но ограничивается одним лишь словом:
— Трезвей!
И уходит.
Той же ночью:
Натан
Легко сказать — трезвей!
Не могу, не сегодня…
Я звонил Ждане триста пятьдесят миллионов раз, я отправил ей больше пятидесяти сообщений, написал несколько писем на почту, проверил даже тот аккаунт в соцсети, который она использовала для продвижения Кириной группы. По всем фронтам молчок.
«Неужели больше про меня даже не вспомнит?»
Не могу в это поверить, не могу осознать. Как можно еще вчера с удовольствием с человеком спать, принять его предложение, а на следующий день внести в черный список? Обида? Ну да, тут я постарался. Готов извиниться и за ремень, и за те грубые слова, только
Ближе к трем утра вспоминаю, что у меня есть контакт менеджера Жданы. Недолго думая набираю номер и попадаю, конечно же, на голосовую почту.
— Любишь спать ночью?! Гнида паршивая!
Отшвыриваю телефон за ненадобностью. Опрокидываю в рот остатки найденной в шкафу бутылки коньяка и заваливаюсь в постель. Ложусь на то место, где обычно спала моя любимая — не могу больше называть ее стервочкой даже мысленно, и плевать, что заслужила. Подушка пахнет ею, тонко так, мне приятно до дрожи и в то же время больно от этого запаха. Я ужасно по ней скучаю.
«Если она не вернется, я сойду с ума…»
Сам не замечаю, как проваливаюсь в сон.
Мне снится наш последний отдых на море. Она бесподобна в белом купальнике. Мы плаваем, гуляем, лежим на песке… а потом Ждана куда-то пропадает. Я ищу ее и не могу найти, громко зову, кажется, даже кричу во сне. И вдруг она показывается из воды, просто выходит из нее — и при этом как будто не дышит, по крайней мере ее грудь не вздымается, нет характерного движения. А еще у нее глаза бесцветные, мертвые какие-то глаза. Огромные, как блюдца, и мертвые. Она — больше не она, а какая-то потусторонняя тварь. Но она мне даже в таком виде люба…
Просыпаюсь в холодном поту, смотрю на часы — десять ноль-ноль.
В комнате жарко, как в аду, потому что я забыл включить ночью сплит. Врубаю его на полную мощность. Потом трясу головой, силясь отогнать от себя образ Жданы с бесцветными, мертвыми глазами, и не могу. Мне будто приклеили фото к обратным сторонам век.
В душе появляется стойкая уверенность — с ней что-то случилось. Точнее я бы даже сказал — прямо сейчас случается. Не могу объяснить, откуда взялось это знание, но оно есть, и от этого мне просто невероятно паршиво.
«Она же не может быть и в самом деле мертва, так?!»
Хватаюсь за телефон, снова пытаюсь дозвониться сначала до Жданы, потом до менеджера. Но успех тот же, точнее его нет совсем.
Я должен ее найти, поговорить, пусть даже пошлет, но я обязан убедиться, что с ней всё в порядке. Не вздохну спокойно, пока с ней не пообщаюсь.
Тут мобильный оживает.
Не глядя беру трубку и разочарованно фырчу, когда слышу голос Кирилла.
— Карц, неделю назад договаривались, что эта суббота рабочая! Где ты есть? Или еще не протрезвел? Отец уже грозился тебя уволить…
— Увольняй! — резко чеканю.
Собираюсь положить трубку, но Трубачёв это предчувствует и идет на опережение:
— Успокойся! Поговорить хочу! Есть тема... В общем, не телефонный разговор, приезжай в офис… А лучше приезжайте вместе со Жданой, обещаю, больше никаких наездов, я хочу у нее кое-что уточнить. Просто пообщаемся.
От такого желания друга мне становится смешно.
— Я бы тоже очень хотел с ней поговорить!
— В смысле?
— Ты ее у меня вчера видел? — спрашиваю с издевкой.