№333, или Притворись, что любишь 2
Шрифт:
— Конечно, я не она! Меня зовут Жанна Лебедева…
«Громов перепутал!» — вдруг доходит до меня.
— Девушка, милая, — обращаюсь к ней как можно мягче, — а Ждана Лебедева здесь где-нибудь есть?
Она смотрит на меня с доброй долей сочувствия и качает головой:
— Вряд ли, после переписи нашлась только одна Лебедева — я!
— Да чтоб тебя… — резко выкрикиваю и тут же жалею, поскольку девчонка мгновенно съеживается в комочек. — Извини!
Вылетаю из комнаты, встречаю по пути какую-то уборщицу, прошу указать мне,
— Это не она!
Громов поворачивается в мою сторону, тут же сидит Поляков и еще пара неизвестных мне людей в погонах.
— Что вы хотите, Натан Альбертович? — щурит глаза Поляков.
— Я хочу найти свою девушку! И пока я ее не найду — не уйду, так и знайте!
— Громов, разберитесь… — командует Поляков.
Детектив кивает мне в сторону двери и выводит наружу.
— Что не так? — басит недовольно. — Я нашел тебе твою Ждану Лебедеву!
— Не Ждану, а Жанну!
Объясняю ему, что произошло, а он только чешет в затылке.
— Но это единственная девушка с такой фамилией… Пойдем по комнатам…
И мы идем на поиски. Заходим чуть ли не в каждую дверь в этом треклятом приюте для жертв насилия — какой же он здоровый! Бродим чуть ли не час, опрашиваем, а толку ноль.
— Ты сказал, не всех спасли…
Громов неохотно кивает:
— Жертвы были, но погибших опознали, Лебедевой среди них нет, так что будем искать!
После его слов чувствую себя немного увереннее.
— А что в том зале? — киваю головой туда, откуда раздается музыка.
— Там дети, с ними занимаются.
— Дети? — хмурю брови.
— Ну конечно, дети! Ты думаешь, как такое большое количество женщин держали в подчинении? У клуба в заложниках находились их дети!
«Может, и у Жданы тоже?» — приходит в голову абсурдная мысль.
У этой женщины идеальная грудь! Ее стопроцентно не касался ни один младенец, хотя, может быть, она просто не кормила таким образом?
— Я хочу взглянуть на детей!
Громов прищуривается, чувствую, что очень хочет отказать, но всё же не делает этого. Позволяет мне войти и осмотреться.
В большом зале шумно и весело. Воспитательница играет на пианино, а вокруг нее стайка ребят от семи до десяти лет. Есть группы детей помладше, постарше. Кто рисует, кто что-то лепит, кто просто читает книги.
Обойдя зал кругом, я вдруг замечаю у окна одну особенную девочку. Она ничего не делает, просто смотрит в окно каким-то грустным и невероятно взрослым взглядом.
Мне не нужно никаких анализов, никаких доказательств, чтобы узнать в этой рыжей девчушке дочь моей Жданы. Это маленькая она. Хрупкая, совсем еще юная, но уже очень красивая. Маленькая девочка-девушка… она тонкая, как тростинка, у нее такие же бровки домиком, пухлые губки, такой же разрез невероятно голубых глаз.
— Как тебя зовут, малышка? — спрашиваю, подойдя ближе.
— Аня! — говорит она ничуть не стесняясь.
«Мы
«Мы с Анечкой были на кукольной пьесе!»
Я бесконечно слышал от Жданы «мы с Анечкой» да «мы с Анечкой»… А дважды два не сложил! Ну конечно, с какой такой подругой можно ходить в цирк, зоопарк, кататься на лошадях. Естественно, это ребенок! Ее ребенок!..
Смотрю на эту малышку, а самого аж до костей пробирает. Пусть делал не я, пусть вообще вижу эту рыжую мелочь первый раз в своей жизни, но отчего-то вдруг чувствую за нее ответственность. Даже больше, хочу нести эту ответственность. Да, дочка не моя, но Жданина, а значит, по умолчанию дорогой для меня человечек.
— Анечка, а где твоя мама?
Вдруг знает…
Глаза девочки мгновенно увлажняются, и она говорит жутко расстроенным голосом:
— Она куда-то пропала! Раньше она мне каждый день звонила, но уже давно не звонит… А ты — дядя Натан, да?
Вот этого не ожидал. Стою и не знаю, как реагировать.
— Ты знаешь, как меня зовут?
— Мама про тебя рассказывала… Что ты добрый, что ты хороший… И я видела сотню твоих фотографий! — с грустной улыбкой отвечает она.
— Господи, я надеюсь не те, что были сделаны в горах?
Девчонка слишком рьяно мотает головой, из чего делаю вывод, что, конечно же, те тоже видела. Поджимаю губы, вспоминая шутовские фото, которые Ждана делала во время нашего похода. Тогда я проспорил ей желание, и она заставила меня позировать в юбке. Пари — дело святое. В тот день мы с ней много дурачились... до чего же хороший был день!
Дочери про меня, значит, рассказывала… А мне про нее не стала! Крепко держала свой маленький рыжий секрет.
— Анечка, — вдруг решительно к ней обращаюсь, — а ты не хочешь пожить у меня, пока я ищу твою маму?
— Ты будешь ее искать? — спрашивает девочка с надеждой.
— Конечно буду! — быстро киваю. — И обязательно найду!
Она улыбается мне и неожиданно спрашивает:
— А потом?
— Что потом?
— Потом мне тоже можно будет с вами жить?
До меня не сразу доходит, как глубок и важен для девочки этот вопрос, но я всё же догадываюсь.
— Да, Анечка, ты всегда сможешь с нами жить!
Глава 72. Анна и Флора
Тогда же:
Натан
— Как это я не могу ее забрать? — буравлю старшего воспитателя хмурым взглядом.
У нее усталое лицо, а в высокой прическе полно седых волос — должно быть, немало повидала за свою жизнь, однако слабее от этого не стала. На мои возмущенные возгласы вообще никак не реагирует. Понимаю, я не первый и, наверное, далеко не последний, кто пытается на нее давить, и всё же были надежды на более удачный исход.
— Я — жених ее матери! — в который раз повторяю.
— Но не отец… — тут же отбивает подачу она.