50-й калибр
Шрифт:
– Не беспокойтесь, я не собираюсь разгуливать, – сказал Стиччини. – Если я прятался до сих пор, то полагаю, что мне это удастся и впредь.
Он подошел к окну и осторожно выглянул за занавески. Уличные музыканты, расположившиеся на тротуаре напротив, били в африканские барабаны. Стиччини несколько секунд смотрел на них, потом отпрянул от окна. Эти музыканты ему явно не понравились.
– Под прикрытием такого шума хорошо стрелять из автомата, – сказал он Торнтону.
– Может, не будем драматизировать?
– Драматизировать,
Эстелла неохотно кивнула. Стиччини добавил:
– Это вам не Штаты. Здесь крутые парни просто приходят, захватывают город, делают свои дела и уходят. Ковбои с автоматами. Два дня назад здесь высадились эти самые крутые.
– А как же полиция? – спросил Торнтон.
– Когда крутые в городе, полиция обычно в отпуске, – серьезно ответил Стиччини. – Чтобы очистить это место, потребовалась бы армия.
– Пожалуй, мы можем заказать для вас номер, – сказала Эстелла.
– Да, думаю, это будет лучше всего. Номер без вида на улицу. И пусть еду приносят в комнату. – Он полез в карман и достал оттуда большой черный пистолет-автомат. Это движение было столь быстрым и небрежным, что Торнтон среагировал только тогда, когда пистолет был уже у Стиччини в руке. Тогда он потянулся за своим револьвером.
– Спокойнее, – сказал Стиччини. – Мы теперь партнеры, помнишь?
Он вынул обойму, извлек боек и осмотрел его, потом несколько раз проверил, как действует курок, вставил боек обратно и вогнал обойму в патронник. Наполовину взведя курок, он положил пистолет обратно в карман. Кажется, эта проверка вернула ему уверенность в себе.
– Ладно, – сказал он, – полагаю, я готов. Пусть и не пытаются устроить какой-нибудь трюк. Я сейчас позвоню портье.
Он взял телефонную трубку и подергал рычаг:
– Алло! Портье?
Он подождал, потом еще раз постучал по рычажку и сказал:
– Алло! Алло! – Положив трубку на место, он заявил: – Не работает.
– Может быть, дежурная просто отлучилась? – предположил Торнтон.
Стиччини скептически хмыкнул:
– Они всегда начинают с таких фокусов.
– Что вы предлагаете? – спросила Эстелла. – Может, нам следует подождать?
Стиччини подошел к окну, раздвинул занавески на дюйм и снова посмотрел на музыкантов. Подойдя к двери, он открыл замок, быстро выглянул наружу и снова закрыл дверь.
– Нет, – сказал он, – лучше не ждать. Им только того и надо.
– А что они могут сделать, пока мы остаемся в номере? – спросил Торнтон.
– Многое. Если бы эта маленькая проблема была поставлена передо мной, то я разрешил бы ее в пять минут. Мне нужна другая комната, и под чужим именем. Насколько я знаю, этот номер прослушивается.
– С записью на магнитофон?
– Какой дурак будет связываться с магнитофоном? Они больше думают о бомбах. Вы знаете, как пользоваться пушкой, которую вы носите в кармане?
– Знаю, – ответил Торнтон. – Но я по-прежнему считаю, что вы преувеличиваете опасность.
– Надеюсь, что это так. – Стиччини снова попробовал дозвониться по телефону, но аппарат по-прежнему молчал. Вынув пистолет из кармана, Стиччини взвел курок до конца. Взяв со стола газету, он завернул в нее оружие. – Ладно, – сказал он, – полагаю, я готов.
Торнтон подумал, что это было бы смешно, если бы не сегодняшнее происшествие с грузовиком. Но даже это воспоминание не помогло ему полностью поверить Стиччини. Лицо Эстеллы было спокойным. Стиччини, казалось, собирался с духом. Потом сказал:
– Если вы увидите, что что-то не так, быстро смывайтесь. Но не думаю, чтобы они решились на что-нибудь прямо сейчас.
Он приоткрыл дверь и осмотрел коридор. Потом вышел наружу, держа в левой руке завернутый в газету пистолет.
– Ладно, можете выходить, – сказал Стиччини голосом бравого офицера из телефильма про войну.
Он пошел впереди них по коридору. Перед каждым поворотом он останавливался и осторожно заглядывал за угол, прежде чем выйти. Когда они дошли до лестницы, он остановился и посмотрел вверх и вниз. На каждой площадке он задерживался, чтобы прислушаться, затем шел дальше. К тому времени, когда они спустились в вестибюль, Торнтон решил, что Стиччини надо было податься не в бандиты, а в актеры.
В вестибюле было немного народу – человек восемь. Группа туристов толпилась у доски объявлений, споря, в какой ночной клуб пойти. За столиком в углу два пожилых человека играли в шашки.
Стиччини подошел к стойке портье, зарегистрировался и попросил номер с окнами во двор. Портье взял деньги и дал ему ключи от номера на третьем этаже. Стиччини спросил:
– А что у вас с телефонами?
– Часа через два все будет в порядке, – ответил портье. – Мы вызвали монтера, но он еще не пришел.
– Понятно, – сказал Стиччини. – Видите ли, я хочу, чтобы еду доставляли мне в номер. Это можно устроить?
– Конечно, сэр.
– Хорошо, позаботьтесь об этом. – Стиччини обернулся к Торнтону: – Наверное, я сейчас поднимусь в номер и осмотрю его. Думаю, это может решить проблему.
Он направился к лестнице. Там ему пришлось подождать – по лестнице спускались четыре бизнесмена в белых тропических костюмах. Они о чем-то ожесточенно спорили по-испански. Пройдя вплотную к Стиччини, они вышли в вестибюль.
Стиччини пошел наверх. Потом вдруг остановился и обернулся. Лицо его стало изжелта-бледным и на какой-то миг застыло, как маска. Потом он выкрикнул что-то, уронил пистолет и газету и судорожно сунул руку в карман.
Торнтон и Эстелла, стоявшие в пятнадцати футах от лестницы, смотрели на него. Потом Торнтон осознал, что же именно выкрикнул Стиччини. Он схватил Эстеллу за руку и бросился бежать.