50 знаменитых любовниц

Иовлева Татьяна Васильевна

Впрочем, Жанну Антуанетту, при весьма лестных отзывах ряда историков о ее государственных талантах, нельзя отнести к числу крупных государственных деятелей. Она, занимая первое место среди приближенных короля, действительно оказывала значительную роль в решении многих государственных проблем. Однако ее советы часто шли не на пользу государству. При выборе министров она, впрочем, как и многие государственные деятели мужского пола до и после нее, руководствовалась своими личными симпатиями и антипатиями. А при решении государственных проблем иной раз попадала впросак.

Ряд исторических анекдотов приписывают маркизе манеру решать внешнеполитические проблемы в зависимости от того, как тот или иной монарх относится непосредственно к ее особе. Едва ли не самым известным из них является рассказ

о действиях Жанны Антуанетты после того, как ей стало известно, что прусский король Фридрих II назвал свою любимую собаку «Помпадур». Это будто бы послужило главной причиной заключения в 1756 г. договора между Францией и Австрией, направленного против Пруссии. Однако этот договор был восторженно встречен во Франции. Вольтер писал, что он «объединил королевские дома Франции и Австрии после двухсот лет заклятой вражды. Множество дипломатических соглашений и брачных союзов не смогло сделать того, что произошло в одночасье из-за недоброжелательности короля Пруссии, проявленной им по отношению к всемогущей особе [Помпадур], которую задели его грубые шутки…» Однако ни Вольтер, ни народ Франции тогда и не помышляли о кровопролитной войне, которая разразилась в результате этого договора и в европейской истории получила название Семилетней.

В ходе этой войны Франция в союзе с Австрией и Россией вполне могла оказаться победительницей. Тогда Людовик и Помпадур прослыли бы великими политиками. Однажды Фридрих, лишенный надежды на победу, даже помышлял о самоубийстве. Но приход к власти в России Петра III, большого поклонника прусского короля, отказавшегося от участия в войне, а также сокрушительное поражение французов под Росбахом привели Францию к полному краху. Подписанный 10 февраля 1763 г. Парижский договор оказался выгоден только Фридриху, превратившему свое маленькое провинциальное государство в одну из лидирующих европейских держав.

Все это стало причиной волнений во французском обществе, традиционно приписывавшем все несчастья государства королевским фавориткам. А Помпадур была одной из самых ненавистных, хотя зла никому не причиняла. По Парижу распространялись сотни «пуассонад» — памфлетов, скабрезных стишков и эпиграмм. Что бы она ни делала, все было плохо. Если в Версале давался бал, она была виновна в излишнем транжирстве, если бал отменялся, говорили, что фаворитка не хочет, чтобы король видел других женщин. Народное возмущение достигло таких размеров, что экипаж Помпадур перестал появляться на улицах Парижа, так как маркиза боялась подвергнуться оскорблениям. Во время поездок в монастырь к дочери ее карету забрасывали грязью, а в Опере фаворитку встречали издевательскими возгласами.

Все это, однако, относится к концу 50-х — началу 60-х гг. А до этого времени Помпадур находилась в зените славы и почета, хотя и тогда не смогла избежать уколов самолюбия, а позже и тяжелых переживаний. От короля у нее была дочь Александрина, которую близкие звали уменьшительным именем Фан-Фан. Людовик любил ее. Придворные обращались к ней как к принцессе королевской крови. Однако в их глазах, да и по мнению отца, она все же была много ниже их по положению. Когда маркиза попыталась сосватать девочку с сыном герцога Ришелье, тот дал понять, что такой брак нежелателен. То же сделал и король, когда Жанна Антуанетта заметила, что Фан-Фан могла бы составить прекрасную пару с его незаконным сыном от мадам де Вентимиль. Наконец, десятилетнюю

Александрину просватали за юного герцога де Пикиньи. Но, к большому горю маркизы, в тринадцать лет девочка внезапно умерла от «конвульсий» (скорее всего от аппендицита) в монастыре, где воспитывалась. Жанна Антуанетта так никогда и не оправилась после этого удара. Она подурнела, а ее здоровье, и без того не слишком хорошее, сильно пошатнулось.

В начале 50-х гг. в отношениях между королем и маркизой произошли серьезные перемены. Помпадур заболела каким-то грибковым заболеванием, и врачи не смогли излечить ее. Король был вынужден прекратить интимные контакты с любовницей. Это, однако, никак не сказалось на влиянии фаворитки на него и государственные дела. Можно утверждать, что между ними установились близкие дружеские отношения, как между супругами, многие годы прожившими в счастливом браке.

Несомненно, что за долгие

годы связи Помпадур смогла так прочно привязать к себе короля, что он просто не мог без нее обходиться. Вместе с тем свой новый статус маркиза не замедлила укрепить за счет изменения поведения, причем в очень своеобразной форме. Прежде всего Помпадур поспешила широко обнародовать факт прекращения интимных отношений с Людовиком. Она демонстративно перебралась в новые апартаменты, не связанные с покоями короля. Потом написала Папе Римскому письмо с уведомлением о прекращении греховной связи. Этот факт, да и многие другие, связанные с религиозными воззрениями фаворитки, исследователи оценивают по-разному. Взгляды маркизы, долгое время исповедовавшей идеи Просвещения (вспомним знаменитый тезис Вольтера: «Если Бога нет, то его следовало бы выдумать»), в первую половину жизни можно расценивать как атеистические. Известно, что она, как правило, не соблюдала постов и редко исповедовалась. Однако с начала 50-х гг. наблюдается резкий переход к прямо противоположному поведению. Жанна Антуанетта перестала посещать театр (а тем более участвовать в представлениях), в постные дни не ела скоромное, объявила о своем намерении отказаться от румян и, по требованию иезуитов, отправила мужу письмо с просьбой принять ее в лоно семьи. Противники фаворитки считали все это сплошным лицемерием. Последний факт говорит в пользу такого мнения. Направляя письмо господину д’Этиолю, Помпадур ничем не рисковала. Было известно, что ее муж вполне доволен своей жизнью с очаровательной танцовщицей мадмуазель Рем, и его отказ принять жену никого не удивил. Однако многое может свидетельствовать и в пользу изменения мировоззрения фаворитки. Не одна она с возрастом пришла к осознанию духовной потребности в Боге и вере в него. Как бы то ни было, но неофитка именно благодаря перемене мировоззрения добилась статуса придворной дамы глубоко верующей королевы. На первом же приеме в ее покоях она появилась накрашенной сильнее обычного. Это, конечно, покоробило королеву, но ничуть не отразилось на положении маркизы, укрепившей свое и без того немалое влияние при дворе.

Новое положение фаворитки (имеется в виду ее отстранение от королевской постели) породило в среде придворных напрасные надежды на ее скорое падение. Возобновились попытки заменить ее не только в постели, но и в сердце короля. Однако Людовик не стремился к прочным отношениям с кем-либо. Линия поведения Помпадур вполне устраивала его и избавляла от многих хлопот, связанных с неизбежными интригами со стороны новой фаворитки. В удовлетворении своих сексуальных потребностей он предпочел пойти иным путем, и, как считали многие современники, в этом немалую помощь ему оказала бывшая любовница, по-прежнему остававшаяся всесильной фигурой при королевском дворе.

Надо сказать, что перешагнувший сорокалетний рубеж Людовик ничуть не утратил своего темперамента. Но чувственность его теперь пробуждалась только при виде молоденьких девушек. Их-то и стали поставлять ему услужливые придворные, а многие, как говорят, были «сосватаны» самой маркизой. Впрочем, ни одна из них никогда не переступала порога Версаля. Все эти кратковременные любовницы жили в Парк-о-Серф («Оленьем парке») — парижском квартале, где король имел несколько небольших домиков, построенных специально для любовных утех.

Этих девочек Помпадур не боялась. Своей камеристке она говорила: «Я хочу только одного, чтобы его [короля] сердце принадлежало мне, а всем этим малышкам никогда не удастся отнять его у меня». И действительно, когда одна из них, по имени Луизон Морфиль, подученная придворной дамой, после любовных утех спросила короля: «А как поживает старая кокетка?» — Людовик очень рассердился и навсегда изгнал ее из Парк-о-Серф. И все же мук ревности Жанна Антуанетта избежать не смогла. На некоторое время ее соперницей стала дочь адвоката из Гренобля, мадмуазель Ромэн. Король привязался к ней. Когда красавица отказалась поселиться в Парк-о-Серф, он купил ей домик, где ее и навестила Помпадур. Увидев молодую женщину с сыном на руках, она опечалилась, но никак не проявила этого в присутствии короля. Через некоторое время ребенок умер, и Людовик забыл и эту привязанность. Маркиза, не доставлявшая ему физического наслаждения, по-прежнему первенствовала в его сердце.