50 знаменитых загадок древнего мира
Шрифт:
Шестая служба была – прогнать Медных Птиц. Они медными клювами губили людей и скот, а медными перьями осыпали с неба всех, кто пытался к ним подступиться. Геракл заслонился от их медных перьев каменной шкурой, но его смертоносные стрелы не могли пробить медных птиц. Тогда он взял в руки детскую трещотку, стал ее трясти и поднял такой шум, что птицы перепугались, снялись и улетели за море.
Седьмая служба была – оседлать Огненного Быка. Бык жил на далеком острове, никто не мог с ним справиться, и говорили, будто это в быка обратился какой-то бог: то ли небесный Зевс, то ли морской Посейдон. Геракл подступил к быку, дышащему пламенем, оседлал его, переплыл на его спине через море, показал царю Еврисфею, а потом отпустил на все четыре стороны.
Восьмая
Девятая служба была – добыть Пояс Любви. Пояс был волшебный: какая женщина его надевала, ту все любили и не могли разлюбить. Богиня любви отдала этот пояс на хранение царице амазонок. Амазонки жили на краю света женским племенем, без мужчин, сами правили, сами воевали. Геракл собрал отряд товарищей и пошел на них войною. Была битва, победить было трудно, но царица амазонок, увидев Геракла в битве, полюбила его и после битвы сама отдала ему пояс.
Десятая служба была – добыть быков великана Гериона. Герион был внуком великого Океана и жил на берегу Океана, спиной к целому свету; снизу до пояса он был как человек, а выше пояса у него было три груди и три головы с шестью руками. Дойти до него по суше нельзя было, потому что по дороге стояли крутые горы, а по морю – потому что из внутреннего моря, где правил бог Посейдон, не было прохода во внешнее, где правил великий Океан. Геракл прокопал этот проход, насыпав по две стороны пролива две горы – Геракловы столбы; а потом проплыл по проливу в золотом челноке, в котором Солнце на закате спускается в море, вышел на Герионов берег и одной стрелой пронзил все три его тела.
На обратном пути Геракл шел со стадом под склоном Кавказских гор и услышал над собой стон; посмотрел и увидел огромного коршуна, опускающегося на скалу; посмотрел получше и увидел, что это не скала, а огромное человеческое тело, прикованное к горам. Тут он понял, что это и есть Прометей-Промыслитель – когда-то он создал людей, вылепив их из глины и вдохнув душу, потом научил их всем искусствам и подарил им огонь, украв его у богов и принеся с Олимпа в пустом стебле тростника. За это Зевс приковал его к Кавказу, и огромный коршун каждый день прилетал клевать его печень. Геракл вспомнил про уговор с кентавром Хироном, выстрелил из лука, коршун упал в пропасть, а с Прометея пали цепи, и он стал свободен и бессмертен. Так боги помирились с людьми, потому что война с гигантами была уже близко.
Оставались еще две службы, самые трудные. Одиннадцатая была – принести Золотые Молодильные Яблоки с края света, из священного сада самой Земли. Сад сторожил дракон, над садом стоял, поддерживая небо на плечах, человек-гора Атлант, брат Прометея, а на подступах к саду бродил великан Антей, сын Земли и брат гигантов. Геракл схватился с Антеем. Долго они боролись, и Геракл не мог его победить: каждый раз, как он валил Антея наземь, тот наполнялся новой силою, вскакивая и продолжая борьбу. Геракл понял: это Мать-Земля вливала в него силу каждый раз, как он к ней припадал. Тогда он оторвал великана от земли, вскинул в воздух, почувствовал, как тот слабеет в его руках, и, только когда тот испустил дух, бросил его наземь. Подошел Геракл к саду, стрелою убил дракона, а Атланту сказал так: «Сорви мне три яблока из твоего сада, а я за тебя подержу небо!» Атлант так был рад хоть на миг снять с себя тяжесть неба, что согласился. Геракл принял на плечи всю тягу небесную, по колени ушел ногами в землю, но выдержал. А Атлант сорвал яблоки, подошел к нему и сказал: «Подержи еще, а я сам отнесу их в твой Аргос». – «Хорошо, – сказал Геракл, – только сначала отпусти меня ненадолго: мне режет непривычные плечи, я положу на
Двенадцатая служба была страшнее всех: нужно было вывести из царства мертвых трехголового пса Цербера, сторожившего дворец черного бога Аида. Бог Гермес-Душе – водитель был Гераклу проводником. Они сошли в темную горную пропасть, переплыли реку, через которую никто не переплывал обратно, прошли по подземным полям, где бродили, не узнавая друг друга, бестелесные покойники. Видели четырех великих грешников, мучащихся вечными наказаниями: Хитреца, который никак не может вкатить на гору большой камень; Гордеца, который стоит в реке и не может нагнуться, чтоб напиться; Наглеца, который лежит в широком поле, и коршун терзает его, как Прометея; и Отца Кентавров, Великого Грешника, за руки и за ноги привязанного к спицам огненного колеса. Черный царь Аид и царица Персефона встали Гераклу навстречу. Он попросил их отдать ему пса; они сказали: «Возьми, если можешь». Цербер прижался к земле и лизал Геракловы ноги тремя своими языками. Геракл взял его за косматый шиворот и вытащил из подземелья на белый свет.
Когда Геракл, показав пса Еврисфею и отпустив его обратно в царство мертвых, стоял над черной пропастью и отирал пот, перед ним опять встал Гермес, вестник богов. Они пошли неизвестно куда, и Гераклу казалось, что они идут спокойно и тихо, а навстречу им стремительно проносятся рощи и холмы, моря и острова. Когда они остановились, вокруг была каменная равнина, а вдалеке со всех сторон крутые горы. Над горами сверкали светлые столбы, уходя в самое небо, это были боги. Они ждали явления гигантов, а Геракл, маленький среди пустого поля, стоял внизу, потому что предсказано было так: побить гигантов могут и боги, но убить насмерть – только человек.
Тут земля затряслась и стала разламываться широкими трещинами, а из трещин вставали исполинские тела, взметаясь к самому небу, а внизу вместо ног за ними клубились змеиные туловища. Небеса окутались красной тучей, она скрыла их головы и плечи, а оттуда сверкали молнии и гремел гром. Геракл видел, как в двенадцать рук нагромоздили гиганты все горы в одну каменную кучу и бросились по ней ввысь, а потом как рассыпалась эта гора и рухнули наземь корчащиеся великаны, кто обоженный молнией громовника Зевса, кто раненный стрелой солнечника Аполлона, кто – копьем воительницы Афины. Тяжело и осторожно ступая, неслышный среди ревущих криков, быстро ходил Геракл между падающими телами, из которых каждое лежа было выше, чем он стоя, и метил из лука кому в сердце, кому в бок, кому в глаз. В кого он не успевал попасть, те оживали от прикосновения к Матери-Земле и снова рвались к небу, а потом снова падали наземь. А земля тряслась, и из огненных расселин выбирались все новые исполины.
Геракл устал метить ввысь и уворачиваться от падающих тел, но уже гром гремел реже, все больше громоздилось вокруг убитых, и земля под ними бережно раскрывалась и принимала их в себя. Он почувствовал, что силы его кончаются, сел на камень и закутался в львиную шкуру. Когда он очнулся, вокруг было пусто, сумрачно и тихо. Он встал и пошел куда глаза глядят. К ночи он дошел до пастушьей хижины. Пастухи грелись у огня и говорили, какая нынче буря гремела на востоке, в стороне Флегрейских полей. «Я был там, – сказал Геракл, – это бились боги с гигантами, и я одержал им победу». Но его не поняли.
Геракл возвращался на родину мрачный и растерянный. Он чувствовал в себе все ту же несносимую силу, но он уже ни у кого не был на службе и не знал, что ему с этой силой делать. Дома его ждали жена и дети. Он не привык жить с ними и сидеть у мирного очага. Голова у него закружилась, ему показалось, что это перебитые им чудовища ожили и прикинулись его домашними, чтобы вновь коварно на него напасть. Он схватил лук и стал стрелять. Крик и стон пошел по всему дому, а когда Геракл опомнился, то вокруг него лежали мертвыми и жена, и дети, у каждого – стрела в сердце.