50 знаменитых загадок истории Украины

Харченко Павел

Немудрено, что Устим не стал долго терпеть армейскую муштру. К тому же, как выяснилось, он должен был служить со свояком, ранее жившим в соседнем селе, — Даниилом Хроном, который также не являлся образцом смирения и покорности, так что вскоре родственники нашли общий язык…

Когда 4-й уланский полк стоял в городе Каменец-Подольском, Кармалюк и Хрон дезертировали из армии, после чего некоторое время прятались в родных лесах. До сих пор в урочище Скала сохранилась Кармалюкова пещера, в ту пору служившая беглецам домом. Первый «неофициальный визит» приятели нанесли хозяину Устима, пану Пигловскому, спалив тому усадьбу, а самого помещика

прилюдно выпоров батогами. Следом двое богатых жителей села Дубового, Иван Сало и Федор Шевчук, лишились своих сбережений, а Пигловский потерял еще и небольшой сахарный заводик. Затем настала очередь прочих помещиков, не стеснявшихся открыто издеваться над крепостными и доводившими крестьян до крайнего обнищания. Интересно, что при этом Устим никогда не забывал, что является христианином, и потому всю жизнь придерживался правила хотя бы раз в году бывать на исповеди.

В пещеру к Кармалюку потянулись беглые крестьяне, и довольно быстро под началом бунтаря оказался хорошо вооруженный отряд из нескольких сотен человек. Понятно, что столь радикальные способы выражения собственного недовольства не порадовали окрестных помещиков и представителей власти. На бунтарей началась самая настоящая охота, и вскоре они были пойманы и предстали перед военным судом. Устима и Данила ждало страшное наказание — по 500 ударов плетью. Немногим удавалось перенести такую экзекуцию. Но Кармелюк и Хрон выжили. Тогда мятежников решили отправить в крымский штрафной батальон.

Как говорится, не тут-то было! Кармалюк и Хрон умудрились сбежать по дороге к месту отбытия наказания. Устим вновь начал собирать вокруг себя обиженных и обездоленных и вскоре стал известен как выдающийся атаман, лидер повстанческого отряда крестьян. Собственно, с этого времени на Подолье и начался подъем крестьянского движения; признанным главой бунтарей неизменно оставался Устим Кармалюк. В его отряде хватало не только крестьян, но и беглых солдат, и городской бедноты. При этом кроме украинцев среди повстанцев оказалось довольно много молдаван, русских, евреев. В итоге Подолье фактически полыхало: «армия» Кармалюка исправно пускала «красных петухов» в панские имения и куркульские усадьбы, оставаясь неуловимой. Местное население, невзирая на все запугивания, охотно помогало бунтарям, давало им пристанище, провизию, оказывало любую посильную помощь.

Однако удача в какой-то момент все же изменила Кармалюку. В 1817 году он снова оказался под арестом. Предводителю повстанцев грозила смертная казнь, однако ее почему-то заменили на 25 ударов плетью и десятилетнюю каторгу в Сибири. И снова Кармалюк и Хрон (свояк был неразлучен с лидером бунтарей) не дошли до пункта назначения, сбежав, невзирая на усиленный надзор, из этапной тюрьмы, и вернулись на Подолье.

В конце 1818 года Устим объявился в околицах Бара, а затем — в Балтском округе. Там мятежный крестьянин создал большой повстанческий отряд. Одновременно он нашел себе жилье на юге Украины, познакомился с местным населением и даже стал кумом одного из крестьян. Устим купил корову для своей семьи, намеревался засеять поле. К тому же он был хорошим сапожником, так что наверняка сумел бы заработать себе на хлеб. Окончательно перебраться в южную степь крестьянин собирался осенью 1822 года и попросил жену Марию потихоньку уехать с детьми на новое место. Но она не согласилась. Это стало страшным ударом для Устима, крестом на всех надеждах на спокойную жизнь подальше от помещика-хозяина.

В итоге Кармалюк полностью переключился на борьбу, поставив точку на семейной жизни. Умело и быстро маневрируя, он легко и непредсказуемо менял районы своих вылазок, везде поднимая крестьян на восстание. Популярность бунтаря в народе росла с каждым днем, а его армия стремительно увеличивала численность бойцов. Власти же ничего не могли поделать: Кармалюк оставался неуловимым. Все усилия панства, направленные на поимку народного мстителя, результатов не давали. Так что неизвестно, чем закончилось бы дело, если б не банальная измена.

Причиной нового, уже третьего по счету ареста Устима стало предательство. Чтобы не рисковать, власти распорядились приковать бунтаря к телеге и под усиленным конвоем препроводить в тюрьму местечка Литин. Шествие постепенно перерастало в акт прощания народа со своим героем: крестьяне, узнав, по какой дороге повезут Кармалюка, выходили в последний раз взглянуть на него. А арестованный шутил, обещал в скором времени вернуться к «активной деятельности» и вновь заставить «плакать кошку за мышкины слезы».

Во время следствия Устим Кармалюк отрицал, что является повстанческим лидером. Мол, он на самом деле некий Василий Гавриленко, беглый солдат родом из Галичины. Арестованный свободно говорил на русском языке, предъявлял документы на имя Гавриленко, все обвинения отметал. Чтобы внести ясность, следствие устроило задержанному провокационную встречу с семьей. И если взрослые еще держались, «не узнавая» Устима, то восьмилетний сын бунтаря, Остап, с криком бросился к отцу. Однако Кармалюк упрямо стоял на своем: он Василий Гавриленко и с упомянутым мятежником ничего общего не имеет.

Наконец следствие было закончено, Устима отправили в Каменец-Подольскую крепость, откуда он снова попытался бежать. Но на этот раз бунтарю не повезло: во время побега он был ранен в ногу одним из охранников и покинуть пределы тюрьмы не сумел. Мятежного атамана заточили в одиночную камеру Папской башни, а для большей надежности приковали к каменному столбу. В таких условиях Кармалюк прожил всю осень, а зимой 1824 года его публично выпороли кнутом на базарной площади (на этот раз Устиму нанесли 101 удар), клеймили раскаленным железом и отправили в Сибирь на вечную каторгу. Впереди его ждали два года этапа и каторжные работы.

Однако на последних Кармалюк не задержался. Ему снова удалось сбежать и вернуться назад, в родной Литинский округ, минуя засады жандармов, едва ли впервые столкнувшихся с подобным упорством и дерзостью заключенного. Летом 1826 года Устим добрался до Клева, а затем под видом чумака пробрался на Подолье. Собрать отряд для легендарного предводителя крестьянства оказалось делом нескольких дней. Панство, вновь столкнувшееся с результатами деятельности отрядов Кармалюка, стало молить о помощи, поэтому на бунтарей были брошены значительные силы регулярной армии.

И снова мятежник стал жертвой банального предательства. На сей раз в роли Иуды выступил некий Ольшевский, мелкий шляхтич. Благодаря его сообщению Устима арестовали в селе Кальна Деражня и отдали под суд. Следователи даже предлагали Кармалюку покаяться, дабы смягчить наказание, однако он оставался непреклонным. Подсудимый честно предупредил: пока у власти находятся помещики, он сам никогда не сложит оружия и не возьмет плуг в руки. По приговору суда бунтарь снова получил 101 удар плетью, был клеймен и отправлен по этапу в Сибирь на вечную каторгу.