50 знаменитых загадок Средневековья
Шрифт:
В этот-то момент 17-летний царевич Иван и объявил о том, что женится, а значит, может считаться совершеннолетним и унаследовать трон. Идею с венчанием на царство подкинул Ивану Сильвестр: участие в церемонии митрополита должно было продемонстрировать боярам, что этот наследник престола имеет серьезного союзника в лице церкви. Самого митрополита личность нового монарха мало волновала, он лишь требовал гарантий, что новый царь не станет, укрепляя государственную вертикаль, отнимать земли у церкви и не отменит 10-процентный налог в пользу церкви. И действительно, Иван Грозный даже в периоды самых бурных реформ ограничивался временными запретами на продажу земель церковью.
Олигархическую Боярскую думу, в которой было много врагов нового царя, Иван практически
Боярские кланы вскоре поняли, что рада ведет с ними настоящую войну на уничтожение, и предприняли попытку «договориться» с членами Ближней думы. Естественно, первым делом они попытались сблизиться с князем Курбским: тот, по крайней мере, был одного с ними происхождения. И князь со временем стал посредником между радой и Боярской думой. Поскольку отмена кормлений и другие реформы проводились не одновременно по всей стране, а по очереди в разных владениях, князь Андрей, который сам определял очередность, мог помочь боярину сохранить основной источник доходов. Видимо, бояре были настолько напуганы (и, следовательно, щедры), что реформа по ликвидации кормлений прошла только в некоторых северных землях, которыми владели не очень богатые кланы.
Князь Курбский все же тяготел к более близким ему богачам боярам, чем к государственным временщикам. Его мечта сбылась, он стал первым из князей, самым уважаемым и самым богатым. Теперь он начал отстаивать скорее классовые, нежели личные интересы.
Курбский постоянно твердил царю, что с боярами нужно примириться, а думу допустить к принятию решений. Царь Иван осознавал, что все реформы, которые он вдохновенно придумывал и обсуждал с Адашевым и Сильвестром, либо гибнут на корню, либо развиваются совсем не по его сценарию. Постепенно царь понял, что не может контролировать ход реформ, поскольку власть перешла к фаворитам, а еще вероятнее — никогда ему и не принадлежала.
Об этом периоде он позже написал: «Адашев и Сильвестр сами государилися, как хотели… словом я был государь, делом — ничем не владел…» В результате Грозный, прикинувшись смертельно больным, провел уже упомянутый «тест на лояльность», окончательно понял, что он перестал быть хозяином в собственной стране, и разогнал раду. Сильвестра задушили в отдаленном монастыре, Адашев был казнен. Вскоре после их гибели разгорелся в земле Русской пожар жестокости.
Князь, против которого пока не было прямых улик, получил предписание от царя: не заезжая в принадлежащие Курбским земли (чтобы не иметь возможности забрать свою казну), отправляться в город Юрьев на границе с Литвой и принять там должность наместника. Можно предположить, что отправляя своего возможного врага на границу с государством, враждебно настроенным к России, Грозный руководствовался следующими мотивами: если князь окажется предателем и убежит, то останется без копейки, но жизнь свою сохранит — заслужил, и с этого момента они будут квиты. Если же выдержит в опале полгода — значит, верный друг, на которого можно положиться в дальнейших делах.
После начала террора Ивана Грозного многие бежали в Литву, поэтому царь арестовал на всякий случай всех наместников пограничных с Литвой земель и назначил вместо них верных людей. Он также ввел систему поручительства, и если сбегал отпрыск какого-нибудь боярского рода, на дыбу отправляли его родителей. Однако с Курбского, насколько известно, Иван Васильевич никаких обязательств не брал и поручителей ему не назначал.
Но князь не выдержал опалы. В Юрьеве он сразу начал готовиться к побегу. Курбский вступил в тайную переписку с литовским гетманом князем Радзивиллом, под канцлером Воловичем, а затем непосредственно с польским королем Сигизмундом II, который предоставил ему гарантии неприкосновенности на территории Литвы.
И тут опальный
Потерпев неудачу, Андрей Курбский решил немного пограбить местное население. Так Курбский собрал немного золота, которое могло позволить ему хотя бы первое время безбедно жить за границей. Но тут Курбскому подвернулось невероятно выгодное дело.
Неподалеку от Юрьева находился замок Гельмет, в котором со времен последней войны укрепился шведский гарнизон под командованием барона Арца. Граница Швеции отодвинулась довольно далеко от замка, и уже несколько месяцев гарнизону, дабы не умереть с голоду, приходилось грабить случайных прохожих. Арц решил сдать крепость России и вступил в переговоры с Андреем Курбским. Тот сообщил об этом Радзивиллу и предложил сдать крепость… Литве за 400 дукатов. На эти деньги в любой европейской стране можно было купить огромное поместье.
Литовцы согласились. Курбский получил от них 17 кожаных сумок с золотом, а Радзивилл — информацию о том, когда гарнизон откроет ворота замка, чтобы впустить русских. В ночь, когда Гельмет перешел к Литве, Курбский, бросив в Юрьеве беременную жену, спустился по веревке с крепостной стены и пересек границу. В ближайшей деревне его ждали слуги и груженные золотом лошади.
Однако углубившись на территорию Литвы всего на километр, Курбский столкнулся с отрядом немецких дезертиров, отбившихся от армии и промышлявших грабежом. Вероятно, они были наняты Радзивилл ом, которого не очень устраивал вариант, при котором Курбский комфортно осел бы в тихой европейской стране. Радзивилл хотел использовать князя в близившейся войне с Россией. Князя ограбили и жестоко избили. На последние деньги Курбский нанял курьера, который должен был отвезти в Печерскую лавру письмо с просьбой о денежной помощи и угрозами в случае отказа сообщить царю о финансовых злоупотреблениях церкви, но это письмо осталось без ответа. В 1564 году Курбский написал Ивану IV «злокусательное» письмо, в котором обвинил царя в казнях и жестокостях по отношению к невинным людям.
Когда Курбский наконец добрался до замка своего союзника, у него не было даже приличной одежды. Но во все времена существовал такой действенный способ, как слив компромата. Чтобы получить средства к существованию, Курбский принял предложение Радзивилла передать Литве военные и политические тайны России. Кроме того, он согласился написать книгу и несколько «популярных брошюр», компрометирующих Россию и Ивана Грозного.
Московское царство в тот момент впервые за всю свою историю предприняло попытки вмешаться в европейскую политику, а также наладить деловые контакты с Англией и Францией, однако никакой информации о Московии, кроме «брошюр» с «компроматом», выпускавшихся в Литве беглыми русскими боярами, в Европе не было. Что делать, информационную войну на том уровне Московия выиграть не могла. Книга Курбского «История о великом князе Московском», где Иван Грозный описан как сумасшедший кровавый садист, до сих пор пользуется большой популярностью у некоторых западных историков.
В самой России бегство Курбского вызвало ужесточение репрессий и последующее введение опричнины как средства защиты от вмешательства во власть боярских кланов. Каналы влияния и полномочия Боярской думы, открытые в свое время князем Андреем, настолько досаждали царю, что Иван Грозный на какое-то время даже передал полномочия царя и великого князя всея Руси крещеному касимовскому ногайскому хану Симеону Бекбулатовичу. Себя Грозный в тот период называл всего лишь московским князем и при любых попытках бояр повлиять на государственную политику направлял их просителей к хану, даже не умевшему говорить по-русски.