5том. Театральная история. Кренкебиль, Пютуа, Рике и много других полезных рассказов. Пьесы. На белом камне
Шрифт:
Бержере.Хочу… Но к чему говорить о желаниях человека? Это — необходимость, непреклонная необходимость. Я больше не могу вас видеть, не могу слышать, и если я нашел возможным потолковать с вами несколько минут, то исключительно ценой огромного напряжения, призвав на помощь отвлеченные рассуждения и все мое благоразумие. Но предупреждаю вас, я не в состоянии дольше пребывать в таком неестественном напряжении. Прекратим этот разговор!
Г-жа Бержере.Как вы меня ненавидите!
Бержере.Не обольщайтесь.
Г-жа Бержере.Да, да, ты ненавидишь меня! И мне это больше нравится. Послушай, Люсьен, Люсьен! Вернемся к прежней жизни. Я много думала. И если бы ты только знал все мысли, все
Бержере.Чтобы прощать, надо быть обиженным, и вы напрасно тешите себя мыслью, что я обижен вами… вами… О, правда гораздо проще! Я не могу выносить вашего присутствия, ибо ваше присутствие напоминает мне нечто безобразное, смешное и чудовищное, и ничего другого не примешивается к этому чувству. В нем нет гнева. Я сказал достаточно?.. Нет? В таком случае я выражусь яснее: оставьте меня в покое.
Г-жа Бержере (разражаясь гневом).Ах, так… Хорошо же! Тогда развода потребую я. Я не хочу зачахнуть от горя и ярости. За меня все. Все дамы общества на моей стороне, а вас, вас все презирают, вы глупы, уродливы, смешны… вы… не знаю кто!.. Все это говорят. Я вас не люблю, я вас никогда не любила. (Идет к выходу. Но дверь заперта на ключ, и г-жа Бержере не может выйти. Она говорит.)Отоприте дверь.
Бержере отпирает, она выходит. Бержере, оставшись один, снова принимается писать, но вскоре раздается звонок, и входит Мазюр.
Мазюр, Бержере, Евфимия.
Мазюр.А-а, дорогой Бержере… Обитель мудреца! Здесь покойно. Здесь вам хорошо работать.
Евфимия.Я за бараньей ножкой.
Бержере.Вот возьмите!
Мазюр.Я вижу, у вас здесь полная перестановка.
Бержере.Да, полная.
Мазюр.Настоящая пертурбация.
Бержере.Скажем, трансформация.
Мазюр (барабаня пальцами по папке).Дорогой мой, я принес вам небольшую папку, которая начинает пополняться.
Евфимия уходит.
Я работаю по четырнадцать часов в сутки, воюя с крысами на чердаках префектуры за старые бумаги о всех и всяком! И чего я там только не нашел! Громанс, прадед нашего, гражданин Громанс Луи-Робер, скупщик национальных имуществ после седьмого фримера Третьего года [152] . (Просматривает пачку бумаг и берет другую.)Еще один Громанс, Мари-Антуан, приговорен двадцать четвертого июня тысяча восемьсот двенадцатого года к каторжным работам за поставку в армию картонных подошв… Вот читайте.
152
…скупщик национальных имуществ… седьмого фримера Третьего года. — Во время французской буржуазной революции XVIII в. якобинский Конвент 3 июня 1793 г. принял декрет о разделе и порядке продажи земель, принадлежавших аристократам-эмигрантам; они были объявлены национальным имуществом. В 1793 г. был также принят новый революционный календарь. Фример III года соответствует
Евфимия.Барин, какой суп варить?
Бержере.Какой хотите.
Евфимия.С крупой или с овощами?
Бержере.Либо тот, либо другой.
Евфимия.Ну что тут поймешь!
Мазюр.…Тысяча восемьсот шестнадцатый — Тереза-Антуанетта, любовница герцога Беррийского…
Бержере.У него и другие были…
Мазюр.Это не оправдание…
Пауза.
Евфимия (возвращаясь).Барин, к какому часу прикажете обед?
Бержере.Евфимия, прошу вас с этого дня входить сюда, только когда вас позовут.
Евфимия.Вот вы как? Ладно, я ухожу… (Развязывает передник и свертывает его жгутом, Мазюр подымает нос от бумаг. Евфимия продолжает, как горохом сыпать.)Не могу я жить в этом доме, не могу! Что это за жизнь! Не то чтобы я барыню страсть как любила. Она надо мной поизмывалась всласть, а бывало, и не кормила досыта…
Бержере делает две-три попытки остановить пыл Евфимии. Но можно ли остановить бурю?
Я ей не защитница. Не по-моему она делает. Про господина Ру я уже давно знаю и всегда скажу: неприлично это. Когда у девушки дружок есть, тут ничего не скажешь. Сама я на такие дела не падка, и если бы только я детей делала, пришел бы конец миру.
Мазюр с неслыханной тактичностью подходит к окну и делает вид, что погружен в чтение.
А парни всюду такие — всегда не прочь позабавиться, так долго ли до греха? Но женщина замужняя, семейная — это вам не девушка, она уже с понятием. Раз есть муж, незачем на стороне удовольствия искать. Незачем. Только мы не турки, мы должны прощать друг друга. Мы ведь крещеные. Что и говорить, в деревне лучше знают обхождение, чем в городе. У нас в Куртре жена фермера Роберте, толстуха Леокадия, подарила пару подтяжек работнику, чтобы получить от него то, что она хотела, да только у нее недостало хитрости скрыть свои шашни от Роберте. Он их застукал в самое что ни на есть подходящее время и так проучил жену кнутом, что отбил у нее всякую охоту сызнова приниматься за то же. И с тех пор жены лучше Леокадии во всей округе не сыщешь. Теперь о ней ни вот столечко не скажешь. Вот если бы вы сделали, как Роберте, если бы вы обломали половую щетку о спину жены, вы бы правильно сделали. Никто слова бы не сказал. Но помнить зло, когда и злобы-то уже нет, не говорить, сидеть и дуться, сердиться на бедную женщину, когда глядеть на нее и то жалость берет, — это нехорошо. Барин кушает на одной половине, барыня кушает на другой, как в харчевне, только подашь одному, — подавай другому. А бывает и того лучше, — барыня говорит: «У меня денег нет, посчитайтесь с барином». А принесу вам свою книжку, вы — словно меня и не знаете. Спрашиваю у вас, какие будут распоряжения, вы не отвечаете или такое говорите, что никак вас не поймешь. Нет, это не жизнь. В этом доме идиоткой станешь! Сил больше нет, ухожу. Уж очень вы злой, очень злой! Ухожу, ухожу.
Бержере.Можете уйти хоть сейчас же. Да, хоть сейчас же.
Евфимия.Тогда заплатите мне жалованье. Я не уйду отсюда, пока вы не заплатите мне жалованья.
Мазюр (вытаскивая часы).Дорогой Бержере, прошу простить, но мне пора.
Бержере.Извините меня, дорогой Мазюр.
Мазюр.Что вы! Вы шутите!.. Сидите… сидите… Вы заняты… а я дорогу знаю. (Уходит.)