5том. Театральная история. Кренкебиль, Пютуа, Рике и много других полезных рассказов. Пьесы. На белом камне

Франс Анатоль

Певчие жалобно тянули «Kyrie eleison» [36] ; кюре поцеловал алтарь, повернулся к народу и возгласил:

— Dominus vobiscum [37] .

Ромильи окинул взглядом публику.

— У Шевалье недурной сбор.

— Посмотри-ка на Луизу Даль, — сказала Фажет. — Она надела черный резиновый ватерпруф, пусть все видят, что и она в трауре.

Доктор Трюбле, стоя несколько поодаль, по своему обычаю наблюдал нравы и делился вполголоса своими впечатлениями с Праделем и Константеном Марком…

36

Господи, помилуй (греч.).

37

Господь с вами (лат.).

— Заметьте, — говорил он, — на алтаре и вокруг гроба вместо

свечей зажгли лампадки на длинных палках и вместо чистого воска ублажают господа деревянным маслом. Благочестивые люди, живущие при храме, спокон веков обжуливают бога. Наблюдение это не мое; кажется, его сделал Ренан [38] .

Священнослужитель, стоя справа от алтаря, негромко читал:

— Nolumus autem vos ignorare fratres de dormientibus ut non contristemini, sicut et ceteri qui spem, non habent [39] .

38

Ренан Эрнест (1823–1892) — французский писатель, философ-идеалист, историк религии. Франс считал Ренана одним из своих учителей, высоко ценил его произведения, посвятил ему и его творчеству ряд статей, вошедших в книги «Литературная жизнь» и «К лучшим временам».

39

Мы желаем, чтобы вы ведали об усопших и не скорбели подобно остальным, которые надежды не имеют (лат.).

— Кому теперь дадут роль Флорентена? — спросил Дюрвиль у Ромильи.

— Реньяру, — хуже Шевалье он ее не сыграет.

Прадель дернул доктора Трюбле за рукав.

— Доктор Сократ, скажите, пожалуйста, вы как ученый, как физиолог видите очень большие трудности для признания бессмертия души?

Он задал свой вопрос тоном делового, практического человека, лично заинтересованного в получении точных сведений.

— Вы, мой милый, конечно, знаете, что говорила по этому поводу птица Сирано де Бержерака [40] , — ответил Трюбле. — Однажды Сирано подслушал разговор двух птиц, сидевших на дереве. Одна сказала: «Душа птиц бессмертна». — «В этом нет сомнения, — согласилась другая. — Но вот что непонятно: как существа, у которых нет ни клюва, ни перьев, ни крыльев и которые ходят на двух ногах, могут думать, что и у них, как у птиц, душа бессмертна».

40

…что говорила по этому поводу птица Сирано де Бержерака… — Савиньен Сирано де Бержерак (1619–1655) — французский писатель и философ, один из представителей материализма XVII в. В незаконченном фантастическом романе «Комическая история государств и империй Солнца» автор рассказывает об идеальном государстве птиц, расположенном на Солнце, и насмехается над религиозным учением о бессмертии души.

— Все равно, — сказал Прадель, — когда я слышу орган, мне в голову лезут благочестивые мысли.

— Requiem asternam dona eis, Domine [41] .

Прославленный автор «Ночи на 23 октября 1812 г.» вошел в церковь, и в тот же миг он оказался повсюду, и у алтаря, и в притворе, и на хорах. Надо думать, что он уподобился Хромому бесу [42] , оседлавшему свой костыль, и носился над головами у всех, иначе как мог бы он в мгновение ока перейти от депутата Морло, в качестве свободомыслящего не вошедшего в церковь, к Мари-Клэр, стоявшей на коленях перед катафалком.

41

Вечный покой даруй им, господи (лат.) — католическая заупокойная молитва.

42

…он уподобился хромому бесу… — то есть персонажу романа французского писателя Алена-Рене Лесажа «Хромой бес» (1707), вездесущему бесу Асмодею.

За одну минуту он успел шепнуть несколько слов каждому и каждой из присутствующих.

— Прадель, слыханное ли это дело, чтобы молодой человек бросил роль, превосходную роль, и как дурак покончил с собой? Пустить себе пулю в лоб накануне премьеры! По его вине придется теперь делать купюры и подгонять сцены одну к другой, это задержит нас на целую неделю. Вот идиот! Он играл из рук вон плохо. Но надо отдать ему справедливость: прыгал он, скотина, отлично. Ромильи, голубчик, займемся подгонкой сегодня же в два часа. Надо, чтобы у Реньяра была копия роли и чтобы он умел лазать по крышам. Только бы он тоже не подвел нас, как Шевалье! Что, если и он застрелится! Да вы не смейтесь. Над некоторыми ролями тяготеет рок. Вот хотя бы в моем «Марино Фальеро» гондольер Сандро сломал себе на генеральной репетиции руку. Мне дают другого Сандро. На первом же представлении он вывихнул ногу. Мне дают третьего, он заболевает тифом…

Нантейль, голубушка, когда ты будешь во Французской Комедии, я дам тебе замечательную роль. Но клянусь всеми святыми, что ваш театр от меня больше ни одной пьесы не получит.

И почти тут же он показал своим собратьям по перу эпитафию Расина [43] под дверцей правого клироса и вспомнил историю этого камня, ибо был из тех парижан, что интересуются стариной родного города; он рассказал, что поэта, следуя его желанию, похоронили в Пор-Рояль, в ногах могилы г-на Амона, и что, когда это аббатство было снесено и могилы разрушены, тело дворянина Жана Расина, королевского секретаря и камер-юнкера, было без всяких почестей перенесено в церковь св. Стефана. И дальше он рассказал, что надгробие с рыцарским шлемом, серебряным лебедем на гербе и надписью, сочиненной Буало и переведенной на латинский Додаром, было вделано вместо ступени на хорах церквушки в Маньи-Лессаре, где оно и было найдено в 1808 году.

43

Эпитафия Расина. — Жан Расин (1639–1699) — поэт-классицист, и Блэз Паскаль (1623–1662) — математик, физик и философ, согласно их желанию были похоронены в янсенистском аббатстве Пор-Рояль, которое в XVII в. было центром борьбы с иезуитами. В 1712 г. аббатство Пор-Рояль было разрушено. Эпитафию Расину написал его друг — известный поэт Никола Буало-Депрео (1636–1711).

— Вот оно! — прибавил драматург. — Оно было разбито на шесть кусков, а имя Расина местами стерлось под башмаками крестьян. Куски приладили друг к другу и восстановили недостающие буквы.

На такие темы он распространялся со свойственными ему живостью и красноречием, извлекая из своей поразительной памяти множество любопытных фактов и забавных анекдотов, оживляя историю и внося страстность в археологию. Он то бурно восхищался, то приходил в негодование и все с одинаковым пылом, не смущаясь благолепием места и торжественностью богослужения.

— Хотел бы я знать, какие безграмотные болваны вделали этот камень сюда в стену: «Hic jacet nobilis vir Johannes Racine» [44] . Это неправда! По их милости эпитафия честного Буало лжет. Тело Расина не тут. Оно было погребено в третьей часовне налево от входа. Что за идиоты!

И, сразу успокоившись, он указал на надгробие Паскаля.

— Оно попало сюда из музея на улице Малых Августинцев. Честь и слава Ленуару [45] , ведь он во время революции собрал, сберег…

44

Здесь лежит благородный муж Жан Расин (лат.).

45

Ленуар Александр-Мари (1762–1839) — французский археолог, организовавший в 1796 г. «Музей французских памятников», где собрал художественные и исторические ценности, найденные им в закрытых или разрушенных монастырях.

Он экспромтом прочитал общедоступную лекцию о надгробиях, еще более блестящую, чем первая, изобразил жизнь Паскаля как интересную и ужасную драму и исчез. В церкви он в общей сложности провел не больше десяти минут.

Над склоненными головами, одолеваемыми суетными заботами и мирскими желаниями, как буря гремело «Dies irae» [46] :

Mors stupebit et natura, Quum resurget creatura Judicanti responsura [47] .

46

День гнева (лат.).

47

Смерть иссякнет и рожденье,

И воскресшее творенье

Будет ждать судьи решенье (лат.).

— Послушайте, Дютиль: ну как могла Нантейль, ведь она и очаровательная и умненькая, связаться черт знает с каким жалким актеришкой, с Шевалье?

— Ваше незнание женского сердца поразительно!

— Эршель гораздо больше бы шло быть брюнеткой.

Qui Mariam absolvisti Et latronem exaudisti Mihi quoque spem dedisti [48] .

— Мне пора завтракать.

48

Ты, Марию оправдавший

И мольбе злодея внявший,

Ты, и мне надежду давший (лат.).