61 час (в сокращении)
Шрифт:
По дороге в город Ричер не увидел ничего, кроме снега. Автомобилей было мало, и все держались узкой колеи посреди дороги.
В вестибюле полиции за стойкой сидел старик. Помощник из дневной смены. Питерсон провел Ричера в большую комнату, полную мужчин и женщин в форме. Дневная смена. Они делали заметки, читали бюллетени, готовились к выезду. Человек тридцать. Молодые и пожилые, опрятные и неряшливые. Ричеру было нетрудно сообразить, кто здесь служит давно, а кто из новеньких, и заметить, что между ними
Однако и новые и старые были пунктуальны. К восьми тридцати помещение опустело. Осталось всего два полицейских. У одного на карточке было напечатано: «Каплер». У другого: «Лоуэлл». Оба без ремней. Без пистолетов, без раций, без наручников. Обоим лет по тридцать пять. Каплер — темноволосый, со следами загара. Лоуэлл — краснолицый блондин. Оба невеселые. Они опорожнили мусорные корзины и вынесли бумаги за дверь.
— Что с ними? — спросил Ричер.
— Обычное канцелярское дежурство.
— Когда вам так не хватает людей? Сомневаюсь. Они проштрафились и отстранены от несения службы.
— Не могу это обсуждать.
— Они новые или старые?
— Лоуэлл с нами довольно давно. Он местный. Каплер — новый, но не очень новый. Прибыл из Флориды два года назад.
— Что у него там случилось?
— Почему обязательно что-то должно случиться?
— Потому что, при всем уважении к вашему городу, если вы полицейский во Флориде, то Южная Дакота — такое место, куда вы поедете, только если нет других альтернатив.
— Не могу это обсуждать. А вам надо работать.
Ричер выбрал стол в дальнем углу. По старой привычке. На столе была клавиатура, монитор и телефон.
— Звоните через девятку, — сказал Питерсон.
Ричер стал звонить на номер, который он помнил.
Ответил автомат, что было для него новостью. Мужской голос сказал: «Вы позвонили в Бюро статистики труда. Если вы знаете добавочный своего абонента, можете его набрать. В противном случае обратитесь к следующему меню». — И пошло длинное монотонное перечисление: сельское хозяйство, производство, услуги в непищевой сфере… Ричер положил трубку.
— Кому вы звонили? — спросил Питерсон.
— В специальное подразделение. Отдел расследований.
— И куда попали вместо этого?
— В какую-то контору. Что-то там со статистикой труда.
— Как видно, все меняется.
— Наверное, меняется, — отозвался Ричер.
Он позвонил снова. По тому же номеру. Ответил тот же автомат: «Если вы знаете добавочный вашего абонента, можете набрать его». Он набрал 110. Услышал щелчок и гудок другого тона. После одного гудка голос живого человека:
— Да? — Южный выговор, мужчина, возможно, лет под тридцать, почти наверняка капитан.
— Мне надо поговорить с вашим командиром, — сказал Ричер.
— Куда вы звоните?
— В сто десятый отдел Управления военной
— С кем я разговариваю?
— Я когда-то работал в сто десятом. Я был первым его начальником. Моя фамилия Ричер. Я хочу поговорить с вашим командиром. Пусть поищет меня в архиве и отзвонит. — Ричер прочел номер на ярлычке телефонного аппарата, который стоял перед ним. Человек на другом конце провода молча повесил трубку.
8.55. Осталось сорок три часа.
В 9.30 телефон на столе Ричера зазвонил, но вызывали не его. Он передал трубку Питерсону. Питерсон назвал свою фамилию и должность, а затем почти минуту слушал. Он попросил звонившего оставаться на связи и вернул трубку Ричеру. Ричер положил ее.
Питерсон сказал:
— Нам нужна информация от вас, как только вы ее получите. Звонили из Управления по борьбе с наркотиками в Вашингтоне. Они прослушивают одного русского в Бруклине — по всей вероятности, торговца наркотиками. Из Мексики ему позвонил человек по имени Платон и предложил продать недвижимость в пяти милях к западу от Болтона, в Южной Дакоте.
— Продать недвижимость?
— Именно так было сказано.
— Так что это? Недвижимость или продажа наркотиков?
— Если там подземная лаборатория, тогда и то и другое, верно? И это будет следующий вопрос Управления. Они собирают досье и спросят нас, что представляет собой это место.
Ричер показал на телефон:
— Вы это узнаете, как только узнаю я. Может быть, никогда.
— Вы были там командиром? Элитного подразделения?
— Какое-то время, — кивнул Ричер.
В комнату вернулись Каплер и Лоуэлл и принялись раскладывать служебные записки по корзинкам для входящих. Потом понуро удалились.
— Что они натворили? — спросил Ричер.
— Не могу это обсуждать.
— Нет, можете.
— Ладно, три дня назад они на час вышли из радиосвязи. Не хотят объяснять, чем занимались. Мы не можем этого допустить.
Зазвонил телефон. Ричер взял трубку.
— Майор Ричер? — произнес женский голос.
— Да.
— Вы знаете, кто я? В последний год вы вели у нас занятия по объединению военных и федеральных расследований. Вы узнали мой голос?
— Продолжайте говорить.
— Что вы хотите услышать?
Ричеру хотелось, чтобы она говорила подольше — у нее был замечательный голос. Теплый, чуть хрипловатый, с придыханием. Он представил ее себе блондинкой, не старше тридцати пяти. Возможно, хорошенькая. Голос совершенно изумительный. Но незнакомый — так он и сказал.
— Я разочарована. Уверены, что не помните меня?
— Мне надо поговорить с вашим командиром.
— С этим придется подождать, — сказал голос. — Не верится, что вы меня не помните.
— Можно высказать догадку? Я думаю, вы фильтр. Ваш начальник хочет выяснить, тот ли я, за кого себя выдаю. Если скажу, что помню вас, я не прошел тест. Но я вас не помню.