7 дней в июне
Шрифт:
Очнулись мы быстро, дежурившая в воздухе пара истребителей расстреляв своими ракетами нападавших, а потом очнулись наши Ай-Ай… Первый же «стингер» переломил выходящий из пике самолёт террористов на две части. Затем та же участь постигла два других самолёта. Остальные начали уходить, но по ним уже работали из тяжелых пулеметов… Вот остов «Юнкерса – 87». Тела пилота и стрелка уже вытащили, но засохшая бурой краской кровь заляпала всё что можно.
На разбитой ВПП укрыты в импровизированных капонирах два «медэвака», с них уже снимали маскировочные
– Помоги закрепить! Держи, я сейчас закреплю, – вместе с техником установили на турели снятый со станка М240. Хоть и немного неудобно, из-за болящих рёбер, но работать по колбасникам можно. Получив от подбежавшего солдата боекомплект – два двухсотпатронных короба, первый сержант проверил пулемёт, заправил ленту и кивнул технику, что всё работает. После этого надел шлем.
– Сэр. Это правый, я готов, вооружение исправно и готово, – передал он доклад первому пилоту…
– Принял. Наблюдай за землёй внимательно, если что-то увидел – докладывай мне немедленно. Мою птичку уже продырявили с земли, когда мы гражданских вывозили из посольства. Да – в курсе, что эти собачки на стороне джерри?
– Да, сэр, – Алекс поудобнее пристроился в кресле, в отсеке, кроме него, было семеро тяжелораненых, лежавших на носилках с сопровождавшим их медиком и два дипломата. Кажется, посол и его помощник. Лучше бы вместо них ещё раненых закинули, смотреть на них не хочется. Мальчиков из… колледжей.
– Рядовой, – пилот снова вышел на Кшетуского. – Вот ещё что… Посматривай за пассажирами.
– Да, сэр.
– Ну, раз так, то полетели, – в наушниках было слышно, как он вышел на пост управления полётами и запросил разрешение на взлёт.
Первый сержант помахал своим ребятам, стоявшим в готовности на посадку в машины – напротив формировалась колонна из грузовиков, «хаммеров» и уцелевших «страйкеров» нашей роты – в них должны были прибыть в безопасное место гражданские, легкораненые и персонал посольств.
Парни из взвода успели помахать ему в ответ, прежде чем вертушка, хоть и плавно, но резво взлетела вверх.
«Сбылась мечта идиёта, всю жизнь мечтал оказаться на месте стрелка вертушки… Что „Ирокеза“ во Вьетнаме, что Ми-8 в Афгане или Чечне… Судьба же ловко исполнила свою мечту… на „Чёрном ястребе“ и по колбасникам. Мдя… Бойтесь мечты своей, она может сбыться».
Такие мысли были у Алекса, когда вертолёты набрали высоту и сделали круг над авиабазой, реальный урон которой возможно было рассмотреть только сейчас – несколько подчистую разрушенных артогнём ангаров, разбитую им же авиационную и наземную технику. Дальше пошли наши позиции – закопанные в землю бронемашины, позиции тяжёлого оружия и немного хаотичные, но организованные укрытия и укрепления. Сейчас в паре мест горел зелёный дым, а так же моргали проблесковые ответчики, обозначающие наши позиции. И следы от артобстрелов тоже были хорошо заметны – разбитая техника, обваленные
Впрочем, «Абрамсы» были на своих местах и если враг снова сунется – то, по-прежнему, получит по-полной! А вот и «Паладины»…
Дальше пошли леса, над верхушками которого и летели «птички». Стараясь не смотреть на размазанные серо-зеленые пятна, в которые смывались деревья, поляны и тропинки, Кшетусский смотрел выше – следя за вероятным появлением самолётов противника – хоть птички маневренные и летят низко, но «мессеру» достаточно одного захода, чтобы получился Блэк Хок Довн. И спасателей, всяких дельт с рейнджерами тут не будет… Так что прочь левые мысли, и смотреть в оба глаза.
Спустя пару минут ожил левый стрелок – пара русских истребителей прошлась в километре от нас, пилот сразу же связался с диспетчерской. Те успокоили, что это наше сопровождение. Стало спокойнее за воздух, теперь нечего боятся самолетов противника, но вот как они договорятся с Ай-Ай, то есть с ПВО? Хотя если речь шла о коридоре – значит, и с ними проблем никаких.
– Правый! – это второй пилот, – Как тебя зовут? Чтобы не называть тебя правым.
– Алекс. Алекс Кшетуский.
– Поляк?
– Русский. Отец поляк из Сибири. Сэр.
– Сибирские поляки? – одновременно спросили оба пилота.
– Да. Прапрадед при царе в Америку поехал через Сибирь, но доехал только я.
– Парень, ну ты даешь. Ладно, если что заметил, докладывай. Ориентировочно через сорок минут будем на белорусской военной базе.
Русские истребители прошли справа, помахав крыльями. Русско-американский поляк помахал им в ответ рукой. Они увидели и замахали в ответ.
Как сказал Шкипер – улыбаемся и машем!
Одесса. Сергей Акимов. Военный пенсионер.
Сходил в ларек за хлебом. Очередь минут на пятнадцать. Ассортимент резко сократился – два вида серого и столько же белого. Булочек, рогаликов, круассанов нет. Продавщица поясняет, что дано указание экономить муку – так ей сказал водитель с хлебозавода.
На заправках – тоже очереди. Говорят, что топливо забирают для армии и посевной. Озимые посеяны, теперь надо сеять яровые, а то останемся без хлеба осенью. Этот перенос сбил нормальный ритм природы. Люди гадают, что будет с овощами и фруктами – успеют ли вырасти и созреть?
В магазинах длиннющие очереди к кассам – народ гребет все подряд – соль, сахар, мыло, электролампочки, консервы, батарейки…
Идут разговоры, что подняла голову уличная преступность – у кого-то родственницу на улице вчера ограбили, кто-то ещё подобное слышал.
На пути домой встретил соседку снизу. Она у нас активистка – всегда в курсе всего.
– Ой, здравствуйте, Сергей Викторович!
– Здравствуйте, Неля, что интересного скажете?
– Я была в райадминистрации, там совещание было совместное с милицией. Решили ввести патрулирование по ночам.