7 побед Берии. Во славу СССР!
Шрифт:
Испытания проходили в Крыму на Чёрном море на базе «атомного» 71-го полигона ВВС, который базировался в районе г. Керчи (посёлок Багерово). Крылатая ракета, похожая на самолёт со стреловидным крылом, прошила борт списанного крейсера «Красный Кавказ» и вышла с другого борта. Но этому успеху предшествовала длительная и опасная работа.
Специфика отработки «Кометы» — беспилотного в принципе летательного аппарата заключалась в том, что для отработки систем отцепки ракеты и её конструкции требовалось совершить много полётов в пилотируемом режиме.
Кабина
Основную лётную отработку беспилотного авиационно-ракетного ядерного комплекса «Комета» провёл Султан Амет-Хан (1920–1971), дважды Герой Советского Союза, крымский татарин, во время войны лично сбивший 30 самолётов и 15 в группе. Появление третьего лётчика — трижды Героя Советского Союза в мирное время вызвало бы слишком много толков, и только поэтому Амет-Хан третью Золотую Звезду за свои героические полёты не получил, в 1953 году ему в числе других разработчиков комплекса была присуждена Сталинская премия.
Султан стал верным другом Серго Берии. Обращаю внимание читателя: Амет-Хан был крымским татарином, однако это не помешало ему подружиться с сыном того, кто руководил выселением его соплеменников из Крыма. Одно это показывает, что крымские татары — именно как народ — очень провинились перед Родиной. И честный до последней капли крови Султан это понимал. Погиб он уже в 1971 году — при испытаниях нового двигателя на самолёте-лаборатории.
Двумя другими испытателями «Кометы» стали Сергей Николаевич Анохин (1910–1986) и Василий Георгиевич Павлов (1916 — не раньше 1998). За проявленные мужество и героизм при испытании системы «Комета» оба 3 февраля 1953 года были удостоены звания Героя Советского Союза. Втроём с Амет-Ханом они совершили 150 пилотируемых испытательных полётов на беспилотном летательном аппарате. Это был не только огромный риск, но и проявление высочайшего профессионального мастерства.
Однако «Комета» была системой ударной, а после войны для СССР наиболее жизненно важными оказывались оборонительные системы, и именно такой системой являлась система «Беркут», призванная исключить прорыв к Москве даже одного американского бомбардировщика — носителя ядерного оружия.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ Совета Министров СССР № 3389-1426сс/оп («особая папка») о начале работ по системе противовоздушной обороны (ПВО) Москвы «Беркут» было принято 9 августа 1950 года. Система была настолько засекречена, что о её разработке военное ведомство не осведомляли.
Эта система — «праматерь» всех последующих систем ПВО СССР, а «крёстным» её «отцом» был Лаврентий Берия.
Чтобы читателю были понятнее масштабы этой первой в СССР и, собственно, первой в мире комплексной системы ПВО, приведу её основной состав. В систему «Беркут» входили как составные части:
— радиолокационная станция дальнего обнаружения цели;
— радиолокационная станция наведения на цель;
— зенитная управляемая ракета (ЗУР) В-300 разработки КБ Лавочкина;
— истребитель-перехватчик, оснащённый ракетами «воздух — воздух».
А чтобы было понятнее напряжение работ, сообщу, что, по словам Главного конструктора, Героя Социалистического Труда Семёна Алексеевича Лавочкина, создателя знаменитых истребителей времён войны Ла-5 и Ла-7 и затем ряда реактивных истребителей, работать по «Беркуту» было так трудно, как не было трудно даже в годы войны.
Беспрецедентная спешка была вызвана тем, что Сталин и Берия имели достоверные сведения о реальной угрозе атомной войны Запада против СССР, которая началась бы, безусловно, с атомной бомбардировки Москвы.
Почему система ПВО Москвы получила наименование «Беркут», точно установить сегодня нельзя, однако ветераны КБ-1 сходятся на том, что оно образовано из начальных слогов фамилий Главных конструкторов системы — Берии и Куксенко. Ведь система «Беркут», как и «Комета», разрабатывалась в КБ-1.
Павел Куксенко и Серго Берия имели статус Главных конструкторов, единственным же заместителем Главного конструктора был назначен будущий академик и Герой Социалистического Труда А. А. Расплетин, создатель центрального радиолокатора наведения Б-200, обеспечившего одновременное сопровождение до 20 целей.
Радиолокаторы первых американских зенитных ракетных комплексов «Найк-Аякс» в отличие от многофункционального секторного локатора Расплетина могли сопровождать лишь одну цель.
Начальником же КБ, фактически — заведующим опытным производством Берия выбрал Героя Социалистического Труда Амо Сергеевича Гляна.
Во время войны генерал Глян руководил головным артиллерийским заводом по выпуску самых массовых полевых и танковых пушек среднего калибра (ко дню Победы было выпущено 100 тысяч орудий). Тогда Глян и вошел в сферу интересов Берии как опытный и умелый управленец.
Как и в «атомном» деле, Берия видел залог успеха «ракетных» дел в компетентных кадрах и поэтому перебросил Гляна, работавшего до этого в системе ПГУ, в систему нового Третьего ГУ. Забегая вперёд, сообщу, что после ареста Берии генерал Глян от него публично не отрёкся, хотя судьба Гляна изменилась после этого резко и худо.
Для «обеспечения разработки, проектирования и изготовления средств, входящих в ко млеке ПВО системы «Беркут». 3 февраля 1951 года постановлением СМ СССР № 307-144сс/оп было образовано Третье главное управление при Совете Министров СССР.
Руководил Третьим ГУ тоже давний знакомец Берии-отца ещё со времён войны Василий Рябиков (1907–1974), бывший замнаркома, а позднее — первый зам министра вооружений.
ТГУ непосредственно подчинялось Специальному комитету Берии.
Надо сказать, что одно время кроме Специального комитета № 1 был образован и Специальный Комитет № 2 — по реактивной технике. С мая 1946 по май 1947 года во главе его стоял Маленков, с мая 1947-го по август 1949 года — Булганин (в августе 1949 г. СК № 2 упразднили). Но и здесь реальную руководящую организационную «лямку» то и дело тянул Берия.