7 причин сожалеть
Шрифт:
Села за стол, вслушиваясь дальше.
Я сегодня говорил с девочкой. Это было страшно. Света сказала, что когда страшно — это нормально. Папа почему-то так не говорил.
И Артем же не попытался исправить и выставить себя иным... Но в этом весь он, в принципе. Он ёжик, только иглы его состоят в основном из вывернутой наружу правды.
А еще я хочу, чтобы ты ушел. Папа разрешил тебя порвать. Пока. Бо(ль)ше не приходи
Делаю вид, что пробую картошку, стирая слезы.
— Круто. — Заключает Артем, принимаясь читать вслух свое письмо.
"Ты мой страх. Открываться тебе — одновременно страшно, но жутко интересно. Ты не пугаешься меня самого и можешь даже дерзить...
Дерзить? Никита рвет письмо и раскрывает салютом по только что выметенной им же кухне. Следом принимается за еду, начиная наконец улыбаться.
А еще я просто захотел тебя увидеть тогда, словно ты маяк из дальнего прошлого.
Встретилась с ним взглядом, больше не сумев отвернуться.
Я не знаю, как долго ты будешь меня держать, и это письмо все же тоже порву. Пока, лучик, целую."
Ждет, когда возьму свой листок, надрывая свои строки. Никита уже просит добавки, а я все не решаюсь начать.
Наконец сдаюсь Тёминому взгляду.
— У меня коротко...
"Я впервые боюсь потерять кого-то. Но это хороший страх. Потому все в порядке, даже если это произойдет."
— Какая ты многословная... — Шепчет и принимается наконец за свою уже остывшую порцию.
Вечер медленно заканчивается, Артем даже умудрился заснуть на диване, оставив нас досматривать "В поисках Дори".
Наконец титры. Никита уходит умываться, оставляя меня в раздумьях, что же делать дальше? Будить его отца? Где спать самой? Так странно это... впервые оставаться здесь у него.
Дверь ванной хлопнула. Следом прошел Никитка, пожелав спокойной ночи, но почти тут же замерев, будто чего-то не сказав.
— Что, солнце мое? — Встаю с дивана.
— Я... Я хотел... комнату показать... можно?
И правда, не видела же.
— Конечно!
Кивает и мчит дальше, позволяя пойти за собой и даже войти к нему.
Только то, что бросается в глаза помимо огромной плазмы и горы раритетных дисков, помимо отсутствия машинок и помимо строгих синих цветов, — это самый странный, который я когда-либо видела, страшный ловец снов, больше похожий на паутину ужаса, а не на нечто прекрасное.
— Что это?
Никита морщится, отмахиваясь.
— Подарок Марты. Она говорит, что я обязан себя заставить...
Моргнула. К черту...
— Тебе это нравится?
— Ну... как
— Артем в курсе?
— Он сюда почти не заходит.
— А... подожди... тогда... на вечеринке Нина сказала, что ты с каким-то другом здесь в комнате, да?
Вспоминает.
— Ну, там парень какой-то попросил джойстик, я его особо не помню.
Прекрасно... снова смотрю на это чудище над кроватью, пока Никита спокойно ложится в постель.
— Хочешь, я сдеру это — И пока загорается, спрашиваю. — и отдам Марте обратно? Вы к ней поедете когда-нибудь?
— На следующей неделе... — Улыбнулся. — У меня завтра тренировка, а они вроде из Ирландии будут лететь.
Вот и хорошо. Вот и посмотрим... только это чучело я все же уберу.
— Свет... — Шепчет, попросив сесть рядом. — Можешь мне опять рассказать сказку?
— Сказку?
— Если нет, ладно... — Отворачивается к стене, вздохнув.
— Погоди... — Начинаю соображать. — Сказку? Про черепашку?
Обернулся, улыбнувшись и кивнув.
— Я спрошу, ладно?
Снова кивнул.
— Ты тогда с самого начала её слышал?
— Почти... Но я плохо помню.
Поразительно.
... Когда возвращаюсь в зал, Артёма уже след простыл. И Что? Ушел спать, забыв обо мне?
— Убаюкала, сказочница? — Его голос где-то над головой.
Поворачиваюсь к лестнице... а он улыбается и манит меня к себе.
— Тём, где мне спать? — Опять поднимаюсь по ступеням. Теперь уже за ним.
"За тобой бегу на край света босая"
На мне же и правда нет обуви. Следую за ним на террасу, но стоит только двери закрыться, Тёма берет за руку и ведет к кожаному креслу, усаживая в него через миг. Откуда-то находит огромный плед, укутывая меня с ног до головы, и просто садится на доски рядом.
— Ты застынешь.
Вместо ответа показал на звездное небо.
— Ты заболеешь, дурак.
На "дурака" оборачивается и привстает, вдруг оказавшись прямо передо мной.
— Я хотел спросить про отца и попросить кое-что...
— Что?
— Сначала первое.
— Ммм... — Моя рука опять потянулись к его лицу. — Родители давно развелись, папа лет десять здесь не был, а теперь жаждет вернуться.
— Ты против?
— Нет... Он просил встретить его на машине.
— Когда?
— В субботу. Но это... решу потом .
— Если забуду, напомни, съездим.
Удивилась, правда.
— Честно?
Ладонь замерла на впадинке ниже его кадыка, и от каждого своего движения, я хочу впервые забыть, что в сексе по сути нет ничего особенного. Хочется поверить, что вместе с учащенным биением сердца бывает какая-то химия. Мамочки, даже стыдно об этом думать.