99-й
Шрифт:
В его голосе появился гнев, и с этим гневом он ударил меня коленом в лицо. Боль в голове становилась сильнее с секундами, но никакая боль не смогла сравниться с ударами жезла Первого. Не важно как он пользовался жезлом… Делал слабые тычки, или же размашистые удары… боль была одинаковой. Она пробегала по всему телу, подобно электричеству. Боль парализовала каждую часть моего тела. Я едва мог дышать, а сердце было готово остановиться. Я даже не мог взглянуть на свою сестру, пока мое тело само не дернется так, как мне нужно. На мгновение, я смог увидеть ее… Стоящую и не двигающуюся. Ее глаза были абсолютно пусты, направленны вперед… В никуда. Но ее тело не было расслабленно. Словно она… оцепенела от увиденного. От ужаса, из которого она не могла выбраться. Все мои мысли смыло очередной, сильной волной боли,
«Тебе нравится чувство боли, братец? Мне вот, например, нравится наблюдать за агонией… Которые испытывают другие люди. Потому «Белые» меня и уважают. Им нужны садисты… Люди, которым нравится наблюдать за чужими страданиями. Им плевать на чужие жизни. Но ты… Ты, братец, совсем другого сорта. Ты не просто заставил страдать всю семью. Ты заставил страдать меня!» - очередная цепочка ударов заставила мое тело свернуться калачиком. Я не мог выдержать этого. Я был готов помереть в любую возможную минуту. Мое сердце само готово порваться пополам, лишь бы избавить меня от мучений. Но Первый не сбавлял оборотов, награждая меня очередными волнами боли. Огромными волнами агонизирующей боли. Он бил меня жезлом без остановки, продолжая покрывать меня своим гневом. – «Ты разрушил мои мечты! Разрушил семью! Убил… Всех… Каждого! Ты и твоя вшивая сестренка! Десятки, братец… Десятки превосходных образцов, готовых к следующей стадии! И вы заставили их умирать… Даже близнецы – очень редкий образец… Сдохли! По вашей, черт возьми, вине!»
Боль продолжала рассекать мою душу и тело. Первый не прекращал бить меня жезлом, но он не придавал своим ударам силы. В нем не было и капли усталости. Его целью было… дарить моему телу боль, но не убивать меня. Для Первого мое избиение было аттракционом. Он наслаждался этим. И пока он разглядывал меня с широкой улыбкой на лице, смеясь и пританцовывая вокруг меня, словно шут, я молил о пощаде. Просил о помощи. Не отрывал глаз от своей сестренки, моля о помощи у нее. Старался выговорить хоть одну фразу. Хоть одно слово. Издать звук… Зов о помощи эхом проходил в моей голове. Мысль об этом не потухала и не исчезала. Я мог отдать все… Я был готов умереть! Все, чего я хотел – чтобы это все закончилось. Но Первый, как истинный садист, не давал мне пощады. Его оскорбления и брань проходило мимо меня, пока неистовая, агонизирующая боль оглушала и иссушала меня. Через мгновение, которое казалось для меня вечностью, Первый начал ходить вокруг меня, махая жезлом в воздухе. Его губы двигались, но я не мог разобрать его слов, пока он не ударил меня по голове рукоятью. Звон в моих ушах раскалял головную боль, но голос Первого стал четче для меня. Его терпение было на исходе. В его глазах кипел гнев, который был готов выйти наружу в любую минуту.
«Нет… Ты не заслуживаешь этих страданий. Ты заслуживаешь муки, братец. Вечные, безграничные муки. Но не бойся… Я лично займусь тобой и сделаю так, что даже будучи мертвым… ты будешь помнить все. Каждую каплю боли, каждое мое движение… Застрянешь в кошмаре. Прямо как твоя излюбленная сестренка. Сначала я парализую твое тело… Затем я выколю, или даже выжгу твои глаза. Раздроблю каждую кость в твоем теле. Превращу тебя в полуживую, желейную массу. Раздавлю тебя и брошу к остальным, в мясную кучу. А Девяносто восьмая…» - Первый остановил ход своих мыслей, широко улыбаясь, разглядывая меня глазами самого настоящего безумца. Он сел на корточки, подняв меня за волосы, нашептывая мне продолжение своих идей, тяжело дыша в мое ухо. – «Она станет моей куклой. Будет… выплачивать твои долги. Твоя сестренка… Любимая сестренка… Будет вынашивать в себе целые семьи. И только Я буду пользоваться ей… И сдохнет она только тогда, когда я захочу. Ха… Хаха~»
Из него выходил смех. Короткий, едва заметный… подобно легким усмешкам. Пока он разговаривал со мной и делился планами, хвастаясь своей извращенной фантазией, боль в моем теле медленно утихала. Но надежда на жизнь у меня угасла. Я знал, что Первый лишь балуется со мной. Что он лишь подготавливает меня к бесконечным мукам. Я повернулся на спину, стараясь поймать образ своей сестры. Дышать было тяжело, руки и ноги едва двигались, в глазах темнело от напряжения и нагрузок. Первый нажимал ногой на мою грудь, встав на колено. Он постукивал жезлом по стене и полу, усмирив свой хохот.
«Что-же, братец… Может я и садист, но у меня есть честь. Достоинство. Я позволю тебе произнести свои последние слова. У тебя ведь есть, что сказать? Замарать меня бранью? Или же… взмолить о пощаде? Не будь паинькой, братец! Давай… Поделись со мной своими последними словами.» - с этими словами, смыв улыбку со своего лица, Первый наклонился ко мне, придерживая ладонь у своего уха. Он хотел услышать мой голос. Мои… последние слова. Я все еще не мог поверить во все это. Моя семья мертва… Сестра застряла в безумии, без возможности выбраться… А меня… будут пытать и мучать. Из моих глаз начали течь слезы, пока в моей голове шла одна и та-же мысль, медленно выходящая из дрожащих губ легким воем.
«Се… с-стренка… Помо… Помог-ги… Умоляю… Сес… тра…» - все мои силы уходили на эти слова. Я старался достигнуть моей сестренки… Пробудить ее. Даже пытался… дотянуться до нее. И Первый услышал мои слова. Он рассмеялся. Улыбка вновь нарисовалась на его лице. Его руки проникли под мою рубашку, оставив там жезл. Теперь… моя боль лишь сильнее накаливалась во мне, не останавливаясь. И пока я корчился от боли, извиваясь, словно змий, Первый хохотал, показывая на меня пальцем. Он пытался что-то сказать, но его смех становился все громче. Истеричнее. Настолько громким… что даже я не смог расслышать звуки разгоняющегося орудия.
Смех Первого прервался, а его тело пронзило сотнями пуль. Все, что я смог увидеть, едва открыв глаза – его торс, отсоединенный от ног. После… Торс распотрошило под градом раскаленного свинца, что вылетал из стовлов орудия. В полу образовалась черная дыра. От Первого осталось ничего, кроме пары ног и кровавых ошметков. Дальше я мог только корчиться на полу и стараться вдохнуть воздуха, пока мое парализованное тело дрожит и прыгает на холодном полу. Глаза были готовы вывалиться наружу, сердце желало разорваться… Но моя сестра… она услышала мои мольбы. Она аккуратно пнула меня ногой, откинув на спину. После – она быстро схватила за рукоять жезла, откинув его в сторону. Мои мучения прекратились, боль угасала, заменяясь более знакомой и легкой. Жжением и покалываниями. Мои глаза могли четко разглядеть лицо моей сестры, заляпанной несколькими слоями крови. Ее руки, рубашка, щеки, покрытие… Везде можно было найти следы крови. А ее глаз… блестел от слез. Она была в страхе, ужасе… и я чувствовал ее желание обхватить меня руками. Тем не менее, она не позволяла себе в этом.
«Зачем… зачем ты… вечно лжешь мне?! Ты обещал мне! Что не покинешь меня!» - судя по ее тону, она впала в истерику. Ее крики заставляли мою голову раскалываться от боли, но я продолжал слушать ее и терпеть. Слезы начали скатываться с ее щек и падать на мою шею, лицо, рубашку. Понять ее мыслей я… не мог. – «Что найдешь меня, если потеряешь! Что доверяешь мне и только мне! Что хочешь… увидеть маму! Не это ты мне обещал! Не… это…»
Стараясь подобрать слова и силы, чтобы пошевелить губами, я разглядывал свою сестренку. Полная слез, дрожащая от слабости, истощенная и напуганная. Снаружи она выглядела такой-же милой сестренкой, но внутри… она изменилась. Повзрослела. Ее кровь стала ледяной. Она увидела… достаточно. Я могу понять ее, ведь она прошла через все те вещи, на которых остались мои следы. На которые я когда-то ступал и по которым я шел. Я вспомнил то, через что мне пришлось пройти, ради нее. Все… Все мои обещания эхом пробегали в моей голове. И в ее… тоже.
«Я никогда не изменю своих чувств, даже если ты…»
«Я не дам тебя в обиду. Это моя задача… как брата.»
«Я обещаю никому не говорить обо всем этом…»
«Скоро это все закончится. Я обещаю.»
«Хоть что с тобой произойди, я тебя не покину»
Все эти обещания… Я не сдержал их. Я лгал всем и каждому. Даже своей родной сестре, которая доверяла мне. Прощала мне все мои грехи и поступки.
«Я могла убить тебя… В любой… м-момент. Инъектором, этой пушкой, жезлом… моими собственными ру… рук-ками! Ожидала от тебя лжи, удара в спину… Ты… Т-ты…» - Сестренка едва могла сдерживать слез, полностью потеряв голос. Все слова проваливались в ее горло. Она начала заикаться, не в состоянии успокоиться или говорить. Но когда я смог пошевелить губами – она застыла, вслушиваясь в мой едва различимый шепот.